Ребенок на спор (СИ) - Богда Ксения

Денис ставит по обе стороны от меня руки и нависает сверху. Наши груди соприкасаются, заставляя меня замереть.

Чувствую, как жар его тела проникает сквозь слои ткани, и меня охватывает жар.

– А тебя не учили, что лезть в чужую жизнь тоже не очень-то культурно? – с трудом выдавливаю из себя и прищуриваюсь, чтобы Денис не смог считать мои эмоции.

Ничего не могу с собой поделать. Рядом с ним вся решимость тает, как мороженое.

– А ты мне не чужая, лисенок, – тихо произносит бывший и поднимает руку, пройдясь костяшками по щеке.

Кожа вспыхивает под его прикосновениями, а я закусываю губу.

– Денис. – Голос сдает волнение, и я готова удариться головой обо что-то твердое.

Чертов Денис! Чертовы чувства, которые я никак не могу в себе убить.

Он же предал! Поступил со мной как с неживой. Поспорил на меня. А я готова лужицей сейчас растечься у него под ногами.

– Что «Денис», лисенок? Может, уже поговорим?

Коляска начинает ходить ходуном, а у меня внутри все обрывается. Настя проснулась, и сейчас может быть скандал.

Бросаю взгляд через плечо и замечаю, как Настя садится в коляске и крутит головой по сторонам.

Денис прослеживает за моим взглядом.

– Мне пора идти.

– А Женек-то где? Отлынивает от обязанностей отца? Не-хо-ро-шо, – недобро тянет Денис.

А меня бесит эта его манера вальяжно рассуждать о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

– Знаешь что, Швецов? Катись ты к черту! Отец моей дочери тебя вообще волновать не должен. Радуйся, что это не ты! – выплевываю со злостью в темнеющее лицо бывшего и толкаю его, чтобы освободил мне дорогу.

– Да с чего ты взяла…

– Заткнись! Вот просто оставь меня в покое. Я тебя не трогаю, и ты, будь добр, отвечай мне взаимностью! Я же не лезу к тебе со своим драгоценным мнением, – делаю акцент на слове «драгоценное» и разворачиваюсь.

Напротив стоит папа и переводит взгляд с меня на Дениса.

Черт! Дважды черт! И как давно папа стоит тут и слушает нашу перепалку?

Взгляд папы цепляется за волосы Дениса, и он хмурится. Переводит на меня вопросительный взгляд, а я мотаю головой. Пытаюсь дать ему понять, чтобы не лез во все это. Папа еще сильнее хмурится и открывает рот.

– Пап, Настю возьми, а то сейчас скандал будет. Ты же знаешь, она не любит долго сидеть на одном месте.

Силой втискиваю в руки отца коляску и подталкиваю его вперед.

Папа без лишних вопросов отходит. А я готова его за это расцеловать. Но я уже чувствую, что мне придется долго и нудно объясняться, и пока я еще не придумала причину, по которой мы с Денисом в свое время разошлись.

Да и родители особо не лезли во все это. Они просто приняли мое решение и поддержали как могли, особо не ковыряясь в моей незажившей ране.

Наплести, что он мне изменил? Папа ему голову открутит.

Сказать правду про спор? Ну это детский сад.

Кусаю губу и чувствую, как во рту разрывается привкус крови.

Оборачиваюсь. Денис все еще стоит и сверлит меня взглядом, который я не могу понять.

К чему это все, Дэн? Неужели ты все еще думаешь, что я наивная девчонка, с которой можно поиграть и выбросить?

Папа с упрямым молчанием катит коляску к нашему подъезду. Я тоже молчу, боюсь спровоцировать взрыв на глазах у Дениса.

Мама суетится на кухне, а я только вздыхаю. Оставила ее на хозяйстве, так теперь еды на неделю.

– Ма, ну я же просила, не наготавливать. Я столько не ем. – Наливаю стакан воды и сжимаю его в руке.

– Да ты посмотри на себя! Худышка совсем.

– Ага, ветром скоро сдует. – Нервно смеюсь.

Отец выгружает Настю и стаскивает с нее куртку. Молчит, о чем-то размышляет. Это видно по сдвинутым бровям и расфокусированному взгляду. Папа сейчас не тут.

Сейчас что-то будет. Нутром чую.

Мама косится на папу и переводит на меня взгляд. Вопросительно кивает, а я только пожимаю плечами.

