БРАЗИЛИЯ, ФУТБОЛ, ТОРСИДА… - Игорь Фесуненко

Я не случайно сохранил тогдашнее, то есть британское наименование игровых ролей. В те времена и еще лет десять спустя на футбольных полях Бразилии просто неприлично было говорить по-португальски. Даже между собой игроки общались на языке родоначальников этого великого спорта. Футбол, напомню еще раз, был тогда экзотическим и далеким от основной массы населения страны занятием.

Кстати, когда начали проводиться регулярные чемпионаты, и обязательным, предъявляемым к каждому участнику требованием стала его собственноручная роспись в протоколе матча, некоторые из «малых» клубов, где начинали приобщаться к диковинной заморской игре уже не студенты и аспиранты, а простые сыны земли бразильской, вынуждены были завести специальных преподавателей для обучения игроков …нет не грамоте, не умению читать и писать, а способности начертать свою фамилию или имя в протоколе.

И чтобы упростить им эту задачу, иногда приходилось менять слишком длинную фамилию (состоящую иной раз из четырех-пяти слов) на что-нибудь более простое. Чтобы легче было запомнить, как это слово «нарисовать». Так скромный мулат Паскоал Чинелли стал именоваться «Силва». Всего пять букв. Запомни и рисуй…

Во «Флуминенсе» таких педагогов никогда не заводили. В них не было нужды: «Флу» всегда был, да и до сих пор остается самым элитарным, самым недоступным для простых смертных клубом.

Эти его традиции легко прочитываются в облике и укладе жизни штаб-квартиры, размещающейся под главной трибуной стадиона, построенного еще к южноамериканскому чемпионату 1919 года.

Побывал я в нем в ноябре 1996 года. По его салонам водил меня бывший вице-президент «Флу» и один из его «Benemeritos» — «Заслуженных ветеранов» (есть такая привилегированная категория для самых отличившихся и старейших членов клуба) сеньор Жозе Бернардо Бишукер. Он делал это с гордостью за славную историю своего «Флу» и с горечью за надвигавшуюся тогда трагедию, в неизбежность которой никто не хотел верить.

Мы вошли в клуб через парадный подъезд по улице Алваро Шавес, 41, к которому в начале века подкатывали экипажи и кабриолеты, потом, в 20-е годы, дымящие «испано-сюизы» и «даймлер-бенцы», затем — бесшумные и бездымные «роллс-ройсы» и «мерседесы» с самыми сиятельными из «бенемеритос» и самыми почетными из именитых гостей старейшего футбольного клуба Рио.

Мраморная парадная лестница ведет в холл первого этажа. Налево — зал для банкетов и ресторан. Направо — библиотека и музей. Выше — салон для балов. Паркет потрясающего рисунка. Запах воска, которым он натерт до блеска. Витражи, почти как в парижском «Нотр-Даме». Хоры, на которых в дни балов и торжественных церемоний располагается оркестр.

Мы помолчали благоговейно, и я представил себе эти балы: барышни в кринолинах или вечерних платьях с оголенными плечами, на которых поблескивают и переливаются миллионные колье или бусы с бриллиантами и изумрудами, кавалеры в смокингах или фраках, офицеры в парадных мундирах, скользящие с подносами официанты.

А библиотека!? Боже, вот это библиотека! Она вызывает почтение одним только своим видом: близ входа — этажерки с газетными подшивками и книгами по истории клуба, где бросаются в глаза многотомные сочинения главного летописца «Флу» Пауло Коэльо Нето.

Весь громадный салон устлан толстыми коврами, заглушающими шаги. В центре — длинный стол, за который можно усадить сразу три футбольных команды, если бы, конечно, у кого-либо из футболистов когда-нибудь возникло желание раскрыть хотя бы один из фолиантов, покоящихся в шкафах из красно-темной жакаранды.

Присмотревшись сквозь мерцающие в свете неярких люстр стекла к кожаным корешкам, видишь, что такая литература сделала бы честь самому именитому академическому учреждению любой столицы мира. Тут тебе и «Леон Толстой», и полный Бальзак, и Дюма, и собрания многих других виднейших светил мировой литературы.

Пройдя через читальный зал, в следующем салоне мы оказались в музее: опять же самом шикарном и богатом из всех спортивных музеев Бразилии! В сравнительно небольшом зале под вывешенными у потолка портретами всех президентов клуба — шкафы и этажерки с пятью тысячами (!) кубков, чаш, статуэток и иных призов, завоеванных спортсменами «Флу». Самая крупная из которых — «Чаша Гардано» высотой 2, 15 метра, за первый победный «трикампеонат» Рио в 1936—1938 годах.

