Путешествие на север - Любовь Федорова

– Складно рассказываешь, – кивнул господин Рарон.

– У меня есть три свидетеля, что все происходило именно так, – сказал Мем.

– А у меня есть свидетели, что там случилось несколько больше, чем ты говоришь, – улыбнулся Рарон. – Вот, например, один мой свидетель пишет, что ты наверняка знал, с кем имеешь дело. Шарить по рукавам в поисках служебного жетона – несколько неестественное действие для человека, прогоняющего хулиганов.

– Я просто подумал: кто может ходить по городу с запрещенным оружием под одеждой?..

– А про мертвеца ты тоже просто подумал? – ласковым голосом спросил Рарон.

Нонор при этих словах насторожился.

– Да. Мне показалось, если приходит Тайная Стража, то неспроста, а зачем-то. Покойника же там рядом нашли.

– Когда же ты успел обо всем подумать? Пока три раза кулаком махнул?

– Не знаю, – сказал Мем. – Успел.

– А вот господин префект говорит, что ты мало что успеваешь. И инспектор Нонор на тебя постоянно жалуется. Правда, кир Нонор?.. В других местах, правда, утверждают, что ты парень бойкий, прыткий и ни за словом, ни за делом в карман не лезешь. Кого же мне слушать?

Мем пожал плечами.

– Почему ты сказал Иргину «за своим покойником идите»?

– Случайно. Выговорилось так.

– Да что ты говоришь. Очень точно выговорилось. А как звали покойника, ты почему не назвал?

Мем исподлобья посмотрел на Рарона и промолчал. Нонор, начав что-то подозревать, переводил взгляд с Мема на Рарона, с Рарона на префекта и обратно на Мема.

– Ты же знаешь, как его звали, – проговорил Рарон. – И, может быть, не только это знаешь. Как ты нашел его след?

Мем уставился на носки своих давно не чищенных сапог.

– Случайно.

– Ну, хватит прикидываться дураком! – Рарон хлопнул по лежащему перед ним рапорту ладонью. – Для случайности слишком много совпадений! Либо ты выкладываешь мне все, что тебе удалось разнюхать, либо мы поговорим не сейчас, не здесь и не так.

Мем вздохнул и покачал головой.

– Я не знаю, чего вы от меня хотите. Я ударил вашего инспектора, я это признаю. Но ничего больше не было.

– Я выпишу ордер на твой арест, – пообещал Рарон.

– Господин префект! – воскликнул сидевший до этого момента молча Нонор.

– Подождите, господин Рарон, подождите, – вмешался Первый префект. – Это перебор, это против правил. Арестовать нашего человека за то, что сыскные правила нарушил ваш инспектор, вы не имеете права!

Рарон стеклянно глянул на префекта и снова обратился к Мему:

– То, что тебя опознают в одном трактире на Веселом Бережку, где ты объяснял различия между красной и синей печатями, ты отрицать не станешь? – спросил он.

Мем был неглупый парень, понял, что упрямиться дальше будет опасно. Игры с Нонором никогда не доходили даже до половины сегодняшнего пути, а не то чтобы дальше. Мем решил: чем плохо скрывать, лучше хорошо признаться. Время прикидываться дураком прошло, настало время прикинуться умным. Он расправил плечи и вопросительно посмотрел на Рарона.

– Ну? – поторопил тот.

Мем помедлил еще немного и стал рассказывать.

– Господин Мерой пришел в кабачок как обычно – в середине вечерней стражи, – чтобы поужинать и забрать доносы, – сказал он. – Через некоторое время он завидел в окно кого-то в монашеском плаще, выбежал и поспешил за ним. Монах пошел к монастырю, Мерой тоже. В последней четверти вечерней стражи, ближе к началу первой ночной, тот, кого господин Мерой преследовал, спустился от обители к маленькой монастырской пристани, которая от рабежского перевоза скрыта излучиной. Тогда Мерой поспешил на перевоз, взял там лодку и велел следовать по каналу за человеком в монашеской одежде. На Чаячий остров они прибыли ровно в перемену страж. А дальше я не знаю. Но тех, кто убил Мероя, было больше одного, и люди это были сильные. Потому что опрокинуть лодку я могу один, а вот накрыть ею мертвеца даже у меня без посторонней помощи не получилось бы. Так что это не Датар и не его убогие приживалы, хромые, немые и прочие. А вот в том, что Мерой следил за Датаром, я почти не сомневаюсь. Просто он столкнулся на острове с теми, кто следил за Датаром помимо него. И они не поделили один очень нужный всем предмет.

Рарон с довольным видом скрестил руки на груди:

– Что же они не поделили, каково ваше мнение, господин Мем?

– Тыкву. Желтую праздничную тыкву.

Тут даже Рарон удивился.

– Почему ты так решил?

– Да, – сказал Мем. – Мероя убили из-за тыквы. Но вот какой в этом был смысл, я пока не понял. Может быть, внутри этой тыквы было спрятано что-то важное.

– Но ты надеешься узнать?

– Я мог бы попытаться. Если мне будет позволено, – кивнул Мем.

