Рождение Повелителей - Часть 1 - Александр Гуров

— Мы одни в этой комнате, тебе нечего скрывать. Я все равно не выдам твоего секрета, не по-дружески получится. — осведомился наместник.

— Секрета не выдашь, но из города изгонишь, так, не по-дружески, а вот как наместник. — иронично парировал Гефест.

— Ты знаешь, что я так не поступлю. Впрочем ты уже догадался, что истину от меня не скроешь. Да и не зачем это. — спокойно отвечал Фарнлес. — Если б мне нужно было тебя изгнать, я сделал бы это уже давно. Но как можно бить в спину, прося в лицо?

— Ладно. — усаживаясь поудобнее в кресле и откидывая волнения в сторону, сказал Гефест, — Как догадался?

— Мы много взяли у Востока, в частности язык, а твой малыш не понимает ни слова, ты только посмотри, как бегают его глаза. Варваром он быть не может, уж слишком худощав, а вот рост в самый раз варварский! Еще одно в сторону рослых северян. Да ты и сам себя выдал, когда сказал на сборе, что ему десять лет от роду. Соврал, что четырнадцать, я бы смог еще уверовать, будто он один из низкорослых восточных парнишек, с болезненно бледным для них цветом лица, но нет. — ухмыльнулся наместник, понижая голос — Только будь осторожен, в нашем городе не один я такой умный. Если узнают остальные, мое решение может изменяться.

— А какое твое решение, Фарнлес? — незамедлительно спросил кузнец-воин.

— Ты знаешь: поступай, как хочешь. Мне самому надоела вражда, которую чувствуют к северному люду. Их набеги прекратились давным-давно, еще при жизни моего деда. Больше века ведем добрую торговлю, а наши люди по-прежнему таят камень недоверия и ненависти к северянам. — разводя руки ответствовал наместник.

Разговор подошел к своему завершению. Гефест встал, отказавшись от сопровождения, и двинулся по хорошо знакомым комнатам, быстро переходя одну, другую, третью залу, снова пройдя через темный туннель, кузнец и мальчик вышли на улицу. Ночь окутала все своими щупальцами, темнота царила в городе, на небе не было ни единой звездочки, только тонкий свет полумесяца озарял путь. Когда же Гефест и Немо вышли на главную улицу, света стало больше. Городские фонари светили довольно далеко окрест и дорога была видна отчетливо, как днем. Минув еще несколько домов и поворотов, показался и обитель кузнеца. Спутники завернули во двор, и входная дверь распахнулась перед их лицами.

Малах томился в ожидании, ожидая на пороге возвращавшихся с аудиенции.

Усадив, только что пришедших, возле горячо растопленного камина, Малах скрылся в дверях кухни и скоро пришел, держа в руках две чашки горячего чая. Ночь, хоть и весенняя, все же была прохладна, теплый день и холодная ночь ярко отличали юг от востока. Снова беседа развязалась у заветного камина в доме кузнеца. Малах расспрашивал Гефеста о намерениях наместника, на этот раз разговор был спокоен, без лишних рассуждений и эмоций, как это бывало раньше. Когда дело дошло до слов наместник насчет Артреста, тот будто зная, что разговор зашел о нем появился в дверном проеме. Кузнец жестом попросил занять его свободное место возле камина рядом с собой. Малах не стал мешать в тяжелом для Гефеста разговоре с сыном, взял за руку Немо и вышел из комнаты. Кузнец же медленно начал рассказывать сыну о просьбе наместника во всех подробностях, начиная с рассказа о службе, как таковой. Артрест слушал внимательно, иногда останавливая повествование отца своими вопросами, и, когда получал на них ответ, просил Гефеста продолжать. Когда все было сказано, кузнец задал волновавший его вопрос.

— Ты примешь предложение наместника?

— Не знаю, — замешкался Артрест, — все слишком внезапно. Мне надо время, чтобы решить. — Артрест задумался. — А что думаешь ты по этому поводу?

— Это только твое решение, я не хочу диктовать тебе свою волю. — понижая голос, отвечал он сыну.

— Я соглашусь. Да! Я соглашусь. — в последний раз все обдумав, взорвался эмоциями Артрест.

Он любил отца. Не хотел покидать его, но и вечно жить под отцовским крылом не желал. Тем более новая «находка» была для Артреста совсем не в радость. А предложение наместника — отличный повод изменить свою жизнь, построить ее по-своему, иначе, чем отец.

— Будь по-твоему. — вставая с кресла, монотонным голос Гефест ознаменовал конец разговора.

Когда кузнец выходил из комнаты, он столкнулся в дверях с Малахом. Гефест попытался протиснуться в двери без слов, но знахарь его остановил, давая понять, что что-то его беспокоит. Гефест сделал попытку быстро отговорится от знахаря, но тот был упорен и не поддавался. Тогда кузнец просто вытолкал Малаха на улицу, его глаза горели как две звезды на чистом небосклоне, в них угадывалось раздражение и безысходность, даже маленькая доля обреченности.

— Что тебе еще надо? — забывая о приличии, начал кузнец.

— Я понимаю твое разочарование, но не ты ли дал свободу действий сыну? Не ты ли его так воспитал? Не стоит вымещать зло на мне. — на одном дыхании выложил Малах. — Меня беспокоит нечто другое.

— Что же? — нервно выкрикнул кузнец.

— Немо.

— Немо? — переспросил Гефест.

— Да, именно он. Его душу переполняет ненависть. И еще… что-то загадочное. Он так мал, но столько силы в нем уже чувствуется. Даже в учении… — несколько запнувшись, говорил знахарь. Сглотнув, продолжил. — Мальчишка учит все, хватая даже самые малейшие крохи, но он делает это для чего-то не простого, темного.

— Ты о чем? — совсем не понимая надоедливого Малаха, снова спрашивал Гефест.

— Под его невинным телом скрывается пелена тьмы, которую даже я не могу преодолеть, чтобы узнать, что движет этим маленьким существом.

— Подожди, — вникая в слова знахаря и одним мигом вспоминая недавний разговор с Немо во дворе дома, начал Гефест. — Ты помнишь, что говорил мне на счет первой просьбы Немо?

— Да. — коротко отозвался Малах.

— Так вот, ты сказал выполнить ее как можно лучше, а знаешь, что он попросил?

— Не тяни резину! — необычно для самого себя повысил голос Малах.

— Он захотел, чтобы я обучил его военному ремеслу.

— Да-а… — голос знахаря заметно охладел, взор потупился, легкая дрожь пробежала по спине. — я уже не знаю, что делать, но его просьбу ты все равно должен выполнить, так было сказано.

— Кем? — удивился кузнец.

— Не мной друг, не мной.

— Так кем же? — не унимался Гефест.

— Сейчас тебе этого знать нельзя, — голос Малаха доносился будто не изо рта, совсем не похожий на обычный его голос. — Прости… — умоляюще закончил знахарь.

Без лишних слов Малах вышел со двора и быстро скрылся в темноте беззвездной ночи. Совсем недолго силуэт его спины был виден растерянному кузнецу. "Совсем старик свихнулся, от мудрости до сумасшествия лежит не четкая грань, видно Малах ее переступил — подумал Гефест". Кузнец больше не решал в голове непосильных его разуму задач, он спокойно, по обыкновению после тяжелого дня, направился в свою комнату. Едва добравшись до кровати, погрузился в глубокий сон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});