Поединок. Начало - Виктор Державин

class="title1">

Глава 5

После встречи с Роном я понял, что не справлюсь с ним в одиночку. Мне нужна конкретная и реальная помощь на всю мощь нашего ГРУ, поэтому быстро составил и направил в ГРУ полный и подробный доклад со своими конкретными предложениями.

Реакция была вначале сдержанная: просто сообщение о том, что в кратчайшие сроки помощь будет оказана и мне предложат конкретный план работы с Роном. То есть впервые прозвучало, что «мне предложат». Это новый какой-то этап моего развития? Пока что непонятно.

Наконец получено сообщение и по проблеме сенатора. Ответ короткий, но не просто сигнал: сообщили, что опасения сенатора признаны очень обоснованными. Его просьба будет исполнена, и ему не нужно рисковать и искать других исполнителей. Просили сообщить: «Мы заботимся о своих людях».

Мысленно передал привет нашим «спящим» в Италии и персонально резиденту ГРУ в этой стране (я его не знал, разумеется). Не подведите, братцы! Интересно, как они там сработают?

Немедленно созвонился с сенатором и выехал к нему.

Мне было очевидно, с каким нетерпением он ждал моего ответа. Сообщил. Всё как положено.

— Не намекнули там, когда ждать новостей?

— Нет, ничего не известно. И нам это не нужно. Но как только получите новости от наших знакомых, прошу тут же мне сообщить. В ту же секунду.

— Не волнуйся. Я это понимаю.

Сенатор молча придвинул папку с бумагами к краю стола.

Я взял эти бумаги и начал их копировать на его личном принтере.

Приехал в свой офис, сфотографировал, перекинул на электронный носитель — вечером Вильте с этим разберётся. Потом поехал домой и сжёг все бумаги в камине. Вернулся в офис и только после этого начал изучать переданный сенатором материал.

На сей раз материал касался финансового сектора. В основном банковского, но много данных было и о страховой отрасли. Суть этих объёмных статистических данных я не понимал, так как в материалах не было совершенно никакой аналитики. По названиям некоторых российских и китайских фирм и предприятий догадался, что речь идёт о проникновении американского финансового капитала в банковскую, страховую, а через них и оборонную отрасль России. Мне становилось как-то понятнее, почему Путин не так решителен, не так кровожаден, как мне хотелось. Впервые возникло ощущение, что он связан по рукам и ногам. По Китаю вообще ничего не понятно, я эту тему не знал совершенно. А вот сенатор всем своим видом показал, что такие материалы никаких денег не стоят — типа они бесценны. Не сомневался. Этот человек никогда не будет «мелочь по карманам тырить» или искусственно набивать себе цену. Он отлично знает себе цену.

Что тут можно сказать? Сенатору понравился принцип «взаимности», и, видимо, никакой иной принцип с ним эффективным не станет. Надо принимать это как данность, и мне, а вместе со мной и ГРУ, придётся ему следовать, быть услужливыми в какой-то степени. Это в наших условиях вполне нормально, а главное — эффективно работает, благо у сенатора, как показывает практика, постоянно возникают проблемы. А поскольку он не собирается сворачивать свою трудовую деятельность, то эти проблемы будут возникать периодически. И он это понимает, и мы тоже это понимаем. И ещё я подумал о том, что не стоит лезть и что-то менять, пока всё работает, — мой старый принцип ещё из войск.

Дошли руки проанализировать материалы, которые предоставил Ник по результатам последней встречи Рона и Рыжей.

Материал прояснил всё до предельной ясности: это не любовница Рона, поэтому многого с ней не получится, не такие оси координат. Рон — постоянный клиент Рыжей. Она ему ещё и скидку даёт как постоянному клиенту. Всего она ему обходится в шесть тысяч долларов за два часа, при этом ещё и счётчик не засекает, то есть примерно два с половиной — три часа со всеми разговорами и походами в душ.

В разговорах тоже ничего интересного. Он даже скрывает от неё, что является военным. Говорит ей, что он по профессии инженер и часто ездит по делам в Бостон из… Нью-Йорка. То есть врёт и шифруется перед ней по полной программе.

Получается, я отработал совсем тупиковый вариант. Бесполезная трата денег и времени. Бывает и такое.

И что мне теперь с Ником делать? Зачем он мне? Ладно, нормально, пусть будет на всякий случай.

Всё порывается ко мне зайти и поговорить. С ним надо уже что-то решать дальше.

Вызвал Ника.

— Молодец. Нормально получилось, — сразу заявил я.

— Я в шоке!

— От чего?

— От того, с кем она была последний раз.

— А что там такого?

— Виктор, ты все записи прослушал?

— Нет. Прослушал только ту, что в гостинице с тем инженером. На остальные ещё не было времени, позже послушаю обязательно.

— Это фигня! Там ничего нет. Прослушай срочно последнюю. Там не так много.

— Сколько по времени?

— Часа полтора.

— И что там?

— Она там с одним нашим банкиром проводит время.

— Что за банкир такой?

— Роджер Готлиб.

— Какой банк?

— Федеральный резервный банк Бостона.

Я ничего об этом банке не знал, но знал, что это не какой-то там коммерческий банк, а государственная регуляторная структура.

— Что там на этой записи?

— В какой-то момент его потревожил звонок, и он уходит в другую комнату, где Рыжая оставила свою сумку. Там короткий разговор. В этом разговоре он даёт указания кому-то о покупке определённых акций.

— Понял. Иди к себе и никому ничего не говори. Я тебя вызову после того, как сам прослушаю.

После его ухода прослушал запись. Действительно, он даёт указание о срочной покупке акций неизвестных компаний.

Вызываю Ника.

— Прослушал. Ты кому-то что-то говорил?

— Нет! — испуганно воскликнул Ник.

— А почему?

— Это срок. Меня посадят!

— Дурак ты! Полный дурак! Тебя не посадят. Нас с тобой убьют.

— Да, да, да! Нас! Нас с тобой! Нас двоих.

— Я не хочу быть убитым.

— Я тоже. Виктор, давай всё это уничтожим. Виктор, мне страшно!

— Заткнись! Слушай меня и давай вместе думать. Мы с тобой умные люди или дебилы?

— Я боюсь! Я очень боюсь!

— Тогда меня слушай!

— Что делать, Виктор?

— Вот именно, делать! Делать, а не причитать, обосравшись. И я знаю, что делать.

— Что?

— Если ты никому и ничего не говорил, значит, об этом знают только двое. А это повышает наши с тобой шансы в десятки раз — это первое. Говори честно, знает кто-то ещё? Если знает, то лучше скажи мне, и мы нормально всё решим.

— Нет! Клянусь! Ты не думай, я не такой дурак, чтобы вручать свою жизнь в чьи-то