Шахманов - Настя Кан

мечтал это услышать, но немного при других обстоятельствах. — Шахманов залпом допивает виски и снимает футболку.

Я все обработала, как положено, и приготовилась зашивать, резко выдохнув.

— Ты еще помолись, чтобы мне вообще уже ничего не страшно было.

— У тебя сегодня словесное извержение? — раздраженно бурчу и втыкаю иголку, делая первый шов.

Шахманов шипит, периодически матерясь, но мы и такое проходили. Он напрягается и сжимает рукой край стола.

— Постарайся расслабиться.

— Твою мать! — орет он. — Атмосфера же как раз располагает!

— А ты на меня не ори, я орать тоже умею! Надо было в больницу ехать, ты бы еще подорожник приклеил к ране! — гаркаю в ответ, на что Шахманов зло сопит. — Характер свой будешь своим парням показывать, а сейчас сиди тихо, иначе я тебе заодно и рот зашью!

— Прибил бы. — выдыхает он и немного расслабляется

— Не сомневаюсь. — я уже почти закончила, но от напряжения кажется что время ползет крайне медленно. — Еще чуть чуть, потерпи.

Я скорее чувствую, чем вижу, что Шахманов наблюдает за мной. От внезапного прикосновения я вздрагиваю, хорошо что в этот момент игла была в руке. Он вытирает мне пот со лба ладонью.

Через несколько минут я закончила, закрепила повязку и обессиленно облокотилась о стол. Все таки втыкать иголку в живого человека вне практики еще психологически сложно, хоть это и поможет ему быстрее поправиться. Подвигаю себе бокал, наливаю того же виски и делаю несколько глотков подряд, закашлявшись.

— Обалдеть денёк.

— Не то слово. — Шахманов утыкается лбом в мой бок, туда же шепчет, — Спасибо.

* * *

Проходит некоторое время, прежде чем в дверь кухни высовывается рыжая голова. Мы не двигались, боясь спугнуть такой странный момент. Рыжий тоже немного завис.

— Грановский, заходи уже. — вздыхает мне в бок Шахманов, от чего под кофтой бегут мурашки.

— Боюсь я тебя! — иронично замечает новоприбывший, но на кухню заходит и даже лениво растягивается на стуле, у барной стойки. Все в его движениях выдает расслабленность, но вот взгляд такой цепкий, совершенно не вяжется с внешностью. Он быстро осматривает хозяина дома и, видимо, убедившись, что все не очень плохо, упирается о стол локтем.

— Не бойся. Я ласковый.

Я подозрительно хмыкнула на это утверждение и поставила чайник, осматривая шкафы шахмановской обители на наличие чашек.

— Вы уже виделись, но представлю вас официально. Рома, это моя невеста, Карина. Радова. Карина, этот юморист- мой друг и адвокат Арьергарда.

— Несказанно рад знакомству, Карина. — мне озорно улыбнулись. Не улыбаться в ответ невозможно. И если бы не его взгляд, которым он осматривал Шахманова, я бы подумала что рыжий- просто душка. Но, как говорится, скажи мне кто твой друг и я скажу тебе кто ты. Не может быть все так просто.

— Взаимно. Чай, кофе или чего покрепче?

— Увы и ах, только чай, исключительно чай.

Я налила Роману чай и оставила их наедине. Им наверняка есть что обсудить, чего моим ушам слышать не обязательно. Так было заведено при отце, не думаю, что с Шахмановым может быть иначе. Если будет что то важное или интересное, я все равно узнаю.

Глава 6

«Семейные ценности то единственное, что жизнь не смогла из меня вытравить. Только в кругу семьи ты обретаешь себя.» (с) Денис Шахманов.

Я не помню в какой именно момент в нашем доме начал появляться Шахманов. Он всегда воспринимался как данность, с самого детства. Раньше, если он появлялся у нас, мы сразу собирали вещи и временно перебирались в загородный дом. Я испытывала к нему странные чувства, страх и защищенность одновременно. Интересный коктейль. С одной стороны, видя его, сердце пропускало удар, потому что его появление не означало ничего хорошего. Эдакий предвестник апокалипсиса для моей детской психики. С другой стороны, когда что то случалось, решал проблемы тоже он.

Особенно отпечатался в памяти один переломный момент, знаменовавший, как ни странно, успех отца. И чуть не стоивший ему жизни. Одним зимним вечером, незадолго до нового года, отец вернулся с работы пораньше, чтобы провести со мной время, отпустил почти всю охрану отдохнуть. Я приготовила ему сюрприз, нарисовала елку с разноцветными бусами и большой желтой звездой на макушке. Как сейчас помню этот рисунок. Даже если захочу забыть, вряд ли получится. Пока папа пошел что то забрать из машины, я приготовила рисунок, репетировала стишок, чтобы все было красиво и торжественно. Но его все не было и не было, я вышла посмотреть куда он запропастился. Нашла папу на улице с пробитой головой. Пыталась его разбудить, но он не реагировал. Лежал бледный, кровь растеклась по снегу и вокруг тишина мертвая.

Я была маленькая, но уже тогда знала как нужно поступать в таких ситуациях. Папа позаботился. Рядом с домашним телефоном, на стене, висел номер Шахманова, по которому нужно было позвонить, если «стало страшно».

Позвонила.

Помню, что он приехал очень быстро, громко орал и строил охранников, держа меня под мышкой. А я знала, что раз он тут, то все будет хорошо, он же обещал. Папа тогда неделю провел в больнице, а Шахманов жил у нас. Всю неделю он заставлял меня выучить его номер телефона наизусть и с тех пор никогда его не менял. Но то ощущение, что я могу потерять отца, крепко засело у меня в голове. Возможно поэтому свою жизнь я и связала с медициной, чтобы быть в состоянии помочь если похожая ситуация повторится.

Он присутствовал в каждом запоминающемся событии моей жизни на протяжении долгого времени, желала я того или нет. Я знала, что это опасный человек, и подсознательно старалась держать дистанцию, особенно когда стала старше.

Но я никогда не задумывалась о том, каково было ему. Все избегали разговоров о его прошлом, а спрашивать что то лично я бы не рискнула. Даже сейчас.

Только однажды отец обмолвился про то, как он познакомился с Шахмановым.

Папа всегда помогал детским домам, одному особенно. Не знаю почему. Там он бывал чаще, общался с детьми, его