Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А оттуда, что лекции Григория Соломоновича слушать надо было! — ответил майор. — Ты что, не помнишь, что он рассказывал? Что вскоре после смерти Столыпина, которая последовала 5 сентября, император назначил сенаторское расследование произошедшего покушения. Во главе комиссии был поставлен сенатор Максимилиан Иванович Трусевич, в недавнем прошлом — директор Департамента полиции. За самого Трусевича мне сойти будет трудно — он на десять лет меня старше, да и потом, среди киевского начальства наверняка есть люди, знающие сенатора в лицо. Но вот его помощников они знать не обязаны.
— И поэтому ты хочешь провести свое расследование поскорее! — воскликнул Дружинин, вскакивая с места. — Пока сам Трусевич со своими помощниками сюда не пожаловал!
— Да, поэтому, — кивнул Углов. — А еще потому, что наш загадочный Степан, кто бы он ни был, вряд ли будет задерживаться в Киеве после убийства. Скорее всего, он уехал отсюда уже на следующий день. И теперь искать его следует в Питере. Но кое-какие следы его пребывания здесь остались. Вот их мы и поищем.
— Мы? — удивился Дружинин. — Ты что, хочешь взять меня с собой? Но ведь я уже засветился у здешних жандармов. Не могу же я явиться к ним снова, в твоей свите, и сказать: «Извините, я передумал, я теперь не инженер, а совсем важная птица»! Лучше я отдохну денек. Тут, кстати, завтра приезжает Константин Бальмонт, будет лекцию читать. Очень хочется послушать…
— После послушаешь, если удастся, — сказал на это Углов. — Мы сюда не лекции слушать прибыли, а расследование проводить — забыл? А что касается до твоей засветки, то ты ведь к генералу Курлову наведывался, верно? А я собираюсь нанести визит местному жандармскому начальнику. А если вдруг там и Курлов случится — что ж, скажем, что в первый раз ты явился к нему на разведку. А он и купился, ха-ха.
Глава 10
В приемную начальника Киевского охранного отделения подполковника Николая Кулябко стремительно вошли двое. Впереди шествовал невысокого роста крепкий господин в щегольском сером сюртуке, с орденом Святой Анны на шее и с ястребиным взглядом стального цвета глаз. Его сопровождал господин повыше и помоложе, в жандармском мундире с погонами ротмистра. Адъютант начальника отделения поручик Стодольский уже открыл было рот, чтобы произнести обычное «Господа, прием окончен, придите завтра», но осекся. Будучи человеком достаточно опытным и наделенным чутьем, поручик успел оценить и орден первого из вошедших, и его немигающий взгляд. Ясно было, что такой человек не привык выслушивать возражения и тем более отказы; он привык сам отдавать приказания и требовать их неукоснительного исполнения.
— Чего изволите, господа? — спросил поручик.
— Я статский советник Угрюмов, из Петербурга, — отрывисто произнес обладатель ордена. — Кулябко у себя? Вы телеграмму о моем прибытии получили?
— Никак нет, ваше превосходительство, телеграмма еще не прибыла, — ответил поручик, вытягиваясь в струнку. — Видимо, какая-то заминка на линии, такое случается. Господин подполковник у себя, сейчас я о вас доложу.
— Хорошо, поручик, доложите, — милостиво разрешил приезжий. — Да не забудьте, скажите подполковнику, что я прибыл по именному поручению сенатора Трусевича. Уж о нем-то, о его комиссии он должен знать. И со мной следователь по особо важным преступлениям ротмистр Зверев.
— Сию минуту! — произнес Стодольский. — Все передам, как вы сказали. Извольте, господа, присесть.
Он скрылся за дверью. И не успели приезжие осмотреться и сосчитать до десяти, как дверь кабинета отворилась и адъютант почтительно пригласил их войти.
Хозяин кабинета подполковник Кулябко встретил гостей у самой двери. Это был высокий, стройный, молодой для его должности человек с довольно красивым лицом. Портили это лицо только беспокойно бегающие глаза.
— Мне крайне неудобно, ваше превосходительство, — обратился он к статскому советнику, — что я не организовал встречу вашего превосходительства и господина следователя. — Тут последовал поклон в сторону второго из гостей. — Но произошла техническая накладка, я не был извещен…
— Ладно, это все пустяки, — махнул рукой статский советник. — Да ты садись, подполковник, в ногах правды нет. А нам требуется полная правда, таково желание государя. Сюда вот садись, напротив меня.
С этими словами гость уселся за стол для совещаний и хозяину указал место по другую сторону стола. Тот сел, стараясь держаться естественно, как будто ничего не произошло и его только что не выгнали из собственного кресла. Спутник статского советника Угрюмова, жандармский ротмистр, уселся сбоку от хозяина кабинета, почти за его спиной.
— Тебе, как я полагаю, уже известно о том, что государь именным повелением создал специальную сенатскую комиссию для расследования злодейского убийства премьер-министра, — начал Угрюмов. — Возглавил комиссию Максимилиан Илларионович Трусевич — человек весьма известный и опытный, в недавнем прошлом глава Департамента полиции, тебе он знаком. Мне главой комиссии поручено выехать в Киев и провести расследование на месте. Понятно?
