Не отрекайся от любви - Мередит Дьюран

До конца обеда место мисс Мартин оставалось пустым. За десертом Джулиана охватило нарастающее ощущение абсурда. Его беспокойство за нее совершенно неуместно. Она собирается выйти замуж за этого идиота, и у него нет никаких причин думать, что она этого не желает. Джулиан скорее усомнился бы в том, что кто-то может заставить мисс Мартин поступать против ее воли. Да, она целовалась очень искренне, но даже преданные любящие сердца могут поддаться внезапному порыву. Возможно, между нею и полковником существует какое-то скрытое взаимопонимание. Влюбленные далеко не всегда выглядят счастливыми голубками.

Однако мисс Мартин не казалась женщиной, которую с кем-то связывают сильные чувства. И в его объятиях она вела себя так, будто ее влечет к нему.

На каждом шагу подшучивая над собой, Джулиан шел но коридору, дергая за дверные ручки. Он едва не налетел на Линдли, когда тот появился из-за угла под руку с миссис Эвершам. Полковник демонстративно посторонился, но что-то во взгляде миссис Эвершам побудило Джулиана продолжить поиски.

Наконец он нашел мисс Мартин в маленькой гостиной. Она сидела на полу. На ее лице была кровь.

Он, должно быть, издал какой-то звук. Эмма подняла глаза:

– Лорд Холденсмур, какой у вас мрачный вид. Я так ужасно выгляжу?

Она взялась за ручку кресла, пытаясь встать. Джулиан шагнул к ней, чтобы помочь подняться. Ее запястья в его руках казались такими маленькими. Кулак у Линдли мясистый. Но с ним легко справиться. Захватом, который нетрудно провести во время обычного рукопожатия, можно сломать несколько костей сразу. Дополнительный поворот – и запястье раскрошено полностью.

– Все так плохо? – тихо спросила Эмма. Он покачал головой.

– Нет, я знаю, что выгляжу ужасно. Мне нужно умыться.

Джулиан вывел ее в коридор и загородил собой, когда они проходили мимо открытой двери в бальный зал. У следующей двери он жестом пригласил Эмму войти, вошел следом и задвинул задвижку.

– Не нужно, – возразила она. – Я сама могу справиться.

– Не сомневаюсь. – Порывшись в стенном шкафу, маркиз вытащил кусок марли, смочил его водой и принялся вытирать ей губы.

Под его заботливыми движениями Эмма стояла очень тихо, ее большие глаза были спокойны.

– Возможно, я совершила глупость, спровоцировав его.

Джулиану пришлось сосредоточиться, чтобы ответить.

– Такого ублюдка к женщинам ближе чем на пять миль подпускать нельзя.

Эмма слегка улыбнулась:

– Мне этот вариант нравится. Но увы… Когда я в следующий раз буду ругаться с ним, мне бы хотелось быть вооруженной.

Джулиан возобновил свою работу, проведя марлей по ее распухшей щеке. Что в этой женщине такого, что выбивает его из колеи? На первый взгляд она кажется обычной. Туго зашнурованная, чопорно-прямая. Даже ее аромат типично английский: популярное мыло и розмариновое средство для мытья волос. Но за этим что-то еще… сладкое, темное… вызывающее в нем странное желание раздеть ее, добраться до сути. Стащить все внешние атрибуты. Оставить нагой и заставить показать, какова она на самом деле.

Это не было приступом нежности. Но не было и исключительно сексуальным порывом, хотя и это присутствовало. Джулиан глубоко вздохнул, поражаясь самому себе.

– Вы сейчас выглядите очень свирепым, – заметила она.

– Извините?

– Нет-нет, меня это ободряет.

Только потому, что она не знает, о чем он думает.

– Скажите, Линдли завоевал вас своим обаянием?

– Скорее моих родителей. Им казалось, что мы будем идеальной парой. Его семья весьма уважаема в Девоне, но нуждается в средствах. Поэтому…

Эмма тряхнула головой и вздрогнула.

Видимо, у нее жуткая головная боль. Джулиан пригладил её волосы, отбрасывая их от лица. Эмма ластилась к его рукам, как котенок. Можно было бы назвать это отличным сигналом, думай он о том, какой она будет в его постели. Но момент был неподходящим для таких размышлений. Джулиан отстранился, обуздывая себя.

– Они были на корабле вместе с вами?

– Да.

Джулиану пришло в голову, что она, возможно, все еще намеревается выйти замуж за негодяя Линдли из ложно понятого долга перед родителями.

– И что вы теперь собираетесь делать?

– Я сказала Маркусу, что помолвке конец, – сказала Эмма, и Джулиан почувствовал такое облегчение, что даже растерялся. – Но ему, похоже, отчаянно нужны мои деньги.

– Вы наследница, не так ли?

– До отвращения богатая, – вздохнула Эмма. Джулиан удивленно рассмеялся, и она улыбнулась в ответ. – Но Линдли мой опекун. Так что даже если бы я и хотела уехать…

– Не волнуйтесь об этом. Я могу поспособствовать вашему отъезду.

Она резко отстранилась:

– Благодарю вас, милорд. Я не могу принять вашу милость!

Вот оно: снова облик добропорядочной мемсахиб скрыл ее истинное лицо. Она никак не может решить, кем хочет быть. Или просто не знает, что у нее есть выбор, подумал Джулиан.

– Я мог бы запросить высокую цену. – Он положил руку на ее шею, под тяжелый узел волос. Джулиан не мог удержаться, ему хотелось изумить ее так, чтобы вся чопорность слетела с нее. – Или предложить другую договоренность. Еще более интересную.

Ее глаза расширились, затем прищурились.

– Вы находите меня забавной?

– Да, – сказал он и рассмеялся. – И это тоже.

В дверь постучали. Джулиан неохотно отпустил Эмму.

– Если вы решитесь уехать, то следует это сделать не откладывая.

По крайней мере, хоть одного человека ему удастся отправить из этого города.

– Понимаю. Хотя не думаю, что Линдли попытается силой заставить меня выйти за него. В резиденции я в полной безопасности. – Замявшись, Эмма взглянула Джулиану в лицо: – Но вас ведь не это тревожит?

Джулиан склонил голову в безмолвном ответе. Она слышала разговор за обедом и хорошо знает его тревоги.

– Думаю, я бы могла принять от вас временную ссуду, – медленно продолжила она. – Я стану совершеннолетней через три недели, так что вам не придется долго ждать.

Выпрямившись, Джулиан бросил марлю в таз.

– Караван в Калькутту отправляется завтра днем. Вы сможете быстро собраться? – Эмма кивнула. – Хорошо. Я приму меры сегодня же вечером. Вы должны быть готовы к полудню, я зайду проводить вас.

В Калькутте безопасно, думал он. Город удобно расположен, там находится правительство и много европейских отрядов. После волнений в близлежащем Барракпоре они находятся в постоянной боевой готовности. Если Эмме не удастся немедленно заказать каюту, то Калькутта все же будет превосходным убежищем.

– И я не увижу вас снова? Я имею в виду потом.

Вопрос вывел его из задумчивости. Джулиан взглянул на Эмму. Какая она юная. Он попытался представить ее в Лондоне, танцующей, потягивающей шампанское, сплетничающей в театре, аплодирующей на скачках. То был далекий, почти ирреальный мир, Джулиан и себя там уже не мог представить. Вместо этого он внутренним взором увидел Эмму в саду Эвершамов: с испуганными глазами, одну, в темноте, овеваемую горячим ветром.