Стриптиз в кино - Нэнси Бартоломью

— Надо, Кьяра… Ну что ты сделаешь, например, если я прижму тебя сейчас к полу?

Он не только спросил, но и продемонстрировал это, наклонившись надо мной и уперев руки мне в плечи.

Я начинала злиться, взыграли свойственные нашему роду Лаватини упрямство и тяга к отпору. Нейлор не знал еще, как опасно бросать мне вызов. Что ж, узнает.

Забыв о боли в ноге, я крутилась под ним, стараясь вырваться, пытаясь достать руками до его самых болезненных мест, но куда там… Меня словно прибили к полу гвоздями.

— Показать тебе, как можно в этом случае легко освободиться? — тоном взявшего верх мальчишки спросил он. Тоном Тома Сойера, победившего зануду Сида.

Я вздохнула. Что с ним поделаешь? Мужчины ведь в душе настоящие дети.

— Ладно. Покажи, Нейлор, и покончим с этим.

— С этим — да, — сказал он с явным намеком. — Но не с кое-чем другим… А теперь слушай…

Он начал втолковывать мне, как расположить какую ногу, что делать с руками и куда лучше всего нажимать или бить.

— А теперь давай! — скомандовал он, закончив инструктаж. — Вырывайся!

Я подчинилась команде — вырывалась, колотила, но особого успеха не добилась. Он был явно недоволен… Да, учитель попался въедливый и требовательный.

— Не очень-то у тебя получается, — сказал он кисло и снова принялся втолковывать, куда, что и как.

У меня разболелась нога, спина. И вообще не было настроения играть в эти игры. Поэтому я решила собраться, сжаться в кулак и поскорее завершить наши дурацкие упражнения.

Я изо всех сил двинула его ногой — той, что не болела; мой мучитель потерял равновесие и чуть не сковырнулся с меня, но снова обрел устойчивое положение. Однако я воспользовалась тем, что он не успел соединить ноги, и, помня наставления, резко сдвинула колени и ударила его в одно из самых чувствительных у мужчины мест.

Джон охнул, однако я не дала ему опомниться и нанесла рукой удар в другое чувствительное место, которое он только что показывал, — на внутренней стороне предплечья. Он охнул еще раз, накренился и чуть не упал, а я выкатилась из-под него.

Флафи тоже не ударила мордочкой в грязь — на этот раз она атаковала его ботинок.

Вскочив с пола, я крикнула:

— Ну как? Вопросы есть?.. Помочь подняться? Лежа на кухонном полу, Джон начал смеяться и долго не мог остановиться, давая тем самым возможность Флафи продолжать атаку на его ботинок.

— Оставь его, Флаф, — попросила я. — Разве не видишь, он побежден… Оставь, говорю, а то получишь!

Собачка отцепилась от Нейлора, тот встал и подошел ко мне. Когда он заговорил, следов веселости на лице уже не было.

— Кьяра, я хотел немного развлечь тебя, развеять твою тревогу, но дело куда серьезнее, чем могло показаться. Тут уж не до игры. Насколько можно сейчас судить, Винус оказалась случайной жертвой. И не дорожного происшествия, а преднамеренного убийства. Только направленного не на нее. Пуля скорее всего предназначалась другому человеку… А твоя подружка Марла никогда не играла в твоей команде. — Он замолчал, продолжая смотреть на меня.

— Думаешь, я уже не сообразила все это, Нейлор? — ответила я. — Но если кто-то — не Марла, я почти уверена — хочет все-таки меня убить, мне тем более не стоит бездействовать.

Он покачал головой:

— Я не в силах остановить тебя, девочка, хотя твое намерение граничит с самоубийством. Но прошу, позволь хотя бы давать тебе советы, которые ты, конечно, не будешь выполнять, а также по мере возможности охранять тебя.

— Ладно, — с наигранной беспечностью ответила я. — Согласна. Хотя у меня нет большого опыта в следовании чужим советам и уж тем более в том, чтобы отдать себя на чье-то попечение.

Нейлор досадливо вздохнул.

— Я о другом, Кьяра. О том, что могу помочь тебе, даже если ты уедешь отсюда. На время, конечно.

Я вплотную приблизилась к нему, обняла и нежно поцеловала.

— Спасибо, только ты сам знаешь, я не сделаю этого. Давай договоримся: я стану копаться на своих грядках, ты — на своих, и оба будем заботиться друг о друге. Идет?

В который раз за короткое время он издал глубокий вздох.

— Хоть кол на голове теши! Что с тобой поделаешь? Ответа на его вопрос не знала и я сама.

Понимая, что слова бессильны, он опять поцеловал меня, его руки проникли под мою одежду, и ситуация начала накаляться… ну, вы понимаете… однако в эту минуту зазвонил телефон. Мой, домашний.

В трубке раздался скользкий, наглый голос Рика:

— Привет, Кьяра. Надо бы повидаться. Хочу сообщить кое-какие фишки насчет Марлы. Тебе должно быть интересно.

Я не очень поверила его словам, но ведь, сами знаете, с паршивой овцы… и так далее, и я ответила:

— Что ж, как говорится, каждая бородавка к одному месту прибавка. Встретимся в клубе.

Нейлор, который, как и моя мама, хорошо усвоил старинную мудрость “делу — время, потехе — час”, уже поправлял галстук и осматривал свои ботинки, готовясь к уходу. Правда, с весьма недовольным видом.

— Приезжай попозже, — шепнула я ему. — Я отправляюсь допрашивать Рика. Обещает что-то жареное.

Нейлор скривился, однако я понимала, что, как профессионал, он не против любых возможностей при сборе сведений.

Словно мне в отместку, зазвонил мобильник у него в кармане.

— Конечно, — ответил он, прослушав какое-то сообщение.

Я в эти минуты думала, что, даст Бог, когда он снова приедет ко мне, телефоны будут молчать и он не начнет учить меня способам самозащиты.

А бедная Флафи, видно, так издергалась за последние сутки, что у нее не выдержали нервы, и мы услышали легкое журчание.

— Черт возьми!

Это крикнул Нейлор, потому что Флафи пометила ему правый ботинок, признав его таким образом своей собственностью.

Глава 10

К четырем часам пополудни я подъехала к нашему клубу. Солнце жарило вовсю. Темные очки у нас во Флориде не дань моде, а необходимость.

С залитой солнечными лучами стоянки я прошла в сумрак здания. Было то неопределенное время между ленчем и концом рабочего дня для нормальных людей, когда на высоких табуретах у стойки бара сидят в основном неудачники, безработные, потерянные проигравшиеся люди, а на сцене борются за их внимание самые никудышные, занюханные танцовщицы.

Бармен был раздражителен и не слишком вежлив, позволив себе расслабиться перед вечерним наплывом посетителей; официантки сгрудились в конце прилавка и болтали о своем, тоже выказывая немалое раздражение, если кто-то из гостей осмеливался потревожить их заказом. Вообще-то они еще не успели передохнуть после ленча — времени, когда на них обрушивается лавина нетерпеливых клиентов, спешащих вернуться на работу. (Как видите, клуб у нас не только ночной.)

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});