Стальной прыжок. Сборник скандинавской фантастики - Пер Валё

Все средства связи, радио, телевидение и телефон будут действовать лишь в ограниченных размерах. Не загружайте телефонную сеть ненужными разговорами.

Первые симптомы заболевания: слабость, головокружение, сильная головная боль, красные круги перед глазами. Если есть подозрение, что вы сами или кто-либо из членов вашей семьи заражены, немедленно обращайтесь в ближайшую санитарную станцию. Санитарные станции размещаются во всех районных школах. Ближайшая станция находится в школе вашего микрорайона. Строжайше запрещается покидать город.

НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ ПАНИКЕ! ПАНИКА СПОСОБСТВУЕТ РАСПРОСТРАНЕНИЮ ЭПИДЕМИИ!»

Послание, датированное 15 ноября, было выпущено Министерством здравоохранения, как и следующее, опубликованное ровно через неделю:

«Эпидемию удалось локализовать, однако положение по-прежнему остается серьезным.

Следуйте ранее обнародованным инструкциям. Дальнейшие сообщения будут передаваться по радио. Снабжение электроэнергией и водой в ближайшие дни будет ограничено. Поэтому наполните ванны и все имеющиеся у вас сосуды питьевой водой. Экономьте электроэнергию.

Все здоровое население с удостоверениями доноров должно прибыть на ближайшую санитарную станцию или прямо в главный госпиталь, секция В.

НЕ ПОДДАВАЙТЕСЬ ПАНИКЕ!»

Два других листка заметно отличались от извещений, разосланных Министерством здравоохранения. Во-первых, бумага была другой и меньшего формата. Во-вторых, они были напечатаны не типографским способом, а на ротаторе. И хотя ни на одном из них не было даты, Йенсену удалось установить, сравнив текст с записями в журнале полицейского патруля, что первое послание было разослано в прошлую среду, то есть 27 ноября. Текст его был кратким:

«С полуночи объявляется чрезвычайное положение. Всем жителям, кроме больных и доноров, категорически запрещается покидать квартиры. Каждый, кто обнаружит у себя признаки заболевания, обязан немедленно обращаться в районную санитарную станцию или непосредственно в Центральное налоговое управление, расположенное на 6-километровой отметке шоссе № 2. Донорам надлежит явиться в районную санитарную станцию или в центральный госпиталь. Ждите дальнейших сообщений.

Главный районный врач»

Услышав шум мотора, Йенсен подошел к окну и взял бинокль. По шоссе, направляясь на север, промчались три тяжело нагруженных военных грузовика. Груз был закрыт брезентом.

Йенсен взглянул на часы. Без одной минуты восемь. Он вернулся к кровати и прочитал последнее извещение, размноженное на ротаторе:

«Эпидемия локализована, но чрезвычайное положение остается в силе. Начиная с этого момента, жителям категорически запрещается выходить из дома. Больные и доноры также должны оставаться дома и ожидать дальнейших указаний. Нарушители, подвергающие серьезной опасности здоровье нации, будут караться по всей строгости закона».

Это извещение также не имело даты. Под ним стояла та же подпись — главный районный врач.

Йенсен раскрыл чемодан, вынул два пистолета и аккуратно положил их на кровать.

Служебный пистолет, который он прихватил из полицейской машины, оказался парабеллумом 9-миллиметрового калибра. Что и говорить, надежное оружие. С другой стороны, беретта легче и удобнее.

Йенсен оставил оба пистолета на кровати, взял вместо них шариковую ручку и чистый блокнот, надел плащ и вышел из квартиры. По пути открыл люк мусоропровода и бросил туда порванный плащ.

XII

Йенсен неторопливыми шагами пересек участок, отведенный для стоянки автомобилей, и детскую площадку. Пластмассовые павильоны для игр напоминали легкие, прозрачные иглу. Но детская площадка была пуста. Даже до начала событий детей в этом районе почти не было.

Входная дверь и тесный вестибюль дома, в который он вошел, ничем не отличались от двери и вестибюля дома, где жил Йенсен. И там было темно и лифт не работал. Йенсен начал подниматься по узкой винтовой лестнице. На полпути остановился, чтобы перевести дыхание, прислушался. Он не сомневался, что в доме, по крайней мере в нескольких квартирах, есть люди. Кроме того, он прекрасно знал по собственному опыту, что дом выстроен наспех и стены его отличаются особой звукопроницаемостью. Но кругом было тихо и ничто не выдавало присутствия людей.

На площадке седьмого этажа он снова остановился, осмотрелся, затем легонько постучал в одну из дверей. Ни звука в ответ. Йенсен подождал, затем снова постучал. На этот раз сильнее. Вновь безрезультатно. Тогда он грохнул по двери кулаком и крикнул:

— Откройте, полиция!

Тут ему показалось, будто из квартиры донесся какой-то звук — не то шепот, не то сдавленный вздох.

Йенсен взглянул на дверь. Пожалуй, ему не составило бы большого труда открыть ее. В соответствии с законами о запрещении спиртных напитков полиция имела право беспрепятственно входить в частные квартиры. Йенсен всегда носил с собой набор универсальных ключей, с помощью которых легко мог открывать все обычные замки в квартирах и конторах. В упомянутых законах имелся целый ряд специальных ограничений, исключений, разъяснений, причем все они были сформулированы одинаково неопределенно. Там указывалось также, что жильцы не имеют права устанавливать в квартирах засовы и специальные замки. Во всяком случае, в обычных условиях. Но так как никто не мог объяснить разницу между обычными и особыми условиями, то этот вопрос решался всегда на месте. На сей раз речь шла об обычном жилом доме и обычной двери, ведущей в квартиру, поэтому Йенсену не сложно было ее открыть. Но для этого требовалось, чтобы он подозревал хозяев квартиры в преступных намерениях.

Внезапно за дверью началось какое-то движение. Казалось, там передвигали тяжелые предметы. Видимо, те, кто находился в квартире, пытались забаррикадироваться. Йенсен повернулся и начал спускаться вниз по лестнице. Еще на четвертом этаже он слышал шум, доносящийся из квартиры, — там подтаскивали к двери мебель.

Дверь открывалась внутрь. Йенсен не сомневался, что в случае необходимости сумел бы ее взломать.

На улице все так же шел дождь, мелкий и успокаивающий. По-прежнему стоял туман, и тучи, казалось, нависли над самой головой.

Йенсен остановился и посмотрел вокруг. Полицейская машина стояла там, где он ее оставил накануне.

Автомобиль был сделан специально для патрульной службы — у него были бронированная обшивка и пуленепроницаемые стекла и шины. Он запирался изнутри, был оборудован двусторонней радиосвязью и магнитофоном. На автомобиле был установлен специальный двигатель с форсажом. Йенсен хорошо знал подобного рода машины. Подойдя к автомобилю, он без труда отпер дверцу и сел за руль. Включил магнитофон. Магнитофон работал, но лента оказалась чистой. Тогда Йенсен включил радиоприемник. Приемник тоже действовал, и Йенсен отчетливо слышал шум в эфире. Это было все. Он выключил приемник, завел мотор, выехал на шоссе и направился к центру города.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});