Времяворот (СИ) - Кучаев Тимур

— Впервые видишь иссечение тьмой?

— Да, господин. — Заторможенно ответила девушка.

— И наверняка хочешь узнать о нем.

— Что вы… — Попыталась возразить невольница, но Реонис проигнорировал ее слова:

— Иссечение — это начало конца. Но в нем же и спасение… Необузданная энергия, рвущая материю. Воля к жизни и подавляющая ее мощь.

— Ой и любите вы усложнять, мастер. — Расхохотался Бата. Слуга определенно позволял себе больше чем допускала должность. Но старший почему-то прощал ему некоторые вольности, и я не видел смысла вмешиваться.

— Смотри, малютка, — Взялся за объяснение толстяк, — домены работают по разным принципам. Малые домены простые как железные аболы. Что можешь — то бери. Никаких последствий кроме прямых.

— То есть? — Не поняла Инси, и хорсид одобряюще улыбнулся:

— То есть что наколдовано, то и есть. Магию холода использовала неаккуратно, отморозила ножки и всего делов. Никаких кошмаров через неделю, никакого внезапного падения температуры во сне. Ну если ты освоила домен. Если не освоила, то звиняй. Так о чем я?

— Об иссечении, Батамут. — Тяжело вздохнул Реон. Закатив глаза, он обреченно откинулся на спинку скамьи, позволяя спутнику продолжить сумбурный рассказ.

Последнего не пришлось уговаривать:

— Так вот, великие домены наполняют тело уникальной энергией. Ее нельзя сочетать с другими, и она начинает медленно захватывать организм. А иссечение — проявление тьмы. Чем их больше — тем сильнее адепт, но тем он ближе к потере контроля. Доползут до сердца и привет. — Добавил он буднично. — Превратишься в демона и будешь голову откусывать.

— То есть как в демона?

— То есть вот так. — Поднявшись на ноги толстяк вскинул руки вверх и, подскочив к девочке, громко щелкнул челюстью. Та взвизгнула, а виновник паники довольно загоготал, возвращаясь на место.

— Не переживай, малютка. — Добавил он, устраиваясь поудобнее. — Такие вещи не происходят внезапно…

***

— Мааааать! — Завопил Юлиан, растянувшись на мокрых досках. Отличаясь неплохой координацией на суше, едва ступив на борт он превращался в редкостного дуболома. Если все роолане такие же, то их неспособность захватить Ситру не удивительна. Ногами до архипелага не добраться, а на корабле…

С другой стороны, бесконечные стычки Империи и Доминиона — не моего ума дело. Ну воюют. Ну убивают друг друга почем зря. Мне-то что? Наше дело маленькое: отвезти финики на север, фарфор на юг, железный инструмент на восток и зерно на запад. Или как-то так. А тиопирские флаги позволяют провернуть все вышеперечисленное опасаясь исключительно штормов и пиратов. Ну и стражников Тиопира. Увы, капитан не озаботился поставить власти полиса в известность и оплатить торговое подданство, а за компанию и прочие налоги. Жадная хорсидская сволочь…

Впрочем, за исключением излишней любви к деньгам, мужик он неплохой. Время от времени подбирает всяких дворняжек и дает возможность относительно честно зарабатывать на жизнь. Меня так вообще из натурального ада вывез. Без малого подвиг. Сначала мор, за ним пожар, а после — непонятная магия, превратившая знаменитую на весь мир жемчужину Шура, главные врата Партарики в рассадник демонов, по сути стерли древний город с любых карт. Здания до сих пор стоят, река продолжает бежать к морю, но сунется в ту клоаку разве что самоубийца. Причем, самоубийца изобретательный и склонный к мазохизму.

— Как же я задолбался. — Тяжело вздохнул Юлиан, поднимаясь на ноги. — Все эти шторма, вода в рожу, веревки дурацкие… Ну объясни мне, кто мешает пустить караван по суше?

— География. — Пожал я плечами. — По суше годами топать будешь.

— Зато сухой и довольный!

— Чего же ты в таком случае из Сиеры не через пустыню бежал?

— Да знал бы, насколько эти лоханки ужасны — так бы и поступил. — Сжал зубы имперец. — И Надиру бы договор куда поглубже засунул…

— И сгинул бы там.

