Чудеса в ассортименте - Елизавета Шумская

– А если нет, то мы им скажем? – коварно поинтересовался помощник.

– Когда-нибудь, конечно, скажем… в нужный момент, – щурясь как довольный кот, ответствовал начальник.

– А манихинге Краус?

Эрни мигом посерьезнел.

– Придется… но необязательно сейчас. Нужно все-таки узнать, кто такой ее муженек на самом деле. А то пока… у нас сплошь какие-то отрицательные результаты. А отрицательное слишком похоже на неудовлетворительное. Пока же отставим философию, потому как для тебя есть задание. – За сыщиком вообще водилась привычка озадачивать всех неосторожно попавшихся ему в период интересного расследования. – А я… совмещу приятное с полезным.

И он отправился в дом напротив.

– А где Вивьен? – задал Эрни дежурный вопрос уже спустя минуту.

– А! – махнула рукой Ульрика. – Несколько часов назад прокричала что-то про магию и с вдохновенными глазами умчалась в мастерскую. Сам знаешь, в такие моменты ее лучше не трогать, иначе окажешься виноватым во всех бедах этого безумного мира. Но пришел клиент за заказом, пришлось ей вылезти. После чего, разумеется, оказалось, что он прервал ее на самом пике вдохновения, а теперь идея потеряна и нужно начинать все сначала, и не факт, что теперь получится так хорошо, как если бы ее не трогали. Но почему-то этому миру постоянно что-то требуется от нее, скромного и гениального, уникального в своем даре мастера. И люди такие низменные и подлые гады, что не дают ей сделать буквально ничего из-за своих глупостей, и рядом не стоящих с ее великими творениями. В результате же она полностью разбита. Хотя, конечно, превозмогая обстоятельства и непонимание, она вновь примется за работу, но за ее успешность уже не ручается.

– Ага, обычная песнь, – усмехнулся Эрни. – Сейчас, я так понимаю, наш гениальный творец у себя в мастерской?

– Точно. Уже несколько часов не показывается. Но, судя по звукам, дело и правда не заладилось. Так что уж будь добр, пойди прерви эти бесцельные муки. Сама же она, сам знаешь, добровольно не выберется.

– Упорства Вив не занимать, – ответил сыщик и картинно приложил два пальца к виску. – Благослови на подвиг идущего без страха!

Ульрика рассмеялась, услышав древнюю молитву, с которой воины приходили в храм одной из богинь, и махнула на паяца рукой. Эрни, еще раз картинно вздохнув, очень даже бодро взбежал по лестнице.

Подруга обнаружилась за незакрытой дверью, что уже свидетельствовало о ее готовности прерваться. Однако сама Вивьен сидела в рабочей люльке где-то под потолком. Фаргелон даже не сразу ее обнаружил.

Вообще мастерская Леру представляла собой нечто среднее между кабинетом безумного ученого, логовом ведьмы и комнатой подростка-экспериментатора. Одну стену занимали полки с книгами и записями девушки. В порывах вдохновения она нередко переводила массу бумаги на чертежи и заметки. Эти листы то и дело попадались в лаборатории, пришпиленные к стенкам стеллажей, иногда просто валяющиеся на полу, но все же чаще всего лежащие на одном из четырех столов. Оные заслуживают отдельного рассмотрения. Только самый дальний из них напоминал письменный. Тот, что стоял в центре комнаты, использовался чаще всего, что гарантировало ему периодическую чистоту, так как Вивьен не терпела, когда инструменты после окончания дела оставались неубранными. На третьем, сколько Эрни помнил это место, высилась какая-то алхимическая конструкция с множеством стеклянных пузырей, трубок и металлических креплений. Пару раз сыщик видел, как в некоторых колбах угрожающе булькали разного цвета жидкости, что произвело на него неизгладимое впечатление, заставив держаться от этого сооружения подальше. Четвертый стол предназначался для заготовок и материалов, которые могли скоро понадобиться. А вообще различные вещества хранились у Вивьен в самых неожиданных местах. Две стены были отданы под стеллажи и полки, где в коробках и банках лежали сокровища мастерицы. Но несколько стеклянных герметичных колб с какими-то порошками висели под самым потолком. Хозяйка «Полезных чудес» мотивировала такое их расположение более удобными для этих веществ условиями хранения. Пучки каких-то трав самого ведьмовского вида тоже обретались в подвешенном состоянии.

