Мой милый фото… граф! - Элизабет Харбисон

И, конечно, она увидела кровать.

Она была намного меньше, чем ей уже нарисовало ее американское воображение — что-то огромное, королевское с великолепным балдахином, на которой полно места для двоих. Как в кино.

Однако эта кровать была едва ли шире обычной двуспальной, поэтому было практически невозможно представить себе, как два человека смогут поместиться на ней и не коснуться друг друга.

Вероятно, Джон думал о том же самом, потом что, опередив ее, сказал:

— Я лягу на полу.

— Тебе не надо этого делать. — Ее возражение прозвучало не очень убедительно, гораздо менее убедительно, чем она рассчитывала.

— Нет, надо. — Он положил ее чемодан на кресло, потом сунул свой в ящик и подошел к ней. — Но сейчас мне нужен душ, ты не возражаешь?

Она покачала головой и кивнула в сторону ванной.

— Иди первым. — Итак, теперь он будет принимать душ в каких-то двух метрах от нее, за закрытой дверью. Несерьезно. Этот факт отнюдь не направлял ее мысли в невинное русло. — А я пока посижу где-нибудь в укромном местечке и почитаю местные новости.

Она могла поклясться, что он побледнел.

— Хорошо, — кивнул он и направился к ванной комнате.

Услышав шум воды, Эмма взяла свою сумочку выйдя из номера, пошла на улицу. По правде говоря, ей хотелось принять душ самой, но было слишком неудобно признаться в этом Джону. Глупо. Взрослая и самостоятельная женщина, она до сих пор чувствовала смущение при общении с мужчинами.

Она свернула за угол к газетному киоску, купила газету, а заодно и шоколадку, которую съела по дороге в отель.

Когда она зашла в номер, Джон стоял к ней спиной с полотенцем вокруг тонкой талии. Темные влажные волосы блестели на солнце, маленькие капельки воды все еще сверкали на плечах и спине. Он повернулся к ней, и она увидела, что он стоит перед своим чемоданом, где было сложено белье.

— Ой, извини. — Он схватил какие-то вещи из чемодана и скрылся в ванной комнате. — Я думал, ты ушла… Я только на секунду. Ты не хочешь принять душ?

Она встретилась с ним взглядом и замерла.

— Нет, спасибо. Я попозже. — Сердце у нее бешено забилось.

О Господи, не то чтобы она была такой испорченной или что-нибудь в этом роде. Можно спокойно смотреть на полуобнаженного рабочего на улице перед лабораторией почти каждый день летом, и все же… Вид обнаженной фигуры Джона навел Эмму на такие мысли, которым, пожалуй ужаснулся бы ее школьный учитель.

— Я через пару минут выйду, тогда пойдешь ты, — крикнул он из ванной.

В комнате повисло тягостное молчание, которое разогревало лучше палящего солнца.

— Ладно. — Эмма отвернулась к окну, словно за пейзажем.

Дверь закрылась, и Джон спросил:

— Ты не хочешь пообедать?

— Я бы лучше съездила в Шелдейл-хаус, — ответила она. — Можно взять пару сэндвичей с собой. Ведь нас это займет пару-тройку часов, не больше? — Она наклонилась к окну. — А что насчет графа?

— Что насчет графа? — В ванной послышался звон упавшего таза.

— Он там будет? Я не очень хорошо поняла, как ты все это организовал. Мы должны будем с кем-то встретиться? Нужно будет соблюсти какие-то особенные церемонии? — Она улыбнулась. Если бы она знала, как недалека от истины.

Дверь открылась, и из ванной вышел Джон в потертых джинсах и бледно-голубой рубашке с широким воротником. Он был еще соблазнительнее, чем до этого.

— Нет, мы просто обойдем сады вокруг.

Эмма с досадой щелкнула языком.

— Елки-палки, я забыла взять с собой специальную лопатку. Она осталась в сумке с палаткой.

Джон кивнул.

— Ничего страшного, инструменты будут.

Она с удивлением уставилась на него.

— А граф Паллизер не будет возражать, если мы кое-что у него одолжим без его ведома?

— Вовсе нет. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — На самом деле он очень благородный и добрый человек.

— Надеюсь, ты его хорошо знаешь, а то я вовсе не хочу пользоваться чужими вещами без спроса. — Она положила свой чемодан на кровать, открыл его и принялась распаковывать вещи. Дойдя до белья, Эмма смутилась — ей не хотелось доставать его перед Джоном.

В этот момент Джон деликатно отвернулся.

— Как ты думаешь, горничная не очень удивится, если я оставлю все это в номере? — Эмма засмеялась, указывая на горшочки для семян. — Я не хочу, чтобы она подумала, что собираюсь сажать здесь рассаду.

Он посмотрел на нее.

— А зачем они тебе?

Она стала их распаковывать.

— Для саженцев.

— Каких еще саженцев?

— «Сердца святого Петра». Я надеюсь, что смогу вывезти пять-шесть штук в Штаты и они позволят нам сделать определенные открытия. Их вполне хватит для исследований.

— А это законно или ты собираешься нарушить правила ради своей лаборатории?

— Лаборатория, к счастью, позаботилась об этом. — Эмма сложила горшочки в большой рюкзак и перекинула его через плечо.

— Ну, готов?

— Думаю, да. — Он улыбнулся, хотя она заметила, что перед этим он тяжело вздохнул.

— Отлично, — ответила она, едва сдерживая возбуждение перед предстоящей поездкой. — Едем в Шелдейл-хаус.

Глава пятая

Шелдейл-хаус графа Паллизера был намного величественнее и красивее, чем Эмма могла себе представить по нескольким фотографиям, которые ей удалось увидеть. В городе они взяли напрокат машину и направились по тенистой сельской дороге в длительное путешествие. Кованые железные ворота поместья были гостеприимно открыты. Дорога огибала акры земли, засаженной березами, кустами кизила и плакучими ивами. Неожиданно густая листва деревьев сменилась на пространство зеленых лугов. Теперь вдалеке перед ними возвышался огромный дом, похожий на старый особняк в Ньюпорте, сложенный из миллионов блестящих на солнце каменей. Эмма подсчитала, что только на фасаде здания было не менее пятидесяти больших окон.

Закатное солнце делало особняк похожим на древний готический замок, полный привидений и загадочных теней. Густой зеленый плющ покрывал верх ярко-красной стены дома, словно мантия, украшающая обнаженные женские плечи. За домом к востоку простирались широкие зеленые поля, переходящие в пологие холмы. К югу разноцветными красками сиял великолепный сад. Эмма сидела, затаив дыхание, и любовалась этой красотой.

— Это волшебно, — выдохнула она наконец. — Как он может вообще уезжать из этого места?

Джон остановил машину и снял ремень безопасности.

— Кто?

— Граф Паллизер, — сказала Эмма, вылезая из машины. Она с удовольствием набрала в легкие свежий воздух. Вдалеке распевали неведомые птицы. Картина представляла собой иллюстрацию к детской книге. Возможно, ожил «Тайный сад», подумала Эмма.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});