Разбитая наковальня - Данила Ромах

руку на отсечение, что не лгу и не заблуждаюсь.

Тот дрогнул раз, раззявив широко рот, затем поскрёб под капюшоном, что-то соображая.

– Не нужно себя так травмировать, дитя! – воскликнул Виридиан. – Мастер без руки себя не прокормит, ждать тебя будет голодная смерть! Что же вы, Смертные, такие даже к себе жестокие?..

– Я не совсем это…

– Тихо, Смертная! – перебил громко Виридиан, поправляя одну из трубок. – Я вызываю Краплака. А коль обманываешь меня… – Виридиан призадумался. – Я, так и быть, сам тебя руки лишу…

Он подтянул к своим зубам одну из бесчисленных труб, издал в неё звук, похожий на кашель, а затем крикнул:

– Краплак! – Ворон вздрогнул от громкого приветствия. – Тут Смертный гость к тебе пришёл, сказал, что ты ему чего-то должен.

Ещё одна конечностей пара подтянула трубку потоньше к виску Бессмертного. Виридиан притих ненадолго.

– Да! Говорит, что ты знаешь его предка, некоего Кирра. – Он помолчал, дожидаясь ответа. – Так ты знавал или не знавал такого? Ты там обещал ему… – Его перебили. – Вот, да, именно… – Снова притих, прислушался. – Правда? А то память нынче никакая…

Ленна затаила дыхание. Не было ни шанса расслышать хоть одно слово библиотекаря.

– Понял, – глаза Виридиана сверкнули холодно-зелёным.

Страж выпустил трубки из рук, и те мгновенно втянулись в его остов, перешёптываясь. Бессмертный молча взглянул на девушку, и та, вновь собравшись с духом, спросила:

– Так что же, мастер Виридиан?..

– Что-что… – он пожал плечами в знак бессилия перед собственным словом. – Остаёшься без руки!

Ленна попятилась в ужасе. Виридиан закивал, пощёлкивая зубами и страшно хохоча. Чёрная птица взлетела к вершине пирамиды Бессмертных с громким вскриком, будто провожая мастерицу в последний путь. Пополз наружу страж; бесчисленные руки, чередуясь меж собой, вынесли к передней паре конечностей здоровенный топор с лезвием широким. Сдвоенное, длинное и кривое топорище, как от косы, было полно маленьких дырочек. Как вцепился крепко Виридиан в своё орудие, как взмахнул им над собой – так зашептало оно нотами старыми, до костей пронизывающими. Так и встала Ленна на месте, позабыв даже вздрогнуть. Вот смерти древний лик застыл перед её глазами, расправив капюшон, как ядовитый змей.

– Да шучу я! – Бессмертный приподнял свободные руки, как если бы сдавался в плен. – Смертные такие смелые на словах, но такие трусливые на деле…

– Так я… Я… – не торопилась Ленна вновь уверовать в сохранность жизни своей.

– Краплак ожидает тебя внутри, – перебил мастерицу Виридиан, пятясь обратно в окошко, – проходи, дитя, будь как дома, если дома ты ничего не трогаешь, ни на кого не смотришь, звуков не слушаешь и не издаёшь. Иными словами: ведёшь себя так, будто тебя и нет вовсе. – Он постучал пяткой топорища по надписям на вратах. – Вообще, правила здесь написаны, но язык этот, стало быть, вами уже забыт!.. Счастливого пути, милое дитя, и удачи! – прогремел страж.

