Дворец в камышах - Марина Серова

Я даже подумала, что наверняка копии данных писем имеются в бумагах Жени, которые мы обнаружили в его квартире. Правда, вчитываться в них я не стала, да тогда даже и не заметила, что среди длинных писем, адресованных матери, лежат короткие, для отца.

В голове вился один-единственный вопрс: зачем парень писал письма с угрозами и матери, и отцу? Кто убил его самого и за что?

Поистине личность этого молодого человека была загадочна. К сожалению, сам он не мог рассказать о своих планах. Ближайшие родственники, то есть родители, ничего не знали о проделках сына, значит, Женя им не доверял. А девушка? Кстати, и Артем Оборотов говорил, что у Жени была девушка. Нина, кажется, ее зовут. Как-то я о ней совсем позабыла, а зря.

— Да, вы правы, пожалуй, это просто какой-то розыгрыш, — согласилась я с предположениями Владислава Константиновича, чтобы не травмировать его психику сообщением о подлостях сына. Может, я и ошибалась, скрывая от него правду, но сейчас мне показалось это самым разумным.

Но записку я ему все же не стала возвращать. Я положила ее к себе в ежедневник, где уже лежало несколько писем, которые Женя посылал матери, а Рольскому сказала, что письмо нужно мне для продолжения расследования. Он и не возмутился, а лишь, качнув головой, небрежно заметил:

— Ну вот и я так же подумал! Потому на эти писульки никакого внимания не обращал…

— Владислав Константинович, а у Жени были друзья? — спросила я, перебивая восклицания Рольского.

— Вы знаете, я уже говорил, что парни, погибшие с ним, мне не знакомы, — тут же поспешно отреагировал Владислав Константинович.

— Нет, я спрашиваю не о тех парнях. Может быть, у него была девушка?

— Девушка была, — Владислав Константинович снова ответил не задумываясь. — Нина Бирюкова. Хорошая девушка. Я ее видел пару раз с Женей. Красавица… Женя ее очень любил.

— И, наверное, о многом ей рассказывал, — озвучила я свои мысли. — А вы не знаете, где я могу найти Нину?

— У меня есть ее номер телефона, — сообщил Владислав Константинович и, покопавшись в своей папке, выудил толстый ежедневник, из которого торчали исписанные листы и визитки.

Номер телефона Бирюковой Рольский нашел с большим трудом. В многочисленных записях его ежедневника даже я потерялась бы. Я поразилась такому обилию знакомств. Хотя ничего удивительного: Владислав Константинович был не самым последним человеком в городе, а авиационный завод считался прибыльным предприятием.

Я переписала номер телефона Нины себе в ежедневник. Личностью Бирюковой заинтересовался и следователь, который тоже оставил себе ее данные.

— Да, слушаю, — раздался в трубке усталый женский голос.

— Добрый день. Могу я поговорить с Ниной? — попросила я.

— Я слушаю, — произнесла собеседница равнодушно.

— Нина, мне надо с вами встретиться. Это касается смерти Евгения Золотавина, вашего парня, — сообщила я.

— А с кем я разговариваю? — насторожилась девушка, и усталость ее в момент улетучилась.

— Я по просьбе Елены Юрьевны занимаюсь расследованием гибели Жени, — пояснила я. — Меня зовут Татьяна Иванова, я — частный детектив.

— Частный детектив? — немного изумленно переспросила Нина. — Вы из милиции?

— Нет, я же говорю — частный детектив, — терпеливо повторила я. — Мне надо с вами поговорить, Нина. Мы можем встретиться? Скажите, где и когда вам будет удобно.

— Я сейчас дома, — сообщила Бирюкова.

— Скажите адрес, я сейчас же подъеду.

— Домой? — испуганно переспросила Нина, но затем успокоилась и продиктовала мне свои координаты.

Я обещала, что буду через четверть часа. По моим расчетам, за это время я могла добраться до Трубного района. Но в связи с серьезным дорожно-транспортным происшествием на проспекте Энтузиастов мне пришлось простоять в пробке около часа. За это время я еще раз созвонилась с Бирюковой, предупредила, что задержусь. Нина обещала дождаться меня в любом случае.

Когда движение на проспекте восстановилось, я помчалась к ней на бешеной скорости. На мое счастье, доблестных сотрудников дорожной инспекции на дороге не было.

Нина ждала меня. Это я поняла по ее внешнему виду. На девушке был брючный костюм, который выгодно подчеркивал ее точеную фигуру. Волосы были тщательно уложены, а искусный макияж скрывал недостатки ее личика. Но только не от меня. Большие глаза навыкате казались менее вытаращенными, а маленький нос не таким курносым. В общем, девушка не была красавицей, хотя фигуру ее можно было назвать безупречной.