ДА, БЫЛИ ЛЮДИ В НАШЕ ВРЕМЯ

На одной из стен — изящный серо-болотного цвета диплом в память о чемпионате по плаванию, выигранном «Флуминенсе» в середине тридцатых годов. Лица славных победителей заключены в овал, напоминающий очертания рыбы. В самом центре — медальный в «три четверти» портрет очень знакомого молодого лица. Кто — понять невозможно. До тех пор, пока хитро улыбающийся Жозе Бернардо не сообщает, что это самый знаменитый из «бенемеритос» и почетный президент «Флуминенсе» сеньор Жоан Авеланж, бывший президент ФИФА, который тоже считает себя «триколором» — «трехцветным», как именуются адепты этого клуба, цветами которого являются красный, белый и зеленый.

Среди них — почти вся политическая и артистическая элита Рио: виднейшие журналисты, политики, банкиры, предприниматели. Композитор Чико Буарке де Олланда, телезвезда (и бывшая возлюбленная Роналдиньо) Сюзанна Вернер, писатели Диас Гомес и Миллор Фернандес, экс-президент страны Жоан Фигейредо, один из самых богатых людей Бразилии банкир Антонио Карлос де Алмейда Брага. Старейший болельщик страны (в январе 1997 года ему исполнилось сто лет) журналист, политик, бывший депутат и губернатор Барбоза Лима Собриньо — «трехцветный» с 1921 года.

Но вместе с этими людьми, представляющими, так сказать, визитную карточку великосветского Рио, среди торседоров «Флу» масса и простого люда из низов. Почему-то так исторически сложилось, что этот самый элитарный из бразильских клубов всегда имел и большую простонародную торсиду. Как уже говорилось, на заре футбола, негры и мулаты, еще не имевшие доступа в «настоящие» команды, куда охотнее болели за «Флу», чем за зарождавшиеся на рабочих окраинах «свои», казалось бы, клубы: «Бангу», «Андараи», «Мангейру».

Ну, а каковы же были успехи «Флу» на футбольных полях? О них ветераны клуба говорят с такой же гордостью и волнением, с какой наши ветераны вспоминают Сталинград, танковую битву у Прохоровки и штурм Берлина. И не надо упрекать автора в кощунстве! У каждого народа — свои святыни, свое прочтение истории и свои красные дни в календаре.

Так вот: «Флуминенсе» — это самый титулованный на сегодняшний день из клубов Рио. Он выиграл, правда, всего лишь один чемпионат страны в 1984 году, но помимо этого насчитывает две победы в турнирах Рио — Сан-Пауло (1957 и 1960), один титул (1970) в национальном турнире Роберто Гомес Педроза (предшественник национального чемпионата). И 28 раз (больше любого другого клуба этого штата) завоевывал звание чемпиона Рио-де-Жанейро.

В первых турнирах первой декады XX века «Флу» безоговорочно доминировал в Рио, выиграл большинство чемпионатов и имел только одного достойного соперника: «Ботафого». Но в 1912 году в клубе произошел первый серьезный кризис: из основного состава футбольной команды ушли девять (!) титуларов. И, что оказалось для «Флу» самым неприятным: перебежчики надели красно-черные футболки «Фламенго» — клуба, который до тех пор был исключительно гребным и парусным, а вскоре после этого драматического раскола на улице Гуанабара обрел возмутительную с точки зрения «трехцветных» популярность и стал самым главным их соперником на футбольных полях.

В своей истории «Флу» изведал несколько особенно ярких взлетов. «Трикампеонат» 1917—1919 годов, например. Причем, что особенно приятно для «триколорес», третий из этих турниров был выигран в решающем матче у «Фламенго» в присутствии президента республики Эпитасио Пессоа. Эта победа была отмечена и запомнилась навечно поклонникам «Флу» блистательным подвигом легендарного вратаря «трехцветных» Маркоса де Мендонсы.

На 8-й минуте матча в его ворота был назначен весьма сомнительный (как убеждены до сих пор все «триколорес») пенальти. Адемар Мартинс, лучший, ни разу до того не ошибавшийся пенальтист «Фламенго», пробил сильно и точно, но Маркос отбил мяч.

Защита «Флу» зазевалась, и потому набежавший форвард «Фламенго» Сидней получил благодатную возможность с лета добить этот мяч. Он направил его в ворота Маркоса, но успевший с какой-то кошачьей ловкостью вскочить на ноги вратарь отразил и этот удар! Отбил его перед лицом смолкнувших в ужасе трибун и застывших в растерянности своих товарищей по команде.

И снова зазевались защитники «Флу»! И опять отлетевший от Маркоса мяч оказался в ногах соперника: на сей раз неудачливого пенальтиста Адемара Мартинса, который, вложив в замах всю свою силу и помножив ее на ярость после нереализованного пенальти, еще раз ударил по воротам Маркоса.