Истинный сын Сатаны - Браун Картер

Я отпрянул назад, что на глубине пяти футов оказалось совсем не простым делом. Прямо передо мной со дна заструились пузырьки воздуха, а за ними медленно всплыл один конец полого бревна, покрытого зеленой тиной. Увидев его, я немного успокоился, и тут на поверхности появились белые пальцы. Я разинул рот, но крик застрял в горле, скованном спазмой ужаса. За пальцами показалась рука, а потом и тело, все всплывало частями, и вот на воде уже покачивался утопленник.

Делать было нечего — я взял его за холодную безжизненную руку и пошел вперед, таща труп за собой. Наконец я добрался до того места, где берег полого спускался к реке, и вытащил находку на сушу. Перевернув утопленника, я сразу узнал его. Это был тот самый человек, которого я нашел на болотах вчерашней ночью, с огромной зияющей дырой на шее. Мужчина — при жизни — был в расцвете физической силы, шести футов росту и весом никак не меньше двухсот фунтов. У него были густые рыжие волосы, а черты лица так сильно искажены и покрыты тиной, что вряд ли кто-то сумел бы его опознать. От одного взгляда на него меня чуть не вырвало.

Несколько минут спустя я нашел Памелу, которая по-прежнему лежала с закрытыми глазами, нежась на солнце. Я натянул брюки и рубашку; они не успели еще высохнуть, но сейчас это мало волновало меня.

— Ну что, видел ли ты нимф, преследуемых сатирами, и русалок, завлекающих неосторожных мужчин в воду? — лениво спросила Памела.

— Ты знаешь крупного мужчину ростом шесть футов, с мощными мышцами и густыми рыжими волосами? — хрипло спросил я.

— Чарльз Уоррен. — Памела приоткрыла один глаз и без особого интереса спросила: — Значит, он вернулся?

— Можно сказать и так, — пробормотал я.

Глава 6

— Ты можешь хоть ненадолго перестать пить? — с мольбой в голосе обратился я к Борису. — В любую минуту в нашу комнату может войти Креспин, который надеется, что два ученых-парапсихолога побеседуют с ним и объяснят, что тут, на острове, вытворяют демоны, а ты только и делаешь, что пьешь!

— Поэтому-то я и пью, товарищ! — Борис крепко прижал миксер к груди. — Откровенно говоря, мне и так страшно с ним встречаться, а уж встречаться в трезвом виде — и подавно.

— Как мне все надоело! — воскликнул я. — Сначала я наступаю ногой на тело Уоррена в реке, а потом вынужден еще отвечать на идиотские вопросы полиции!

— Ты делаешь из мухи слона, — беспечно заметил Борис. — Сказал бы инспектору правду, и дело с концом!

В том-то и дело, что я не знал, какую долю правды я мог открыть инспектору? Обдумав этот вопрос, я принял решение не говорить, что вчера ночью я видел это же мертвое тело на болотах, иначе бы мне пришлось рассказать о гигантской летучей мыши, и тогда, я думаю, инспектору оставалось бы сделать одно из двух — либо задержать меня за то, что я не сообщил властям о найденном трупе, либо надеть на меня смирительную рубашку и отправить в ближайшую психушку.

— Может быть, после случая с Уорреном Труди Ламберт откажется от затворничества и, вернувшись в мир, снимется в нашем фильме. — Борис так увлекся этой мыслью, что налил себе выпить, не заметив, что в его стакане еще оставался мартини.

В дверь мягко постучали, и в комнату вошел Креспин. Лицо его выглядело изможденным, а веки нервно подергивались, и он явно не мог ни на чем сосредоточить свой взгляд больше чем на секунду.

— Я благодарен вам, джентльмены, за то, что вы столь великодушно согласились сотрудничать со мной, — низким голосом произнес он. — Вам нетрудно понять, что значит переложить хотя бы часть своей тяжелой ноши на чужие плечи, особенно сейчас, после смерти Уоррена!

— Садитесь, мистер Креспин, — вежливо предложил я.