— Десять раз! — Картинно возмутился роол. — Я, между прочим, по пути пожирателя снов грохнул и десятка два импов! Ну не то что бы десятка два… Но штук пять точно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Герой, чего уж скрывать. — Усмехнулся я, покрепче перехватывая массивный канат. Разговоры-разговорами, но старпом приказал поднять спущенный на время бури парус. — То что ты, недоучка, вообще кого-то уделал — удача. А то что НЕ встретил пожирателей снов или кого покруче — благодать в чистом виде.

— Тьфу на тебя. Еще не известно, кому повезло, мне или им.

— Тебя послушать, так ты бы и боевого мага схарчил. Приходилось охотится на человечинку? — Хмыкнул я, и Юлиан, внезапно опустив голову, натужно скрипнул зубами:

— Хочешь верь, хочешь нет, но приходилось.

— Да чего сразу не верь… — Принялся оправдываться я, но приятель не заметил попыток замять тему. Сбиваясь и путаясь, но забормотал:

— За полгода до разрушения в городе маньяк был. Коллекционер. Гнида и тварь. Убивал людей. Забирал тела. Части тел. Разные. У первой жертвы — колено. У второй — челюсть. У Энии — глаза… Прекрасные как весеннее небо. В них утонуть можно было. А эта гниль… Я пытался поймать. Неудачно. Город большой, людей много, бандитов тоже. Он убил еще одного…

— Слушай…

— … и забрал левую кисть. Снова ушел незамеченным… Потом у Нижнего Театра я наткнулся на Феникса. Странный дед. Но башковитый. Людей просчитывал на счет один. И на Коллекционера вывел. А уж дальше я сам все сделал. Ради Энии. Ее памяти…

— Юл… Дьявол, я же не знал…

— Теперь знаешь. — Боль пережитых дней постепенно покидали взгляд собеседника. — Да и смысл скрывать?

— А сыпать соль на рану есть смысл?

— Ну мне полегчало как-то даже. — Вяло улыбнулся роол. Хлопнув меня по плечу, он направился к сложенным вдоль борта сетям, но выползший из трюма старпом легко и ненавязчиво разрушил планы пообедать.

— Отбой, салаги! — Рявкнул дед. Застучав самой настоящей деревянной ногой, он резво дохромал до грот мачты.

— Слушай сюда! — Заголосил старик. — У нас брюхо течет как девка при виде члена. Бросай всю херню и бегом на весла!

— Давай, давай, давай! — Принялся горланить просоленный бородач, и мы ломанулись вниз.

Интересно, его повадки — тщательно спланированный образ или сущность? Или игра в морского волка давно вросла в естество, и одно неотличимо от другого?

Но размышления — потом. Сейчас — работа. Тяжелая, монотонная, но необходимая. И слава безумцу, оснастившему Сиреневую Пепельницу двумя десятками скамей. Капитан регулярно поносил корабелов за бесполезную трату драгоценного пространства и намеревался снести их, освободив место под ящики. Возможно, сегодня ему представится отличный повод поменять собственное мнение. Или мы дружно подохнем, наглотавшись воды, и Надир все-таки окажется прав…

Опустившись на низкую лавку, я уперся ногами в специальные подставки и, подстраиваясь под барабанный ритм, принялся водить деревяшкой взад-вперед. Очень скоро мышцы спины начали ныть, спустя еще какое-то время — гореть, но я продолжал налегать на весло. Скорее из упрямства, чем веря в спасение. А может все ресурсы организма просто ушли в мускулы, оставляя мозги в гордом одиночестве и без сил хорошенько обдумать ситуацию или поискать альтернативы.

Внезапный удар снизу поставил жирную точку в гонке со временем.

— Помереть бы. — Донеслось откуда-то сзади, и я мысленно согласился с неизвестным оратором. Болел каждый кусочек плоти. Кости трещали. Кровь неслась по венам с напором достойным горной реки. В потемневших глазах двоилось. А ведь когда-то я считал моряков бездельниками, пару раз в день играющимися с парусами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Порой ошибки осознаешь только хорошенько вляпавшись в них по уши…

Пару часов спустя команда разбила лагерь на песчаном пляже необитаемого острова. Вытащенную на берег посудину неспешно осматривал учившийся когда-то на столяра боцман, несколько матросов изучали окрестности на предмет пресной воды, кок степенно жарил выловленную на рассвете рыбу, а капитан развлекал отдыхающих историями из жизни.