Вызов - Андрей Валентинов

Келюс хотел спросить, в чем, собственно, дело, но, будучи человеком опытным, понимал, что тут же услышит бессмертную фразу: «Вопросы здесь задаю я». Поэтому он замолчал.

Милиционер также замолк, о чем-то раздумывая. Это заняло немало времени и сил. Наконец что-то решив, он достал платок и вытер пот со лба: – Вот что, Николай Андреевич, вы, как я понимаю, человек верный. Орден у вас… да… были в Белом Доме… Вы не думайте, мы все о вас знаем. Так вот, тут такое странное дело…

Капитан говорил долго, путано, повторяясь, но в конце концов Келюс понял главное. Сегодня утром патруль на одной из улочек рядом с Савеловским вокзалом услыхал стрельбу. По счастливой случайности, милиционеры оказались людьми храбрыми и через минуту уже были на месте, однако успели лишь заметить двоих неизвестных, убегавших в сторону трамвайной остановки. На асфальте лежала без сознания девушка, которую вначале сочли раненой. К счастью, как выяснилось позже, пули в нее не попали, она только сильно ушиблась при падении. Стрелявших догнать не удалось. Девушка была в глубоком шоке и лишь назвала свое имя. Убедившись в невозможности провести допрос, сотрудники отделения хотели направить пострадавшую в больницу, но на всякий случай осмотрели ее вещи. Документов у Ольги не оказалось, зато было обнаружено письмо. На конверте имелся адрес Николая Андреевича Лунина. Обратного адреса не было, а вместо подписи стояло «Мик».

– Дайте письмо, – потребовал Келюс.

Капитан с сомнением поглядел на него, затем подумал и, наконец решившись, достал из ящика разорванный конверт. Николай взглянул на адрес. Насколько он мог помнить, это была действительно рука Мика. Достав письмо, он положил его перед собой на стол.

Почерк Мика был тверд, ровен и никак не соответствовал содержанию. Келюс бегло прочитал послание, удивился и стал читать еще раз, тщательно перечитывая каждое слово.

«Дорогой Келюс! – писал таинственно исчезнувший Плотников-младший. – Этой девушке грозит смертельная опасность. Помогите ей чем можете. Поверьте, мне не к кому больше обратиться. Ни о чем ее не расспрашивайте, и пусть она обязательно наденет известный Вам значок. Вы, наверное, понимаете, насколько это важно. У меня все в полном порядке».

Внизу стояла подпись «Мик». Ни даты, ни названия города не было.

– Ну и что? – спросил Николай, надеясь выиграть время. Разобраться в ситуации было не так просто.

– То есть как? – удивился капитан. – Это я вас собираюсь спросить…

Придумывать что-либо связное не оставалось времени. Приходилось рассчитывать на импровизацию.

– Понимаю. – Келюс многозначительно посмотрел на капитана. – Это дело действительно секретное. – Он помолчал и добавил: – Государственное.

Услышав эти слова, капитан весь подобрался. Лунин, бросив на него серьезный взгляд, продолжал: – Товарищ Плотников находится сейчас в… Келюс на мгновенье задумался, – Приднестровье… Вы знаете, наша страна имеет там особые интересы…

Капитан слушал, забыв закрыть сам собою раскрывшийся рот.

– Я не имею права даже здесь, – последнее слово Николай произнес с ударением, – касаться его миссии. Но вы, надеюсь, понимаете, о чем я говорю?

Он выжидающе помолчал. Капитан моргнул и произнес что-то невнятное, из чего Николай смог уловить лишь слова о румынской экспансии. Он кивнул и продолжил: – Ольга – дочь директора крупного оборонного предприятия из Тирасполя… Надо ли продолжать, товарищ капитан?

Милиционер задумался. Вероятно, с такими проблемами в 83-м отделении сталкиваться еще не приходилось.

– Понятно, понятно, – наконец произнес он. – Особые интересы, конечно… Кто же в нее стрелял, Николай Андреевич?

Келюс и не думал отвечать. Он смотрел прямо в лицо капитану и держал паузу.

– Неужели румыны! – сообразил наконец милиционер. – Эта, как ее, сигуранца? О, Господи, тут от чечен проходу нет!

Милиционер еще некоторое время изливал бессвязные жалобы на засилье лиц «кавказской национальности», а затем предложил Келюсу составить протокол. Лунин не стал возражать, и вскоре документ, где потерпевшая с легкой руки Николая была названа Ольгой Константиновной Славиной, был готов. Так как новоявленная гражданка Славина находилась в состоянии шока и нуждалась в госпитализации, Келюс любезно согласился подписать бумагу вместо потерпевшей. Поскольку трудный вопрос – плохо ли, хорошо – но был разрешен, капитан заметно оживился и предложил Келюсу пройти в другой кабинет, где находилась потерпевшая.

Они вошли в большую пустую комнату, где в полном одиночестве на кушетке сидела та, которую Келюс окрестил гражданкой Славиной. Николай бросил на девушку беглый взгляд и понял, что никогда до этого ее не видел. Впрочем, сейчас было не до наблюдений. Он широко улыбнулся, произнес: «Добрый день, Ольга Константиновна!» – и пристально посмотрел девушке в глаза.

