Арон Гирш. Утерянный исток - Роман Арефкин

Внезапно, сквозь птичий гомон, Риз различил звуки голосов, стремительно приближавшихся со стороны мангрового леса. Очевидно, источники голосов двигались по тропинке, и преследовали какие-то вполне конкретные цели. Риз поспешил отыскать укрытие, и сам того не заметил, как углубился в ущелье. Здесь же молодой человек обнаружил проход, несомненно, искусственного происхождения, ведущий куда-то вглубь скалы. За неимением иных путей, Риз последовал по проходу, который оказался длинным и узким коридором, вырезанным в скале, со свода которого то и дело что-то капало. Наконец, Риз увидел впереди свет, и постарался поспешить выйти в него. Однако ему сложно было передвигаться быстрее, непонятная усталость навалилась на молодого человека. И ещё, Риз только теперь заметил, что даже в толще скалы, он продолжал отчётливо слышать крики птиц, которые становились всё сильнее.

Выйдя из коридора, Риз обнаружил , что усилению громкости птичьего гомона было вполне понятное объяснение, двигаясь по узкому коридору, молодой человек не заметил, что он фактически поднимался вверх. Именно поэтому протяжённость коридора показалась ему столь долгой, проход был вырезан в форме винта, чтобы по нему можно было добраться до специального помещения в скале, куда Риз и попал.

Здесь ветер был сильнее, и приносил некоторую свежесть, чего нельзя было ощущать в низине. Риз с первых же мгновений заметил, что пространство, в котором он оказался, было создано скорее всего теми же ремесленниками, которым принадлежали резные изображения на скальных стенах внизу. Здесь, на стенах были уже другие, более сложные изображения, хотя и выполненные тем же незамысловатым методом. Риз видел, что в дальней стене открывался проход, через который можно было попасть в другое помещение. он хотел было пройти во второе помещение, чтобы исследовать пространство, но его внимание привлекло появление на храмовой площади людей, которым принадлежали те странные голоса, заставившие его искать укрытия.

Это была группа из восьми человек, каждый из которых был облачён в суконное одеяние, приспособленное при помощи перевязей таким образом, чтобы людям было удобно передвигаться через густые лесные заросли. Та экспрессия, с которой действовали эти люди, свидетельствовала о крайней степени эмоционального возбуждения. Их кожа имела смуглый оттенок, каждый из них имел худощавое телосложение. Накоротко остриженные волосы мужчин были чёрного цвета, вокруг лба каждого из них была повязка с изображением каких-то символов. В руках у четырёх из шести человек было древковое оружие, снабжённое примитивными железными навершиями, что делало это оружие очень схожим с копьями. Ещё двое мужчин держали в руках огнестрельное оружие, и присмотревшись как следует, Риз различил автоматические винтовки.

Мужчины рассредоточились по храмовой площади, они громко кричали друг другу, делали какие-то жесты, обходясь практически интуитивным пониманием. Наконец но тропе, поднимающейся от леса, появилась вторая группа людей, примерно той же численности, однако эти люди уже были безоружны, не считая длинные древки в руках некоторых мужчин. Первым здесь вышагивал высокий, примерно на пол головы выше своих соплеменников, мужчина, чьё одеяние выделяло его на фоне соплеменников. В принципе, на этом мужчине была одежда из того же материала, что и у других мужчин, но вместо повязки на голове, голову этого мужчины украшал какой-то специфический головной убор. Ещё одним примечательным атрибутом этого человека был цвет его кожи, в отличии от всех остальных мужчин, цвет кожи этого высокого человека был более светлым, из-за чего его было легко различить в толпе окружавших его людей.

Вторая группа людей вела под руки мужчину, в ободранных одеждах. Его незащищённые льняной материей плечи были сильно оцарапаны о ветви густого леса, босые ноги невольника были сбиты в кровь.

Удерживаемого за руки мужчину подвели к высокому статному человеку, который остановился на каменном диске, в самом центре храмовой площади. По едва заметному жесту высокого мужчины, на площади воцарилась тишина, если не считать всё усиливающегося гомона птичьих голосов. Удерживаемый за руки мужчина тяжело дышал, его ноги подкашивались, было очевидно, что перед тем как его притащили сюда, он претерпел серьёзные физические страдания. Со своей позиции Риз не мог видеть достаточно отчётливо, но кровавые следы на теле невольника были хорошо заметны.

