Фартовый. Лихие 90-е - Георгий Лавров

через неделю остальных двести.

— Хер он вам отдаст, — усмехается Череп. — Ничё не получите, я таких мудаков знаю. Валить его надо, толку всё равно не будет.

— Ты в уме, братишка? — забываюсь я. — За триста баксов валить?

Я одновременно и взбешён и обескуражен такой тупостью.

— За триста мало, конечно, — пожимает он плечами, — но за пятихатку уже можно.

— Каких пятьдесят? — кипит Ильдар. — Почему сейчас пятьдесят? У тебя сотня на кармане? Давай сотню, чмо. Я вон Черепу из-за тебя задерживаю. А мне надо с Топором ссориться? Из-за такого сучонка, как ты.

— Да, с Топором я вам ссориться не советую, — усмехается Череп. — У него и так на вас зуб уже. Если я сейчас ему опять скажу, что Ильдар подождать просит, в следующий раз уже ваши почки прощупывать придётся. Давай, забирай у него сотню и садись играть.

Играть? Они тут играют? О-па!

«Казино, казино, казино»… — проносится в голове.

Череп проходит мимо меня, отпихивает плечом и пробирается вглубь ларька, перешагивая через коробки и расчищая путь ногой. Он садится на упаковку «Кока-Колы» и кивает на пластмассовый ящик, на котором лежат карты.

— Вы чё без меня начали?

— Нет, нет, — машет рукой Маратик. — Так, баловались просто. Как без тебя, дорогой?

— Давай свою сотку, — толкает меня локтем Ильдар.

По роже вижу, недоволен человек, но и не уверен, не знает, что сейчас делать.

— Погоди! — восклицаю я. — Погоди!

— Что «погоди»? Давай бабки, сказал!

— А давай так, — говорю я и чувствую ту самую дрожь в пальцах и возбуждение в груди…

Меня накрывает знакомый, но редкий мандраж. Это не просто возбуждение, я знаю это ощущение. Это предчувствие! Бляха-муха, да! Хороший знак!!! Звон в ушах, стук сердца и ритм танго. Тац-тац-тац-тац… Так всегда бывает перед победой! Сто процентов!

— Смотри! — я оборачиваюсь к Ильдару и вижу, как меняется его взгляд, а брови ползут на лоб.

Да, да, знаю, глаза у меня горят, ноздри раздуваются, ага, я чувствую запах денег, дурашка! Запах бабок! Только не пытайся меня остановить!

— Смотри, — возбуждённо повторяю я. — Сейчас я сыграю с Черепом на свои сто баксов. Я у него выиграю, отдам тебе долг, а остальное мы с тобой разделим пополам. И всё, больше я не должен и ты не должен, и никто не должен!

— Ему в натуре башку проломили! — ржёт Череп. — Крыша поехала. Наглухо, в натуре!

— Пошёл ты! — отвечает мне Ильдар, но отвечает неуверенно.

Он хмурится, глаза его бегают, и не нужно быть спецом по микромимике, чтобы понять, что он сомневается. Лживое, неуверенное существо. Ясно, что от моей жалкой сотни его выплата оброка особо не зависит, но он…

— Ильдар, — поддавливаю я. — Что ты теряешь? Сколько раз ты ему уже проигрывал? Дай сыграть мне! Я профессионал.

Про проигрыш я бью наугад, но попадаю в цель. На простоватом лице азербайджанца мелькают неприятные воспоминания.

— Пусть сыграет, — подначивает Череп и выкладывает на ящик рулончик баксов. — Но больше, чем на сотню я играть не буду. Мне такие должники в хэ не упёрлись!

Кино про гангстеров насмотрелся, не иначе.

— Эта скрутка скоро нашей будет. Давай, решайся!

И я вижу, что при виде этой скруточки глаза у Ильдара тоже загораются, словно ловят искру от меня.

— Сука… — тихонько хрипит он. — Сука…

Я уже не сомневаюсь, уже вижу, что он мой, уже сидит у меня в кармане.

— Ильдар, это наш час, ты слышишь? Давай, только скажи «да», и всё! Больше никаких проблем! У меня чуйка, я его сделаю!

— Скажи «да», милая! — гогочет Череп. — Отдайся.

— А, и х*й с тобой! — сочно, по-кавказски выговаривает Ильдар и резко рубит воздух ладонью. — Садись, играй! Если про**ёшься, будешь штуку должен!

Ещё и дня не прошло, а я уже две штуки торчу. Я усмехаюсь. Зловеще усмехаюсь, недобро. Ну что, Череп, ты готов?

Пробираюсь вглубь ларька и, подставив упаковку «Фанты», сажусь на неё.

— Во что играем? — с обманчивой кротостью спрашиваю я.

— В очко, во что же ещё? — Череп уточняет как-то обиженно. Как будто могут быть ещё варианты игры для таких крутых пацанов с района.

— В двадцать одно, значит, — киваю я.

Тот же блэк-джек, только вид сбоку.

Я тянусь к колоде — не терпится ощутить карты в руках, погладить «рубашку», перетасовать их и разложить по паре каждому. Череп шлепает меня, будто я у него конфету решил отобрать.

— Куда грабарки тянешь? Сам на раздаче буду, — зыркает недобро.

Кладёт колоду в ладонь, взвешивает и зачем-то нюхает.

— Не тяни, начинай! — командую я.

Мандраж усиливается, мне надо срочно его выплеснуть. Выплеснуть в игру, в удачную раздачу, в победу. Только в неё. Голод отступает, на обед у меня сегодня адреналин — на первое, второе и вместо компота.

Череп медленно начинает тасовать, сплёвывая на пол и щурясь. Его действия неестественны. Как будто он их тоже подсмотрел в каком-то боевике.

— Давай уже, сдавай!

Черепахой тебя надо было прозвать, а не Черепом. Ильдар протягивает ладонь, вопросительно смотрю.

— Бабки давай. Разбить надо.

Он даёт мне пухлую пачку долларов. Там есть купюры и по одному, и по два. Но я вытягиваю пятёрку. Не хочу мелочиться. Мне повезет, я знаю это. Чуйка не должна обмануть.

— Сразу по-взрослому решил? — Череп скалится. Не отвечаю на его выпад. Давай уж ты решай скорее.

Приподнимаю карту — король. Неплохо для начала. Туза мне теперь ещё вытащи.

Череп открывает себе десятку. Довольно хмыкает и щёлкает по баксам, лежащим в банке.

Вспомнить бы ещё точно правила в этом очке. Череп достает нижнюю карту и кладёт её поверх колоды — дама. Да, точно, там же засвечивают одну.

— Добавляем! — командует он и кидает пятёрку баксов. Добавляю столько же. Ильдар громко сглатывает.

Убрать бы сейчас всех лишних из помещения. Всё убрать. Только я, Череп и карты.

Дама. Вот чёрт. И тут они меня достали.

В целом неплохо. Двадцать очков. Себе Череп вытягивает семёрку.

Ну, что ж, банк мой. Это оказалось не так уж и сложно.

— Супер! — говорю как можно спокойнее и протягиваю руки к банку.

— Эээ,