— Добрый вечер, это вы мне звонили? — вежливо поинтересовалась девушка, приоткрыв дверь, и, как только я ответила утвердительно, Нина пустила меня в квартиру.

Однокомнатная квартира Бирюковой была обставлена очень богато. Девушка не нуждалась в деньгах, и я это сразу заметила по обстановке. Навесной потолок отливал белизной, ковровое покрытие пастельных тонов было еще новеньким, а обычные деревянные рамы были заменены стеклопакетами. Такие конструкции до сих пор являлись прерогативой не самых бедных слоев нашего общества. В довольно-таки большой гостиной я обратила внимание на туалетный столик, уставленный большим количеством косметики. Здесь же стояли фотографии в рамках. На одном из снимков была запечатлена сама Нина, а вот другую рамку украшала физиономия Евгения Золотавина. Молодой человек выглядел на фотографии счастливым. Печально — такие молодые парни гибнут по нелепой случайности… Хотя почему же по случайности? Экспертиза показала, что тормозная система автомобиля была неисправна.

— У меня нет черной ленточки, — произнесла Нина, заметив, что мое внимание привлекла фотография Золотавина. — Портреты погибших людей принято повязывать траурной лентой. А я вот не повязала… Так, значит, вы частный детектив, — тут же перестроилась на деловой тон Бирюкова. — А я думала, что у нас в Тарасове нет частных детективов. Это все западное. Там у них копов заменяют всякие сыскари. Шерлок Холмс, мисс Марпл, Эркюль Пауро… Всех я сейчас не вспомню. А у нас Глеб Жеглов и Володя Шарапов, — разговорилась девушка.

— В России всегда были частные детективы, только работали они для элиты, — заметила я. — Так что это одна из древнейших профессий.

— И все равно я первый раз перед собой вижу живого частного детектива, — проговорила Бирюкова смущенно.

Меня покоробило слово «живого». Я интуитивно постучала по дубовым подлокотникам кресла и еле заметно сплюнула через плечо. Я не верю во всевозможные сглазы и суеверия, но отношусь к ним с опаской. Все-таки профессия у меня рискованная. Всякое может случиться.

— Нина, от вас требуется только правда, — попросила я Бирюкову. — Родители Жени были не очень хорошо осведомлены о его личной жизни. А вы, насколько я понимаю, знакомы с ним давно. Может быть, вы знаете, кто и за что мог убить Женю?

— Знаю, конечно, — неожиданно ответила Нина, демонстративно усмехнувшись. — Это Артем с ним расправился.

— Артем Оборотов? — уточнила я.

— А кто же еще?

— Зачем?

— Артем меня любит, — с некоторой гордостью произнесла Нина, как будто бы хвасталась этим.

— Вы же встречались с Женей?

— Ну и что, — хмыкнула Нина. — Где-то года два назад я познакомилась с Артемом. Я сама не местная, приехала учиться в Тарасов, сняла квартиру. С Артемом мы встретились на улице, случайно. Он ко мне первый подошел. Самое банальное знакомство. А потом я стала встречаться с Женей. Артем мне не мог простить предательства, хотя я его и не предавала. Я сначала рассталась с ним, а потом замутила с Золотавиным.

— Значит, вы считаете, что Оборотов расправился с Золотавиным из ревности? — сделала я вывод, а затем, покачав головой, произнесла: — Бред какой-то. В машине погибли еще двое невинных парней.

— Артем на все способен. Он даже мне угрожал, что меня прибьет. Я его боюсь. Для него ничего не стоит убить человека. Вы знаете, я еще сомневалась, что Женю он подставил, а когда стало понятно, что машина, в которую сел Женя, повреждена, сомнения отпали. В машинах Оборотов разбирается. В этом он профи, — рассказала Нина, а затем не к месту добавила: — Вот только в постели он слабоват. Да и гол как сокол. Женька — другое дело. У него и деньги были, и сам он парень видный. Мне всю квартиру обставил, платил за нее. Что я теперь делать буду? Не его же родители меня будут обеспечивать.

— А вы хорошо знакомы с его родителями? — поинтересовалась я.

— Не очень хорошо, — призналась Нина. — Я их видела-то пару раз. А Владислава Константиновича вообще вижу чаще по телевидению, чем в жизни. У Жени отношения с родителями были плохие.

— А вы знаете о том, что Евгений посылал им письма с угрозами? — выпалила я.

Нина не торопилась отвечать на мой вопрос. Она смутилась и посмотрела на меня с опаской. У меня не оставалось никаких сомнений в том, что девушка знала о письмах, которые Женя посылал матери и отцу. Скорее всего она была осведомлена и об их содержании. В противном случае Бирюкова бы изумилась.