Попаданка для Охотника - Анна Алора

змеи с изумрудными глазами. Сейчас змейка явно спала и глазки ее были закрыты. Но ведь Лина помнила, она прекрасно помнила, что у нее были изумрудные глаза. У той змейки, которая явилась к ней во сне, который сном вовсе не был.

“Как это может быть? — голова девушки шла кругом. Я ведь помню эту змейку. Она укусила меня и я оказалась опять здесь. А была… Была в том самом дне, на даче…”

Лина скрутилась на шкурах и подтянула ноги к груди.

Тот самый день…

“Нет! Я не хочу, я не хочу ничего вспоминать! — из глаз ее опять полились слезы и она уткнулась головой в мягкую стену из мха и забылась тяжелым сном.

А когда открыла глаза, поднесла руку поближе и осторожно коснулась браслета. Тот был теплый на ощупь и змейка казалась живой. Вот живой по-настоящему. Только свернувшейся клубочком и спящей.

Лина попыталась выпрямить ноги. Далось ей это непросто. Тихо подвывая, девушка, как старушка, вытянула сначалу одну ногу, потом другую.

— Что это? — Лина с изумлением посмотрела на свои ноги. Ноги ее явно стали длиннее. Длиннее и мускулистее. Нет, Лина никогда не жаловалась на длину своих ног. Нормальная такая длина. Не как у манекенщиц, кончено. Но вполне себе неплохая.

Сейчас же ноги ее стали еще стройнее и обзавелись мускулами. Пусть не такими страшными, как у призерш по бодибилдинку, но мускулами.

Лина никогда не хотела заниматься бодибилдингом. Считала, что женщине достаточно тех мышц и в том объеме, которыми ее наградила природа.

— М-да-а, — растерянно протянула Лина. — Сейчас я точно заняла бы не меньше второго места по этому бодибилдингу.

В груди вдруг резко забилось сердце. Застучало сильно-сильно. Но почему-то вовсе не слева, как у всех нормальных людей, а справа.

Лни прижала руки к развивающему сердцу.

— Боже мой…И правда, справа. Как такое может быть?

Она задышала часто часто и вдруг очередная судорога прошла по телу. Лина закусила губу и выгнулась дугой.

Глаза закрылись и опять наступила тишина.

Только в этот самый момент у змейки, опоясывающая ее левую руку, вдруг глазки блеснули изумрудом.

Змейка широко открыла пасть и, хоть сама она была и правда невелика, но два ее крупных белых клыка сверкнули и мгновенно вонзились в ладонь Лины.

Девушка дернулась. Ее глазные яблоки задвигались часто-часто. И наконец она застонала и глубоко вздохнула. Схватилась правой рукой за левое запястье и зашипела сквозь зубы. Было больно. Но змейка уже закрыла глазки и опять стала обычным ювелирным изделием.

— Да что же это такое, — Лина еще раз схватилась второй рукой за проклятый браслет и попыталась его снять. Но не тут-то было. Ни защелки, ничего на нее похожего не оказалось. Браслет был будто литой.

Это действие, простое и незамысловатое, подкосило ее совершенно. Лина всхлипнула и опять провалилась в сон. В этот раз Лине повезло. Это был сон без сновидений. Она больше не видела ничего похожего на бывшую земную дачу. И самое главное, мертвые глаза Олега больше не стояли перед ней.

Олег… Лина постаралась забыть все, что с ним связано. Это просто случайность. Нелепая случайность, как ее уверяли все. Но Лина… Лина все это время винила себя. Если бы она тогда не позвала его, чтобы показать особенно шикарный белый гриб с большой коричневой шляпкой, то ничего бы не случилось.

Ничего бы не случилось.

Но Олег тотчас обернулся и совершенно неожиданно вдруг споткнулся. Нелепо взмахнул руками и упал. Упал в мягкий мох. Лина, смеясь, подбежала к нему и с криком:

— Ну, хватит, Олежка! Хватит дурачиться. Поднимайся! — упала рядом с ним. Олежка же будто ее не слышал.

Лина нахмурилась и ударила его по спине:

— Не пугай меня так!

Но Олежка не повернулся.

Перевернула его Лина. Ей было тяжело, так тяжело. Но она перевернула его на спину.

А он… Он лежал на мягком мху и смотрел в синее-синее небо широко открытыми глазами…

Он просто упал неудачно, да. Прямо виском о скрывавшийся во мху пенек.

Нелепая смерть…

Глава 17

Виль места себе не находил. Он несколько раз уже бился с тенью. Еще пару раз проверил все защитные артефакты. Он даже принялся драить плиту. Вы только подумайте. Никогда Виль не обращал внимания на состояние этой старой, но верно служащей уже второму поколению охотников плиты.

Мужчина делал все, что угодно, лишь бы держаться подальше от той комнаты пыток, где проходила все круги ада иномирянка.

“Отходилка” находилась в подвале, совсем не глубоком, но окруженном двойным кругом защитных артефактов. Всякое случалось. Бывали случаи, когда будущий охотник неожиданно приходил в себя и так стремился на волю, что пускал в ход все приобретенные способности и прорывал защиту на раз.

Случались и пожары, и наводнения и даже самопроизвольное возникновение порталов, ведущих Одинокий знает куда.

Ведь такой охотник был хуже младенца, за ним глаз да глаз нужен.

Когда-то, во времена, близкие к временам Одинокого, даже была создана специальная служба помощи таким вот новорожденным охотникам.

Сейчас же не осталось почти никого, кому это под силу. Всего четыре, четыре охотника на всех четырех рубежах! Да и можно ли тех, кто там остался, считать настоящими Охотниками?

Пожалуй, только Фуко.

Виль грязно выругался и сжал кулаки. В борьбе с ларгами, существами из-за Грани, лучшие, как водится, погибли.

Те же, кто остался…

Они были вовсе не так плохи, нет. Но им, молодняку, катастрофически не хватало опыта. Опыта и умений. Не все, далеко не все можно было решить в бою одной только перестройкой энергетических каналов.

Наконец наступила ночь и на небе показался узкий серп Велины. Он мерцал таинственно и зовуще и охотник, который никогда не обращал особого внимания на эти красоты, разве только утилитарное, вдруг замер. Велина вышла сегодня рано.

“Это хороший признак, “ — и Виль, который всегда считал полной глупостью поклонение Велине, вдруг осенил себя слева направо священным полукругом.

Так, на удачу, бывало осенял себя и наставник. Особенно, когда никто не видел.

И Вилю стало чуть полегче. Он расправил плечи и только сейчас понял, что уже час стоит и смотрит на Велину.

Велина взошла. Значит, одни сутки прошли с момента того, как иноземка приняла снадобье. Сутки. Всего сутки. А он уже как на иголках. И как Виль не убеждал себя, что волнуется он исключительно об удачном исходе для девушки только потому, что уж очень охотники нужны… Но ведь чувствовал он и другое.

Волнение, неподдельное волнение