При этих его словах инспектор Нонор побледнел от возмущения.

– Вот и славно. – Рарон был доволен, как наевшийся до отвала кот. Он улыбался и счастливо потирал руки. Он встал над столом префекта и произнес речь: – Давайте же договоримся, господа. Давайте докажем, что разделение нас на разные департаменты сделано было не для того, чтобы мы начали учинять друг другу пакости и бить физиономии, а для того, чтобы увеличить эффективность выполнения нами наших обязанностей. Ведь мы делаем одну большую общую работу. Я не стану забирать дело об убийстве тайного агента Мероя у кира Нонора. Пусть оно останется в Первой префектуре. Убийства – все равно не наш профиль. Но поскольку взаимосвязь должна быть, и у Тайной Стражи есть прерогатива первой отбирать для себя кадры среди учащегося юношества в Каменных Пристанях, сделаем так. Господину Мему я выпишу именной жетон помощника инспектора Тайной Стражи сроком на месяц. И за этот месяц вы, господин Мем, узнаете про тыкву все то, что мне сейчас обещали. Кир Нонор закончит дело об убийстве и приведет все ваши сведения к общему знаменателю. А мы... мы закончим расследование, начатое нами.

* * *

– «Что они не поделили, каково ваше мнение, господин Мем?», – скривив губы, передразнил Рарона Нонор. – И за кого ты меня принимал все это время? За ушибленного жизнью старого идиота?

Мем стоял, опустив голову. Раскаяние прямо-таки текло по его физиономии и капало на пол, но Нонор теперь точно видел, что это все – сплошное притворство.

– Простите меня, кир Нонор, – снова повторил Мем.

Нонор покачал головой.

– Чего ради ты меня дурачил? Из озорства? На спор?.. Зачем нужно было выставлять меня перед всеми дураком?.. Не хватало мне своих забот, так еще и ты насмехаешься?.. Нет, Мем. Нам с тобой не по дороге. К тебе благоволят важные персоны из столичного департамента Тайной Стражи, вот и ступай к ним. Учись у них, работай с ними. Я не желаю ничего знать. Вот твоя бумага для лицея. Вот твой новый именной жетон. Уходи и ко мне не возвращайся.

– Кир Нонор, простите. У меня были причины.

– У тебя не было и не могло быть причин. Ты просто издевался.

– Это никогда не повторится.

– Конечно. У меня больше нет к тебе доверия. Я не стану снова тебя проверять. Уходи!

Мем повернулся и ушел.

Инспектор сел за свой стол. Глаза ни на что не глядели. До срока, когда по выслуге лет полагается пенсия, Нонору оставалось меньше полугода. Два дня назад он не задумывался над этим и не собирался уходить. Но обстоятельства менялись. Теперь казалось: хватило бы терпения дождаться. Дожить до пересмотра послужных списков пятого ранга и никому здесь не вцепиться в глотку. Выйти в отставку с повышением в должности – что может быть разумнее?.. Нонор сунул коробочку с печатями в железный ящик под замок, запахнул плащ и бросил дежурному секретарю на выходе: «Меня сегодня не будет, если кто придет – чтоб не ждали». Инспектор Нонор шел в кабак.

* * *

На первом этаже префектуры Мем остановился подумать.

Если бы наставник ругался и кричал, право слово, было бы лучше. А Нонор Мема даже не стыдил. Просто тихо и спокойно выставил за дверь. Мем оказался в двойственном положении. Можно было обрадовать папеньку жетоном с синенькой печатью. Можно было порадоваться тому, что доконал-таки ледяное терпение Нонора. Но вместо этого Мему почему-то было неловко и стыдно. Стыдно – оттого, что выдумки его вышли наружу. Неловко – потому, что Нонора он оскорбил значительно глубже, чем предполагал изначально. Дразнить его было весело, а вот расплачиваться за веселье – грустно. Кроме всего этого, Мем оказался в Первой префектуре представлен словно свиное рыло посреди стола: не кушанье и не услада для глаз, не свой и не чужой. Словом, влез двумя ногами в один башмак.

И всему виной тыква. Можно было спросить себя: чего он к ней привязался, к этой обыкновенной, желтой, после праздника никуда не годной тыкве? Он и к Ясе-то третий день не заглядывал. Даже хуже: он ее почти не вспоминал. О тыкве вспоминал, о монахе вспоминал, о Мерое вспоминал, о бабах вообще – вспоминал. А о Ясе – нет.

Как все внезапно и странно вышло с этой тыквой... Попалась под ноги и жизнь перевернула. Ближайшие цели Meма и его долговременные устремления вступили между собой в противоречие, а ежедневная суета стала наполняться непривычным смыслом. Мем, конечно, понимал, что Рарон всего лишь подарил ему немного воды из моря. Жетон временного сотрудника после истечения своего срока ничего не значит. Но само внимание было лестно. Мем не думал, что так легко добиться одобрения и поддержки, рыская на Веселом Бережку по своим делам. Он думал, надо как Нонор – впрячься в лямку и тащить двадцать лет, прежде чем чего-то достигнешь.