– Здравствуйте, Николай Андреевич, – спокойно ответила та, будто видела Келюса не в первый, а минимум сотый раз в своей жизни.

Лунин удивился. Ольга казалась абсолютно спокойной. Она сидела на кушетке ровно, словно опираясь на невидимую спинку. Руки лежали на коленях, голова с чуть разбросанными в беспорядке каштановыми волосами была откинута немного назад. Выдавали девушку лишь глаза, расширенные зрачки смотрели на Келюса с едва скрытым ужасом.

Впрочем, эти нюансы мало интересовали капитана. Он громко, словно обращаясь к глухонемой, сообщил Ольге, что гражданин Лунин произвел опознание и с этой минуты она свободна. Что касаемо неизвестных преступников, то меры по их поимке принимаются и о результатах следствия ей будет сообщено в должный срок.

Капитан оказался настолько любезен, что выделил машину, чтобы подвезти Ольгу и Келюса к Дому на Набережной: больше везти странную гостью Николаю было некуда.

Ольга все с тем же наружным спокойствием кивнула капитану, не торопясь вышла из здания и села в машину. Сержант Лапин, решив, вероятно, блеснуть воспитанием, поспешил открыть дверцу «лунохода». Девушка автоматически поблагодарила, и Келюс поневоле вздрогнул: Ольга говорила по-французски.

Всю дорогу они молчали. Сержант Лапин, попытавшийся вначале побеседовать с Ольгой о погоде, тоже умолк и, нахмурившись, стал изучать толпившуюся на тротуарах публику.

По просьбе Келюса «луноход» не стал заезжать во двор и остановился чуть а стороне, невдалеке от первого подъезда гигантского здания. Сержант Лапин пожелал всего наилучшего, «луноход» зачихал и отбыл восвояси. Келюс проводил его взглядом, а затем повернулся к Ольге: – Ну, давайте знакомиться. Я действительно Николай Лунин.

– Ольга, – произнесла девушка, не прибавив однако ни отчества, ни фамилии. Пожатие небольшой руки оказалось неожиданно крепким. – Николай Андреевич, я вас сильно подвела?

– Еще не знаю, – честно ответил Келюс, внимательно поглядел на Ольгу и вдруг понял: девушка держится из последних сил. – Пойдемте, – как можно мягче добавил он, – здесь близко…

До квартиры Лунина девушка дошла спокойно, но, зайдя в прихожую, пошатнулась и, если бы не Келюс, не устояла бы на ногах. Николай успел довести ее до гостиной и усадить в кресло, и тут Ольгу стало трясти. Она закрыла лицо руками, все ее тело била крупная дрожь; девушка тихо стонала и была не в силах даже выпить воды из принесенной Луниным чашки. Николай перепугался всерьез и уже подумывал позвонить в «Скорую помощь», но сообразил, что объясняться еще и с врачами, пожалуй, будет не в силах. Да и отправить Ольгу в больницу он не решался. Поэтому Келюс ограничился тем, что укрыл девушку пледом, а сам пристроился в сторонке.

Наконец гостья немного успокоилась и тихо произнесла: «Извините, ради Бога». Ольга сказала это по-французски, но Келюс уже не удивлялся.

– Я предлагаю на первое ванну, – как можно спокойнее произнес он. – На второе – чай с гренками, а на третье – немного поспать.

– Да, – тихо ответила девушка. – Спасибо, Николай Андреевич.

– Николай, – тихо поправил Келюс.

– Николай, – кивнула девушка, – я сейчас плохо соображаю…

– А и нечего соображать! – весело перебил ее Лунин. – Я сейчас включу воду. Кажется, у меня даже есть чистое полотенце…

Когда девушка заснула, Келюс внимательно перечитал письмо Мика. Похоже, Плотников-младший все же переконспирировал. Почему Ольга должна обязательно надеть значок с усатым профилем, Лунин понять не мог. Однако он предпочел поверить Мику, поэтому, пока Ольга спала, Келюс достал из вещей деда кусок тонкой старой кожи и, насколько мог аккуратно, зашил значок. Получилась своеобразная ладанка, к которой Николай прикрепил цепочку от подаренного когда-то амулета с Водолеем – его знаком Зодиака. Ладанка выглядела неказисто, но на большее Келюс был, пожалуй, не способен.

Ольга проснулась часа через три. Было заметно, что она начинает понемногу приходить в себя, во всяком случае уже пыталась улыбаться, хотя большие голубые глаза все еще хранили следы испуга. Келюс показал ей письмо Мика, предложив примерить ладанку. Девушка вежливо поблагодарила и, не задавая вопросов, надела ее на шею. Было непонятно, то ли Мик уже успел ей все объяснить, то ли Ольга предпочитает не задавать лишних вопросов. Келюс задумался и предложил выпить кофе, который после того, как Николай начал работать, вновь появился в доме.