Счастья хватит на всех - Юлия Александровна Волкодав

ещё пугают первокурсников? Готова даже терпеть прикосновения не вымытых после туалета рук к её плечу.

Дядька довёл её до нужной двери. Сашка ожидала, что члены приёмной комиссии начнут задавать ей вопросы — кто, откуда, почему хочет стать врачом. Но у неё просто молча забрали документы и сунули маленькую бумажку с отпечатанным текстом, когда, во сколько и в какой аудитории консультации и экзамены. Сашка только плечами пожала. Отлично, она тоже не любила лишних разговоров.

Из института уходить не хотелось. Она бы с большим удовольствием погуляла по его коридорам ещё, представляя себя студенткой. Но в кармане лежала заветная тысяча, которой давно следовало превратиться в билет. А вдруг все места уже распроданы? Всё-таки Туманов, не какая-нибудь группа поющих трусов. Правда, и концерт в «России», там две с половиной тысячи мест.

— На Туманова? Только балкон остался, девушка, — равнодушно бросила ей кассирша. — Семьсот рублей.

Сашка протянула тысячу. Балкон — это плохо. Ни черта не увидишь. Конечно, она не мечтала о первом ряде, дураку понятно, что первый ряд продаётся сразу. А может быть, и вообще не продаётся, заранее бронируется под приглашённых. Но она надеялась хотя бы на пятый или седьмой. Что увидишь с балкона? Его силуэт?

И тут же себя одёрнула. Какая разница? Настоящий «живой» концерт! В Москве! А сколько ещё таких концертов будет впереди! У неё шесть лет в запасе! А потом интернатура, ординатура, и вообще, кто сказал, что она вернётся в Мытищи? Успеет ещё и на первом ряду посидеть. Начинать надо с малого.

Да и трёхсот рублей сдачи хватит на шикарный букет. Вот только не понятно, как с балкона передать ему цветы? Не швырять же под ноги. Ладно, разберёмся.

За спиной у тётки висели афиши тех концертов, на которые она продавала билеты. В том числе портрет Туманова. Всеволод Алексеевич стоял, заложив руки за спину, без пиджака, в малиновом жилете с золотыми разводами. Гораздо моложе себя настоящего, фотографию явно делали давно. Попросить бы, вдруг отдаст? Такого плаката в Сашкиной коллекции не было. Впрочем, и коллекция осталась дома. Куда она сейчас принесёт такого красавца? На балкон тёти Маруси? Сашка ещё помялась возле окошка и ушла, ругая себя за дикость. Вот почему у одних язык без костей? А для неё попросить что-нибудь, да ещё и у незнакомого человека — трагедия.

* * *

— Девушка, а штрудель у вас тут подают? Нет, а с вишней? В яблочный ваш повар положит варенье или, того хуже, цукаты, и всё испортит. Вишнёвый испортить сложнее. Только, умоляю вас, без фундука. Передайте повару, если нет грецких орехов, то пусть никакие не кладёт. И шарик мороженого сверху, ванильного. Благодарю вас.

Что вы так смотрите? Считаете, я перегибаю палку? Поверьте, меньше всего мне хотелось загонять официантку. Но она сама предложила выбрать десерт. А я просто знаю, что хочу получить, и не собираюсь платить за то, что мне не понравится. О, вы бы хоть раз посидели за одним столом с Всеволодом Алексеевичем, вы бы узнали, что значит третировать обслуживающий персонал. Не верите? Вы не видели, как он по три раза заставлял официанта менять салфетки, потому что они недостаточно белые. А если стейк пережаривали больше, чем он любит, мог швырнуть тарелку на пол. Не увязывается с образом обаятельного ловеласа, правда? И не должно, потому что такой Туманов — не для посторонних глаз, только для своих.

Вот это настоящие капризы. А у меня так, целеустремлённость, ставшая привычкой, которая проявляется даже в мелочах. Мы все были такими. Нам пришлось научиться ловить удачу за хвост. Зубами, как стаффорд. Вы любите собак? Я обожаю, всех, без исключения. Видели когда-нибудь, как стаффордширский терьер хватает добычу, будь то брошенная хозяином палка, зазевавшаяся курица или чья-то рука? Он ни за что не расцепит челюсти, пока сам не захочет. Вот такими же нам пришлось стать. Меня часто спрашивают, в чём секрет? Тренинги? Американские книжки по личностному росту? Самодисциплина? Бред! Мы просто знали, что наше время ограничено изначально. Когда тебе пятнадцать, двадцать, даже тридцать, кажется, что вся жизнь впереди. Что можно валять дурака, делать ошибки, времени-то впереди полно. Не поступила в институт, завалила сессию, осталась на второй год — ерунда, со всеми случается. Родила по залёту, вышла замуж по нему же, поссорились и разбежались — подумаешь, другой найдётся, ещё лучше. Выгнали с работы — плевать, можно устроиться на следующую. Так ведь рассуждает молодёжь. А мы так не могли, потому что изначально понимали — второго шанса не будет, переписать набело мы не успеем. Нам было не по пятнадцать и не по двадцать, нам сразу было по пятьдесят шесть. И нетрудно подсчитать, что впереди в лучшем случае — два-три десятка лет. Всего-навсего. А вменяемых из них и того меньше.

Вы уже догадались, да, что Сашка поступила в свой медицинский? На бюджет, разумеется, её родители бы не стали платить за учёбу, и она это прекрасно понимала. Готовилась чуть не круглые сутки, сдала все экзамены, как ей казалось, на отлично, а когда в фойе института вывесили списки, чуть не схватила удар, пока нашла свою фамилию — та оказалась в самом конце. Для Сашки так и осталось тайной, какие ошибки она могла наделать в задачах по физике, да и на устном экзамене, на биологии, ей не задали ни одного уточняющего вопроса, только радостно кивали бойко отвечающей девушке. Но времена-то какие были, вспомните? Всё за деньги делалось, везде. В общем, Сашка сама потом удивлялась, как проскочила «на шару», но факт остаётся фактом — её зачислили на лечебный факультет. Дали комнату в общежитии шириной ровно в одну кровать, тумбочка уже стояла боком. Тогда же она первый раз попала на концерт Туманова. Вы представляете, что такое первый концерт? Да нет, конечно, откуда.

* * *

Цветы Сашка покупать не стала, поняла, что с балкона никак их не передаст. А если быть до конца честной, она бы их не купила, даже если бы сидела в партере. Цветы обязывают подниматься на сцену. Вместо того чтобы наслаждаться выступлением любимого артиста, придётся всё время сидеть как на иголках, ожидая подходящего момента. Зато Сашка купила себе новую рубашку, в которой и планировала пойти на концерт. И потом, когда начнётся учёба, пригодится. Старую можно было надевать только под пиджак — рукава протёрлись на локтях. Дома, в Мытищах, Сашкин шкаф не закрывался от набитых на полки вещей, но носить она могла