Папа идет мыть руки, цепляя Настю и засовывая ее под мышку. Дочь хихикает: ей нравится, когда дедушка ее так катает.

– Ну и что ты мне скажешь, Алиса Михайловна? – садится на стул и пронзает меня взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сглатываю.

Мама слегка напрягается, переводя с меня на него взгляд.

– Это же отца Насти я только что встретил?

Мама вскрикивает и округляет глаза.

– Ну глупо же утверждать, что ты ошибся.

– Конечно, не у каждого парня в волосах такая же светлая прядь, как у нашей Настены.

Мама прижимает руку к губам:

– Алиса?

– Мам, все нормально. – Поворачиваюсь к папе. – Это действительно был отец Насти, но о Насте он не знает. Точнее, думает, что отец не он, и меня устраивает такое положение дел. И вы в это не вмешивайтесь.

– То есть мы тут с ног сбились в поисках денег на операцию, и ты нас просто держала за дураков, когда отец Насти вот он, под боком?

Вздрагиваю от обвинений, слетающих с губ отца.

– Миша.

– Что «Миша»? Смотри-ка, гордячку врубила. Не попросит она у отца ребенка денег, не знает она, где он, – выстреливает репликами, а я с каждым словом все больше понимаю, что отец прав.

– У нее счет на дни, а она тут независимую включила и нас еще держит за дураков. Собирайся и внучку собирай, пусть дальше сидит в обнимку со своей гордостью.

– Миш.

Мама беспомощно заламывает руки. Бросает на меня испуганный взгляд.

– Пошли, я сказал. А нашей даме полезно насчет своего поведения подумать. По-ду-ма-ть, а не играть тут в обиженку.

Папа стучит пальцем по голове.

– Миш, ну мы же даже не знаем, что у них случилось.

– А мне по фигу, мне здоровье внучки важнее любого события в прошлом. Ты идешь?

Скрывается в коридоре. Слышу, как он разговаривает с Настей.

Мама мнется. Переступает с ноги на ногу.

– Иди, мам. Папа прав, пора гордость свою усмирять.

– Что ты имеешь в виду?

– Я попрошу денег у Дениса.

Как приговор себе выношу, но понимаю, что Денис – последний шанс. Которым я воспользуюсь.

Два года назад

Алиса

Сжимаю спрятанный в кармане тест на беременность. На нем две яркие полоски, да и задержка – неделя.

По спине катится холодный пот, потому что понятия не имею, как отреагирует Денис.

Бреду по коридору и ругаю себя. Почему бы не дождаться вечера и не сообщить все любимому, когда останемся наедине? Так нет же, приперла тест с собой!

В висках пульсирует боль от недосыпа и волнения.

Мимо проносится Артур, друг Дениса. Но заметив меня, резко тормозит и оборачивается. Окидывает меня странным взглядом. Что это в его глазах? Жалость? Сочувствие?

– Алиса. – Поворачивается и делает шаг навстречу. – Привет.

– Привет, Артур.

Мы с ним не особо часто пересекались, но я и не стремилась к этому. Мне достаточно Дениса, а друзья его мне ни к чему. Я не из тех, кто закатывает истерики по поводу того, что парень их не берет в свою компанию.

– Слушай, мне тебя жалко что-то становится уже.

– В смысле?

– Ну я же вижу, как ты по Денису сохнешь. Он, конечно, мой друг и все такое. Но мне не чуждо человеческое сострадание. Особенно к такой милой девушке.

– И что? К чему ты это говоришь?

– Я как раз сейчас к нему бегу. Разговор у нас, который тебя может заинтересовать.

– И чем же?

Снова сочувственный взгляд продирает меня до костей.

– Ну, поспорили мы тут с Дэном на то, закадрит ли он тебя. А я вижу же, что это уже все грани перешло. Решил спасти тебя.

Пожимает плечами, а мне резко перестает хватать воздуха.

– Это неправда.

Артур недружелюбно усмехается:

– Поэтому и предлагаю послушать наш с ним разговор. И потом уже будешь решать, правда или нет. Мне реально тебя жалко. Молодая и глупая, а мы с Денисом уже не первый раз так спорим.

– Как?

Губы немеют, но я старательно отгоняю от себя даже малюсенькую мысль, что все слова Артура – правда.