Сделав ещё один жест, высокий мужчина приказал, чтобы один из вооружённых копьём людей, подошёл к невольнику и сорвал с его головы повязку. После этого, молчание нарушил высокий мужчина, и вновь несуразная речь звучала в ущелье. Когда высокий закончил говорить, собравшиеся люди издали какие-то дикие вопли, при этом собравшиеся смотрели в небо, совершали жесты, носившие явно ритуальный характер.

Удерживаемый мужчина, при этом, стал что-то бормотать, но из-за шума, его голоса не было слышно. Следующим шагом стало то, что высокий сошёл с каменного диска, остановившись напротив всей группы. Те люди, которые удерживали невольника, протащили мужчину на каменный диск. Невольник практически не оказывал никакого сопротивления. Наконец, невольника отпустили, и мужчина рухнул на подкосившихся ногах на каменный диск. Все эти действия сопровождались бормотанием стоявших по периметру площади людей с оружием.

Невольник сам, медленно перевернувшись на спину, улёгся на каменный диск, лицом к небу, раскинув руки и ноги. Те люди, которые до этого держали невольника, теперь расправили его ноги и руки таким образом, что он теперь напоминал знаменитый образ Витрувианского человека3 Мужчина смотрел прямо в небо, и Риз мог видеть из своего укрытия, как двигались губы мужчины в безмолвной речи ли молитве.

Сам Риз наблюдал за происходящим затаив дыхания, и несмотря на всю невообразимость происходящего, он ясно представлял себе, к чему шло дело. Его фантазия уже извлекла откуда-то образы о жертвоприношениях, свойственных диким племенам или религиозным сообществам. Но всё это было лишь отдельными фрагментами, имевшими под собой больше надуманного, в то время как теперь, перед его глазами готовился свершиться настоящий акт дикости, впечатления от которого усугублялось ещё и тем, что Риз не мог найти никакого логического объяснения происходящему. В какой-то момент, ему показалось, будто невольник, обильно кровоточащие руки и ноги которого уже были закреплены острыми железными штыками на каменном диске, смотрел прямо на него. Ризу показалось, будто приготовившийся умереть в угоду неведомому верованию, человек теперь видел его, неизвестно откуда взявшегося здесь чужака. И что в этом обстоятельстве казалось Ризу особенно чудовищным, так это впечатление от того, будто эти предсмертные слова, беззвучно слетавшие с уст обречённого, в одной ему ведомой молитве, словно были адресованы самому Ризу, совершенно непричастному, бессильному в своём стремлении помочь, предотвратить страдания несчастного. Даже со столь значительного расстояния, Риз не мог выдержать на себе этот взгляд, он наконец закрыл глаза, отступил к дальней стене скальной комнаты, пока спиной не коснулся шершавой поверхности нагретого камня. Ещё некоторое время, закрыв глаза, Риз не мог отделаться от наблюдаемой только что картины, всё, что теперь мог слышать молодой человек, был крик множества сотен птиц, казалось, они были готовы единым шквалом ворваться в эту скальную залу, служившую Ризу временным укрытием.

Оставаясь в таком, условно закрытом от происходящего положении, Риз усилием воли подавил в сознании отпечатавшуюся картину с обречённым на каменном диске, в преддверии бессмысленного жертвоприношения. Где-то там, внизу, несчастный невольник продолжал беззвучно взывать своими молитвами к воспитанному в нём самом невежестве, наверное, даже до конца не осознавая, что именно это невежество, превратившееся в слепую веру, обрекло его на мученическую смерть.

В какой-то момент, Риз услышал, истошный вопль человека. В первые секунды Риз надеялся, что страдания невольника не продляться долго, однако вопль не утихал, сливаясь с криком птиц в немыслимую, безумную какофонию. Наконец, не в силах выносить этого звука, Риз раскрыл глаза, чтобы увидеть, что он по-прежнему сидит в кресле в конференц-зале. Он сидел в своём кресле, впившись обеими руками в твёрдые пластиковые подлокотники, плотно прижавшись спиной к спинке кресла. Вокруг него большинство других посетителей конференции теперь встали и громко аплодировали лектору, который благодарно принимал град аплодисментов. За его спиной, на широком экране застыл финальный слайд с надписью «The End», которая была сделана на фоне живописного ущелья, основания которого имело округлую форму, а стены скал были покрыты резьбой. Это была храмовая площадь, та самая, которую только что видел Риз. Ещё до того, как молодой человек мог бы удивиться этому обстоятельству, в зале зажегся свет, унося с собой всю атмосферу презентации, делая экран тусклым и не выразительным.