Выдавив из себя улыбку, Ленна снова поклонилась Виридиану. Тот, напоследок взмахнув большинством рук, вернулся в окошко вместе с орудием, лезвием его подцепив и захлопнув за собой ставни. Послышался единый глубокий вдох дюжины мехов, а дальше – музыка красоты неописуемой, едва доступной человеческому уху. Десятки флейт и труб запели то тихо и звонко, то громко и низко, сплетаясь в симфонию столь прекрасную, что у мастерицы невольно выступили слёзы. Вернулась она к воспоминаниям о радости и горе, кои в жизни её случались. Поднялись в памяти её размытые картины дней прошедших: смех сестёр, усталый, но добрый взгляд отца, раненная о придорожный камушек коленка, тёплые воды трёх рек, буквы, сложенные в простое слово, сказка при свече, выкованный в поте лица гвоздь, первая любовь и первая же разлука. «И это – всё, что видят молодые мертвецы», – подумала Ленна, вытирая глаза.

На низкой ноте, тяжкой и полной последней скорби, врата распахнулись, выпуская нюху Ленны тонкий запах роз. Девушка сделала лишь один крохотный шажок – как тут же оказалась внутри, в полной темноте. Врата за ней закрылись плотно, не пуская в обитель Бессмертных и нити света. Ленна вздрогнула, попятилась – да некуда. Что-то моргнуло во мраке: два рубиновых огонька приближались к мастерице.

– Кости да пепел, Виридиан! – выругался их обладатель голосом высоким, но хриплым. – Дай гостье света!

И вспыхнул ярко свет. Ленна зажмурилась, несколько раз моргнула, пробуждая глаза от мрака, и ахнула: не видела смертная девушка красот таких даже во сне! Мрамор и золото тянулись до вершины, росписи о живом и за ним идущем занимали пропуски средь блеска и богатства. Каждый искусный завиток плавного узора оканчивался сложным барельефом черепов людей, зверей и птиц: их пустые глазницы сияли драгоценными камнями. Длинное тело бессмертного Виридиана висело кольцами над головой, поддерживая изнутри стены пирамиды, и уходило хвостом глубоко вниз, в зияющую бездну в дальнем углу.

Владельцем рубиновых очей оказался сгорбившийся Бессмертный. Одет был сын Самой Седой Смерти в выцветший узорчатый халат, обмотанный нитями по закатанным рукавам и поясу. Под длинной полой, тянущейся за библиотекарем хвостом, стучали об пол грубые башмаки. Лик был прикрыт толстенной книгой, число закладок в которой придавало ей вид пёстрого ковра со множеством кисточек. На лбу Бессмертного стояла восковая печать с тонкой, от руки исписанной лентой пергамента, разделяющей лицо до отсутствующего носа. На правом виске – перо для письма, на левом – миниатюрная чернильница, окаймлённая золотом. Белый череп поддерживали серебряные спицы, идущие от лопаток и грудины до скул и нижней челюсти, с них свисали тонкие медные пластинки. Странного вида устройство, напоминающее подзорную трубу с полдюжиной линз, обрамляло левый глаз Краплака. Неведомый агрегат тихо пощёлкивал выпуклыми стеклянными дисками.

– Добро пожаловать в Северный Некрополь, Ленна Стук!.. – поприветствовал Бессмертный мастерицу, не отвлекаясь от книги. – Я – Краплак, хранитель библиотеки. Простите за такой вид: ваш неожиданный визит оторвал меня от исследований. – Он бросил быстрый взгляд поверх книги. – Хоть бы письмом предупредили…

У Ленны к тому моменту совсем онемел язык: она не могла и двух слов связать, а лишь кивала в ответ да таращилась то на красоты вокруг, то на Бессмертного. Тот, чуть закатив глаза, захлопнул своё чтиво и спрятал за пазуху, обнажая ряд золотых пластин вдоль нижней челюсти. Громкий хлопок, кажется, вернул мастерицу в сознание.

– Понимаю, понимаю, зрелище завораживающее, спору нет! Да только я своим видом всё здесь порчу… – хранитель библиотеки провёл пальцами по мраморной стене. – И всё же советую скорее вернуть себе дар речи. Я подожду, хоть временем свободным не богат.

Ленна закивала, хотя не услышала и половины слов. Набравшись воздуху, она выпалила:

– Здравствуйте, мастер Краплак! Простите, что