— Спасибо. — Он опустился на ближайший стул и на мгновение закрыл глаза. — Позвольте мне для начала рассказать вам историю острова. Более двух столетий здесь располагался островной монастырь, построенный еще в двенадцатом веке. В середине четырнадцатого века монахи так погрязли в распутстве и так открыто поклонялись демону, что местные жители взбунтовались и взяли монастырь приступом. Они убили почти всех монахов, а те, кому удалось спастись, разбежались кто куда. Крестьяне голыми руками разобрали монастырь — до последней кладки, до последнего камня. Это исторические факты. Однако есть и легенда. Согласно местному поверью, которое бытует до сих пор, демон так сильно разгневался на людей за то, что они уничтожили его поклонников, что поклялся не допускать на остров людей, кроме тех, кто станет платить ему дань. Существует много рассказов о тех, кто в течение веков пытался поселиться здесь, но всех их ждала одинаковая смерть — как будто огромная когтистая лапа разрывала им горло.

— Не хотите ли выпить, мистер Креспин? — нервно спросил Борис.

— Нет, благодарю, не сейчас. — Креспин заморгал глазами, и нервный тик усилился, а взгляд стал бегающим. — Я использовал эту легенду в моем сценарии. На Труди Ламберт история с островным демоном произвела ошеломляющее впечатление. Во время съемок мы с ней стали близкими друзьями. И тогда же, хотя я этого не знал, она все сильней и сильней попадала под влияние Мары Линней! Она убедила Труди, что, снявшись в моем фильме, она попала под власть демона и что единственный способ избежать судьбы, которая постигла Брэкена, это купить островной дом и умилостивить демона, показав ему, что на острове вновь поселились и чтут его демонопоклонники.

— А убийцу Брэкена так и не нашли? — поинтересовался я.

— Не нашли. — Креспин устало покачал головой. — И я уверен, что никогда и не найдут, поскольку люди к его убийству не причастны.

— Вот тут-то для меня и начинаются непонятные вещи, — искренне признался я. — Значит, Труди под влиянием Мары купила островной дом и живет тут, потому что убеждена — это единственный способ избежать смерти, ниспосланной демоном. Я вас правильно понял?

Креспин быстро кивнул.

— А второй демон? — спросил я. — Живущий на болотах или где-то поблизости. Труди говорила мне вчера вечером, что она верит, будто островной демон оберегает ее от демона болотного, обитающего на другом берегу…

— Какой благородный демон! — усмехнулся Борис, но, увидев мой испепеляющий взгляд, поспешил спрятаться за свой миксер.

— Полагаю, она преднамеренно хотела сбить вас с толку, мистер Бейкер, — пояснил Креспин. — Она испугалась, что вы слишком глубоко проникли в ее потаенные мысли. — Взгляд его неожиданно задержался на моем лице, и он в упор посмотрел на меня. — Я не знаю, каким образом — вероятно, это ваш профессиональный секрет — вам удалось состряпать историю о втором предупреждении. Ну, что демон якобы потребовал, чтобы ему принесли еще одну жертву. И как вам удалось догадаться, что демон принимает облик гигантской летучей мыши? Ведь, согласно легенде, именно так и обстоит дело. Всякий раз, когда демон воплощается в какую-нибудь видимую форму, он бывает летучей мышью!

— Наверное, мне просто повезло, — сказал я, слабо веря, что Креспин посчитает мой довод убедительным.

Креспин вежливо улыбнулся, и пожал плечами:

— Разумеется, повезло.

— Вы начали изучать местные поверья с тех пор, как Труди поселилась на острове? — спросил я, надеясь вернуть разговор в прежнее русло.

— Видите ли, помимо моего обычного интереса ко всему потустороннему, сыграло свою роль и то, что я чувствовал, что в затворничестве Труди есть и моя доля вины, — ответил Креспин. — Ведь именно с этой роли, которую я так опрометчиво создал для нее, все и началось. Так что теперь я раз в месяц наведываюсь в ее островной дом и целую неделю живу здесь, что дает мне прекрасную возможность наблюдать за поведением не только Труди, но и тех, кто живет с ней, замечать перемены, происшедшие в доме, размышлять, сопоставлять и прочее. Поначалу в доме жили три женщины — Труди, Мара и эта девица Памела Траскот. Памела показалась мне умной и рассудительной, и я был рад, что она стала работать личным секретарем Труди. Я надеялся, что ее присутствие в островном доме ослабит влияние Мары на Труди. Однако случилось по-иному: здесь появились новые лица.