Всевозможные странные штыри с непонятными медузообразными наконечниками тут и там выпирали из стен и полок. Кроме того, под самым потолком были протянуты многочисленные веревки, позволяющие Вивьен передвигаться именно на этой высоте практически по всей комнате. Фаргелон никогда не мог понять, зачем девушке необходимо порой забираться под самую крышу, но когда-то сам вбивал крюки для этого ненадежного сооружения.

Сейчас хорошенькие ножки Леру в шнурованных полусапожках и ворохе юбок обнаружились в правом дальнем углу мастерской на уровне полутора человеческих ростов. Эрни полюбовался на открывшуюся картину. Подруга в очках, не допускающих любого попадания посторонних веществ в глаза, и перчатках что-то припаивала к свисающим с потолка тонким металлическим трубкам. Как только она оторвалась от своего занятия, сыщик осторожно позвал:

– Вив, а что ты делаешь?

Погруженная в свое собственное царство, девушка не сразу сообразила, кто и о чем ее спрашивает. Однако потом, против ожидания, даже обрадовалась тому, что ее прервали. Помахала другу и начала спускаться, в чем Эрни ей с удовольствием помог, поймав на доступном для него уровне и не спеша освобождать Вивьен от своих объятий на пару со сбруей, не дающей ей свалиться на высоте. Впрочем, мастерица даже не сразу это заметила, торопясь похвалиться своими достижениями:

– Эрни, ты не поверишь, я – гений! Я такое придумала! В общем, я сегодня сообразила, что, может, эта штуковина, которую нен Стирсон притащил, хоть и сделана мной, но создана под магию, поэтому я и не могу ее вспомнить и почувствовать, что она суть есть. Ты же знаешь, что обычно я это знаю, чувствую в смысле. А то, право слово, абсурдно получается – чтобы я и не помнила свою вещь! Нет, тут явно дело нечисто. В смысле это значит, она для магии и по заказу чародея создавалась. А ты знаешь эту публику, они как наложат заклинание, так потом попробуй определи, что оно есть. Особенно если вещь не целиком, а такой мизерный кусочек, что, право, стыдно кому-либо показывать. – Во время этого почти бессвязного монолога она пыталась стянуть с себя многочисленные завязки люльки, но постоянно отвлекалась, жестикулируя, так что дело не шло. Эрни тоже пытался помочь в деле освобождения подруги из пут, но результат мало отличался от ее собственного, правда, по другой причине. – Я все ломала голову, как это сделать. Ну понять, что там за магия. Проверила несколькими обычными способами, но, зараза, не поддается. А тут еще и клиент пришел. Помнишь, я тебе рассказала про дерево, брусок которого привезла из последней поездки? Мы тогда еще у скрипохода, остановившегося из-за того, что этого, как его там, Крауса похитили прямо из дома, встретились. Так я все-таки сделала эту штуковину, хотя обстановка была совсем не рабочая из-за всех этих волнений. Нены дознавательские по дому шастают! Где это видано? Да еще и место преступления надо было осматривать. Ханна эта еще… Ну да ладно, о чем я?.. А! Сделала я эту штуку. Пришлось прерываться и объяснять клиенту, как и что с ней делать. Правила там всякие. Ну ты знаешь. Однако после этого настроение было уже не то. Но я смогла себя перебороть! И такое придумала! О-о-о! Ты будешь в восторге! Я смогла определить, что от этой штуковины все-таки исходят эманации магии. Правда, остаточные, но хоть что-то. И тогда я поняла, что если вот так, видишь, – девушка усердно тыкала пальцем в место, где не так давно находилась, – расположить тонкие трубки, ну и там кое-что еще, и именно на этой высоте, потому что там лучше всего это ловится, то можно всегда улавливать эманации такого рода, ну вот конкретно этого типа магии. Пришлось сначала внизу эту конструкцию варить, а потом подниматься и там крепить, доделывать опять же. Я завтра еще займусь. Сейчас уже руки устали. Ну да ладно. Согласись, гениально, правда?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});