На исходе лета - Люси Дейн

8

Она не придумала ничего нового, как вернуться на кровать. Все ведущие на волю пути были отрезаны, и оставалось только ждать возвращения Тино.

Что произойдет тогда, Кристин не знала, но особого беспокойства не испытывала. Что он может ей сделать? Сдать в полицию за незаконное проникновение в дом? Вряд ли это возможно сейчас, когда на вилле полно гостей. Любой полицейский лишь покрутит пальцем у виска. И вдобавок отчитает за ложный вызов.

Да и что мне можно инкриминировать? – рассуждала Кристин. То, что я пришла сюда с фотоаппаратом и диктофоном? А если они постоянно находятся в моей сумочке? Мало ли какой материал подвернется… Мне, как репортеру журнала «Лонг-Бич ивнинг», следует постоянно быть наготове. А что нарядилась Красной Шапочкой, так это лишь из желания подурачиться, не более того… Она подавила зевок. Нет, в том, что касается полиции, Тино блефует…

Блуждавший по комнате взгляд Кристин остановился на подносе, стоявшем на столике, но есть ей не хотелось. А вот водички попить – это пожалуй!

Кристин встала, подошла к столику, напилась, в задумчивости постояла возле кресла, но все-таки вернулась на прежнее место – нравилась ей кровать! К тому же лестно было осознавать, что она валяется на ложе самого Тино Парлатти. Если бы еще сегодня днем кто-то предупредил Кристин о подобной возможности, она бы просто рассмеялась.

Как здесь уютно, проплыло в ее голове, пока она устраивалась удобнее. Глаза закрываются сами собой…

Возможно, напряжение нескольких последних дней и особенно этого вечера отразилось на Кристин сильнее, чем ей казалось, потому что она уснула, причем так крепко, что даже не услышала, как вернулся Тино. Проснулась, только почувствовав его прикосновение и услышав, как он произнес негромко:

– Невежливо дрыхнуть на дне рождения!

Ресницы Кристин затрепетали поднимаясь, но потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится. Окончательно Кристин пробудилась, лишь увидев знакомое лицо. Оно находилось всего в нескольких дюймах от ее собственного, поэтому она сразу уперлась взглядом в красивые темные глаза.

– Проснулась, маленькая лгунья? – усмехнулся Тино. – Добрый вечер! Знаешь, что я сейчас сделаю? Проверю, так ли ты хорошо целуешься, как врешь.

Целуешься?

Вникнув в суть сказанного, Кристин вдруг сообразила, что Тино лежит рядом с ней, упершись локтем в кровать, и именно поэтому его лицо находится в такой близости от ее физиономии.

В этот момент Тино начал наклоняться.

Неужели он и впрямь хочет поцеловать меня? – вспыхнуло в мозгу Кристин, и эта мысль неожиданно показалась ей чрезвычайно заманчивой.

И опасной!

Кристин дернулась, намереваясь откатиться в сторону, а затем встать с кровати. Не тут-то было: Тино сгреб ее в охапку, стиснул в объятиях и дополнительно придавил весом собственного тела. Так, не успев опомниться, она очутилась словно в тисках.

– Прекратите! – вырвалось у нее.

Тино ухмыльнулся.

– Что?

– Отпустите меня!

– Нет, золотце, сначала я сделаю то, чего мне захотелось еще когда мы танцевали, – поцелую тебя.

Он вновь стал наклоняться, но Кристин демонстративно отвернулась.

– Что такое, неужели не хочешь? – хрипловато слетело с его губ.

Странно было слышать всемирно известный голос таким… окрашенным интимными интонациями…

– Не хочу! – выдохнула Кристин.

Строго говоря, это было не совсем правдой, действия Тино не могли оставить ее равнодушной. Но признаться в этом она не хотела даже самой себе.

Впрочем, Тино оказался достаточно проницательным, чтобы кое-что понять без слов.

– Снова лжешь, – констатировал он, уверенно предотвращая попытку Кристин вырваться. – Тебе хочется того же, что и мне, я это понял еще…

– …Когда мы танцевали! – с нервным смешком закончила Кристин фразу вместо него, за показным весельем пряча растерянность.

В глазах Тино промелькнуло какое-то странное выражение.

– Верно, – медленно произнес он. – Видишь, ты сама подтверждаешь.

– Это всего лишь шутка.

– В которой, как и в прочих, есть доля правды.

– Ничего подобного! – Заметив, что взгляд Тино остановился на ее губах, Кристин вновь дернулась, пытаясь высвободиться. – Пусти же меня!

Он улыбнулся, явно любуясь ею.

– О, мы окончательно перешли на «ты»! Замечательно… Я доволен…

– Я не намерена церемониться с человеком, который навалился на меня! – извиваясь пропыхтела Кристин.

Глаза Тино вспыхнули.

– Осторожнее, золотце! Твой язык не доведет тебя до добра. Если ты произнесешь еще что-нибудь такое же будоражащее, я за себя не ручаюсь!

Сказано это было таким тоном, что и саму Кристин бросило в жар. Она вдруг поняла, что, несмотря на всю разницу положений, между ней и Тино Парлатти может быть все! Лишь потому, что он мужчина, а она женщина…

Ох нет, только не это! – панически промчалось в мозгу Кристин. Если я в него влюблюсь, мне конец…

– Что же это такое, в самом деле?! – воскликнула она. – Отпусти меня сейчас же! Ты не имеешь права так поступать со мной!

Уголки губ Тино приподнялись в коварной усмешке.

– Золотце, не тебе говорить о правах, тем более здесь. Ты обманом проникла в мой дом, наврала мне с три короба и еще смеешь указывать, как я должен поступать? Ну уж нет, дорогая моя, так дело не пойдет! – Он на миг умолк, затем вкрадчиво добавил: – Впрочем, если прекратишь сопротивление и позволишь поцеловать тебя, обещаю не применять к тебе слишком жестоких карательных мер.

От этих слов по телу Кристин вновь прокатилась теплая волна. Но, пытаясь воспротивиться этому приятному, но опасному для нее ощущению, она твердо произнесла:

– Ни за что!

– Вот как? Но тогда хотя бы скажи почему?

– Так я не целуюсь! – выпалила Кристин.

Усмешка Тино стала шире.

– Так – это как?

– Когда для этого нет повода.

– Странно, почему же мне кажется, что он есть?

Кристин снова отвернулась, чтобы не смотреть в красивое лицо Тино.

– Это ошибочное мнение.

– Хорошо, тогда объясни, что ты подразумеваешь под словом «повод».

Не удержавшись, Кристин вновь взглянула на него.

– Любовь!

– В каком смысле? – прищурился он.

– В прямом. Если влюблена в кого-нибудь, я с ним целуюсь. В противном случае, как всякому нормальному человеку, мне незачем этим заниматься.

Тино легонько сжал ее плечи.

– Неужели? А как же… э-э… желания плоти, природный зов, страсть, наконец?

Из всего перечисленного Кристин больше всего сейчас волновали желания плоти, но она не призналась бы в этом даже под пытками.

– Согласна, у всякого порой случаются вспышки страсти, я в этом смысле не исключение… Только вы… то есть ты, – с вызовом произнесла она, исправляя оговорку, – никогда не вызовешь у меня подобного прилива чувств!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});