Малыш для стервы и холостяка - Анастасия Градцева

ладошками по воде, восторженно взвизгивая каждый раз, когда брызги прилетали ему в лицо.

— По-моему, он не торопится тонуть, — насмешливо заметил Марк.

— Ой помолчи, а? Я просто перестраховывалась.

Рита подошла ближе, взяла леечку и стала лить воду Арсюше на руки. Он сначала завороженно на это смотрел, а потом подполз и стал ловить струйки воды ртом, уморительно его раззевая, точно птенец. Рита рассмеялась, набрала еще воды и повторила.

И вдруг за спиной раздался неожиданный звук. Мягкий, чуть хрипловатый смех, который тут же попытались сдержать.

Рита изумленно обернулась.

Рихтер смеется? Эта скала? Этот каменный истукан?

Он не успел спрятать улыбку, и она сказочно преобразила его лицо. Жесткие черты смягчились, в ярких голубых глазах мерцал смех, и Рихтер выглядел… красивым. Черт его подери, очень красивым.

Они столкнулись взглядами, на секунду растерялись, а потом оба, как по команде отвернулись.

— Забавный он. — Откашлявшись, сказал Марк.

— Да. — Рита отчего-то чувствовала себя смущенной. — Я помою ему голову, последи, чтобы он не упал, хорошо?

— Хорошо.

Рита осторожно смачивала водой светлый пух на голове недовольного Арсюши, намыливала его специальным детским шампунем (стоящим раза в два больше, чем Ритин) и чувствовала спиной взгляд Рихтера.

— Я еще раз прошу прощения, что забыл про коляску и тебе пришлось одной нести ее наверх, — вдруг сказал он.

— Отработаешь, — фыркнула Рита, с неудовольствием заметив в своем голосе игривые нотки. Еще не хватало! И чтобы Рихтер не подумал что-нибудь не то, она поспешно добавила: — Встанешь ночью покормить ребенка.

Ответом было ошарашенное молчание.

— А во сколько надо встать? — наконец обрел Марк дар речи.

— Как заплачет, так и надо, — высокомерно бросила Рита, а потом, сжалившись, добавила: — Чаще всего это около трех ночи.

— И что надо делать? — угрюмо спросил Марк.

— Я все покажу и расскажу, — ослепительно улыбнулась Рита. Господи, неужели она наконец поспит? Ну хоть одну ночь?!

Но надеждам суждено было остаться надеждами. Рита проснулась от хныканья Арсения. И хотя легла она в спальне Марты, это голодное маленькое существо было слышно и тут.

— Сейчас, сейчас, мой хороший, — пробормотала сонная Рита и потащилась в детскую. И уже в коридоре вдруг поняла: а какого фига она-то встаёт?

— Рихтер! Рихтер! Марк! Да черт бы тебя побрал.

Быстро забежав на кухню и щелкнув кнопкой электрического чайника, Рита метнулась к двери спальни Марка и заколотила в нее кулаками.

— Эй! Вставай! Вставай, ты же обещал!

Ответом была тишина.

Рита, разозлившись, дернула на себя дверь — та оказалась незапертой. Слабый свет из коридора высветил огромную кровать. Посреди нее, разметавшись на темно-синем постельном белье, спал Марк. Мимолетно отметив красивую спину с рельефными мышцами, Рита подошла ближе и, на мгновение заколебавшись, схватила его за плечо. От ощущения горячей голой кожи у нее внутри неожиданно разбежались колючие искры, словно неисправная проводка закоротила.

— Рихтер, вставай! — затрясла она Марка. — Надо ребенка кормить!

Он заворчал, сонно и раздраженно, словно разбуженный медведь. Не открывая глаз, дернул Риту и, уронив на кровать, подгреб ее к себе, прижав рукой и ногой. Сильной горячей ногой с жесткими волосками. Вашу же мать…

— Ты охренел?! — зашипела Рита, извиваясь и пытаясь выбраться. Широкая ладонь сместилась с ее плеча и легла на грудь, уместив ее в себе, точно в чаше. Рихтер что-то одобрительно заворчал, а разъярённая Рита изловчилась и двинула локтем ему под дых. Сильно. И, наверное, больно. Потому что Марк тут же подскочил на кровати и широко распахнул сонные голубые глаза.

Потом перевел ошалевший взгляд на Риту.

— Какого хрена ты делаешь в моей кровати?

И тут громко и отчаянно заревел Арсений, который, видимо, уже устал ждать, пока его кто-то наконец покормит.

Глава 7

— Ты проспал! — выпалила Рита, с досадой понимая, что заливается краской. Нечестно! Черт побери, это просто нечестно. Лапал во сне ее Рихтер, а стыдно почему-то ей.

Арсений снова требовательно заорал.

— И чтобы разбудить, ты решила залезть ко мне в постель? — хриплым со сна голосом проговорил он. — Оригинально.

— Да пошел ты, — огрызнулась Рита. И побежала на кухню. Работы тут в целом было на пару минут. Разбавить кипяток холодной водой до нужной температуры, вылить в заранее подготовленную бутылочку с пятью ложками смеси, взболтать — и рвануть к негодующему малышу, который не понимал, почему сегодня все так долго.

— Вот, вот, маленький, прости, — Рита протянула бутылочку Арсению, и тот жадно присосался к ней. Голодный…

Откуда-то издалека зазвонил телефон, который тут же выключился. А через пару мгновений в детскую зашел недовольный Рихтер, который успел уже надеть футболку и шорты.

— Вот только сейчас три, — недовольно сказал он. — Я специально будильник себе ставил.

— Арсюша, — закатила глаза Рита, — твой дядя тут претензии предъявляет, говорит, рано ты встал. Надо было потерпеть, пока у него будильник не зазвенит.

— Ты сказала в три, — с нажимом повторил Марк.

— Я сказала примерно! Это ж не механизм, Рихтер, это ребенок! Он захотел есть — он проснулся.

— Я откуда мог знать, что он проснулся?!

— А уши тебе зачем даны природой? Арсюша плачет, когда просыпается, трудно не услышать, знаешь ли. А потом я тебе кричала и в дверь долбилась. Но без толку.

— Ну какой-то толк все же был, — широко ухмыльнулся Марк и облизал взглядом ее голые ноги в коротких пижамных шортах.

— Придурок, — зло бросила Рита и забрала у Арсения опустевшую бутылку. Помогла отяжелевшему сытому малышу устроиться на подушке и укрыла легким одеялом. Хотела еще поцеловать, но отчего-то застеснялась Рихтера, который по-прежнему стоял рядом.

— Спи, зайка, крепко и долго, — Рита не удержалась и осторожно погладила плечико. — Ты сильно порадуешь тетю, если утром встанешь позже семи.

Она выключила ночник и пошла на кухню. Ей точно нужна чашка чая. И несколько минут тишины, чтобы от души позлиться на этого идиота, на этого дебила…