— Да… конечно… — промямлил Кулябко.
— Вот и хорошо, что понятно, — продолжил статский советник. — Потому что в этом деле вообще мало понятного. Каким образом известный полиции преступник проник в театр на представление, где присутствовал государь? Каким образом он смог пронести с собой оружие? Почему ни государя, ни премьера никто не охранял? Вот вопросы, на которые мне хотелось бы получить ясные и исчерпывающие ответы.
— Я сейчас… сейчас отвечу! — воскликнул глава киевской охранки. — Во-первых, хочу вас заверить, что это неправда, будто высоких особ никто не охранял. Я лично…
— Что?! — грозным голосом произнес статский советник. — Что значит «неправда»? Ты что, хочешь сказать, что я тут враньем занимаюсь?
— Нет, ваше превосходительство, я не хотел… не думал… — лепетал хозяин кабинета. — Только агенты были расставлены! Четверо в партере, и еще в ложах… Я сам лично присутствовал, наблюдал… Это случайность, трагическая случайность…
— Как это — «случайность»? — спросил Угрюмов. — Ведь ты знал, что террорист придет в театр! Ты сам выписал ему пропуск! Сам вложил в его руки оружие!
— Нет! Зачем вы так? — воскликнул Кулябко, ломая руки. — Я не вкладывал! А что пропуск — это да, моя оплошность. Но ведь Аленский обещал мне настоящего террориста показать, приезжего! Точнее, приезжую! А я ему доверился! И потом, господин Стрекало так распорядился, чтобы Аленского пропустить…
— Постой, не спеши так, — остановил приезжий начальника охранки. — Какую приезжую? И что за Стрекало тебе приказы отдает? Расскажи все по порядку, не спеша.
— Извольте, — кинул Кулябко. — Значит, студента Богрова мы давно разрабатывали. На сотрудничество он сам пошел, весьма охотно, и денег за это не брал, так что выходила экономия средств. Дали ему агентурную кличку Аленский. Полтора года мы сотрудничали, и за это время он сообщил нам массу полезных сведений — и про эсеров, и про максималистов, и про анархистов. Можно сказать, с его помощью мы эту нечисть в Киеве повывели. Но в последние две недели Аленский начал нервничать. Заявил, что революционеры, которые еще в городе остались, его подозревают. И вроде даже вынесли ему приговор. И для исполнения этого приговора в город должна приехать некая девица. Поэтому он хочет спешно скрыться, уехать за границу. Я против такого шага не возражал. Но тут в конце августа, буквально за три дня до приезда в город высочайших особ, ко мне явился некий господин, который представился как Георгий Петрович Стрекало. Он подтвердил, что в город действительно должна приехать известная террористка по кличке Ванда, которая имеет приказ убить Аленского, а также совершить покушение на государя.
— А этот господин Стрекало показывал какие-то документы? Объяснил, кто он такой?
— Он заявил, что является доверенным лицом императрицы Александры Федоровны, — отвечал Кулябко. — И действует по ее распоряжению. И в доказательство показал мне рекомендательное письмо, подписанное императрицей.
— А тебе не показалась вся эта история странной? — спросил статский советник. — Я никогда не слышал, чтобы императрица вмешивалась в политику, посылала каких-то доверенных лиц…
— Да, я тоже не слышал… — признался руководитель Охранного отделения. — Но господин Стрекало держался так уверенно… Вот совсем как вы. А вы ведь тоже не показывали мне никаких документов…
— Ты что, Кулябко, сомневаешься в моих полномочиях? — статский советник Угрюмов удивленно поднял одну бровь. — Хочешь проверить документы? У сенатора Трусевича, когда он тебя станет допрашивать, тоже будешь проверять?
— Что вы, упаси Боже! — замахал руками главный киевский охранник. — Я не в этом смысле! Я ведь только насчет господина Стрекало. А он, помимо всего прочего, ссылался и на других значительных лиц — на министра двора барона Фредерикса, адмирала Константина Дмитриевича Нилова, на господина Трепова… Так что у меня сомнений никаких не возникло. А что, вы полагаете, что это… самозванец?
- Бунтарь ее величества - Андрей Гончаров - Попаданцы
- Академия Элементов:Молния - Алексей Гончаров - Попаданцы / Фэнтези
- Эргоном: Час ассасина (СИ) - Михаил Ежов - Прочее / Попаданцы / Фэнтези
- Дорога тьмы - Андрей Андреевич Красников - Боевая фантастика / LitRPG / Попаданцы / Периодические издания
- Стальная хватка империи - Васильев Сергей Александрович - Попаданцы
- Размен адмирала Бабуева (СИ) - Силаев Денис - Попаданцы
- Большая игра - Гуляшки - Попаданцы / Прочие приключения
- Курсом зюйд - Елена Валериевна Горелик - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Резервация 'Восток' - Сергей Извольский - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы
- Начало - Фантаст - LitRPG / Попаданцы / Прочие приключения