Я подчиняюсь - Лидия Рыжая

class="p1">Все смешалось в моей голове. Я ожидала от него какого-нибудь выпада, но в речи, а не в действии…

— Какого лечения еще? Какую программу?

Мужчина присаживается за барную стойку напротив меня и подтягивает к себе тарелку с печеньем и стакан с кофе.

— Ты хочешь вылечиться от зависимости к Кириллу? Ты ведь за этим позвала? Осознала, что абьюз имеется и не знаешь, что делать дальше, так?

Он сформулировал мои мысли лучше меня самой. Я вообще не знала, зачем его позвала.

Знала, что он нужен мне, чтобы проанализировать поведение Кирилла.

Но пусть будет то, что он хочет. Мне это не помешает.

Матвей прихлебывает кофе, как ни в чем не бывало присаживаясь на стул, а я даже не знаю, как себя вести.

— Не смей больше так делать! — говорю я ему с возмущением, проходя к месту напротив него.

Я горю. Дрожу. Мне холодно и жарко одновременно. Он вывел меня из состояния равновесия за считанные секунды. Я с трудом осознаю, что передо мной не Кир…

Блин. Матвей целуется еще лучше…

— Не буду, если не захочешь, — пожимает он плечами, возвращаясь к помешиванию кофе.

Меня бесит его улыбка. Такая лукавая, интригующая.

— Не хочу, — заявляю я уверенно.

Его взгляд такой проникающий, прямо в душу заглядывающий, что при встрече с его глазами моя кровь в жилах стынет. Он медленно приподнимается и тянется ко мне. Его лицо приближается, вызывая у меня желание убежать. Словно хищник, Матвей склоняется надо мной и протягивает ко мне свою руку.

Это всего лишь провокация! Он же не посмеет это делать второй раз?

Встречаюсь с ним взглядом. Меня накрывает мучительное чувство неуверенности, но я держусь.

Он поправляет мой локон, заправляя его мне за ухо. Так чувственно и горячо, что я не выдерживаю накала и облизываю губу. В том месте, где дотрагивается его рука собирается куча мурашек, отвлекая меня от мыслей. Не могу даже морально подготовиться к его последующим действиям, предугадать их.

Он мне пытается что-то доказать?

Но Матвей не страшить меня приехал… Слишком поздно это осознаю, ощущая его ладонь на своей шее. Он надавливает на нее, притягивая меня к себе.

Во мне вспыхивает желание сопротивляться. Нет! Нет.

Его пальцы такие нежные. Они повелевают мной. Моим телом.

Да.

Я подчиняюсь, уплывая в омут его глаз, страсти и своей покорности.

Что я делаю? Зачем? Как это у него происходит? Я же поддаюсь сразу же после того, как заявила, что не поддамся.

Я не хочу и хочу одновременно. Не понимаю, что со мной.

Я люблю Кира…. Но до боли хочу почувствовать губы Матвея. Он, словно змий, запустил в меня свой яд, который требует новой подпитки или я вскоре умру.

Так сильно, что не могу сопротивляться. Это всего лишь поцелуй… Ничего не значащий.

Мы встречаемся с ним губами, и меня пробивает электрическим разрядом тока, проникая в тело до кончиков пальцев и возвращаясь волной назад, настолько сильно я ощущаю его.

Я пылко отвечаю на его поцелуй, не ожидая от себя. Набрасываюсь на него, словно это случилось со мной впервые в жизни.

Если в первый поцелуй я была не готова и мне все казалось безумием, то сейчас, я будто ждала его повторения.

Это нереально. Так не бывает. Не может быть.

Как это чертов псих смог меня перепрограммировать так быстро? Может он меня загипнотизировал?

Я сижу на стуле с запрокинутой головой и полностью вбираю в себя этого мужчину. Завороженная, заторможенная, зачарованная.

Пожар в теле разгорается все сильнее. Я не ведаю, что творю, полностью отдаваясь в руки мастера. Профессионала.

Была бы я пьяной, то нашла бы себе хоть какое-то оправдание. А так. Могу обозвать себя слабовольной только. И то не подходит. Я сама этого хотела.

Мысли путаются. Его рука появляется на моей щеке и нежно ее поглаживает, доставляя массу удовольствия.

Поцелуй окончен, а я продолжаю стоять с прикрытыми глазами. Все еще нахожусь под впечатлением от послевкусия.

Только сейчас понимаю, что Матвей просто сделал то, что я хотела. Мы оба, вероятно.

Это доказательство того, что он знает меня лучше меня самой или обыкновенная провокация? Если первое, то соглашусь. Если второе, — то я провалилась, хочу признать.

Мужчина отпускает меня, возвращая на место с затуманенным взглядом, влажными приоткрытыми губами, учащенно дышащую.

Я должна что-то сказать. Взбрыкнуть. Иначе он все поймет. Ну же.

— Я не говорила, что хочу, — выдыхаю я сконфуженно, пряча взгляд.

— Да? — удивляется Матвей, вскидывая бровь. — Значит, показалось. — Говорит он размеренно и легко переключается. — Тогда вернемся к тому, зачем я пришел. Расскажи мне, как он сделал тебе предложение.

Мне хочется послать его куда подальше. Лесом, полем. Я не понимаю, почему я позволяю ему так со мной общаться. А если он дальше пойдет, я ему позволю тоже?

Неееет!

Я обхватываю плечи руками, ощущая, что замерзла.

В следующий раз обязательно дам ему пощечину. Сразу же. Я была не готова. Теперь все под контролем. Я уверена в этом.

Глава 14

После того, как мы громко и эпично распрощались с Киром в ночи, когда он бросил меня рыдающую на асфальте, я оборвала весь его телефон своими звонками, признаниями и извинениями. Он не брал трубку, приходилось оставлять сообщения, на которые я не получала ответа.

Дважды ездила к нему домой, но мне никто не открыл дверь. Я никак не могла поверить в то, что все закончено между нами. Навсегда. Вот на такой бездушной ноте, где я ни в чем не виновата, а он слышать моих разъяснений не хотел. Даже шанса не дал.

Мне казалось, что я не могу дышать без него. Настолько он прочно вошел в мое сердце.

Моя душа стонала от боли и разочарования.

Взгляд стал привычно-тоскливым. С вечной отталкивающей грустью, которая поселилась в груди. Мое тело похудело, потому что меня все время тошнило и кусок в горло не лез.

Я была уверена в том, что этот мужчина — моя половина в этом мире. Мой воздух. Он мне подходил идеально. И никак не могла принять мысль, что все кончено.

Пришлось привыкать заново жить. Это было очень тяжело. Ненормально.

Мои подруги поддерживали меня, как могли. Я, даже съездила к родителям в Омск.

Медленно зализывала раны день за днем, пялясь в телефон и поначалу ничего не замечала вокруг себя. Я переживала снова и снова наши с ним проведенные вместе дни и ночи, рыдая при каждом воспоминании в подушку.