Вверх по лестнице в Голливуд - Рейчел Пайн

— Я пойду посмотрю, не нужно ли ей чего. Посидишь на телефоне?

И это моя новая начальница? Я-то решила, что это какой-то измученный долгой беготней по отделам курьер. Она даже не взглянула в мою сторону и вряд ли меня заметила. Может быть, позднее Дагни меня ей представит. Пока Дагни была у Аллегры, я осмотрела свое новое обиталище. На столе не было ни дюйма свободного места — когда принесли завтрак, его было некуда поставить. Кроме того, за последний час поступило двадцать пять факсов и пришло огромное количество писем. Скоро, сказала я себе, все изменится. Я всегда гордилась своей аккуратностью и собранностью. Перво-наперво я уберу хлам со стола и с пола, переложив его так, чтобы все было на виду. Зазвонил телефон Аллегры, и я ответила, как учила меня Дагни.

— Это Марлен Макфарлейн, старший вице-президент по общественным связям. — Женщина говорила в нос, неприятным голосом. — Мне нужна Аллегра.

Я попросила ее подождать, пока я посмотрю, на месте ли Аллегра. Зазвонил другой телефон; меня спросили насчет аккредитации фотографа на праздник. Я снова попросила подождать. Раздался новый звонок, и я сняла трубку:

— Офис Аллегры Ореччи. Пожалуйста, подождите.

Мужчина вздохнул:

— Конечно-конечно.

Последовал пятый звонок, я схватила трубку лишь затем, чтобы услышать голос Марлен: «Я жду». Мне показалось, что ее голос звучал сразу отовсюду. Позже я поняла причину: ее кабинка находилась всего в десяти футах от моего стола. Я до того растерялась, что всего за две минуты потеряла все звонки и выслушала Марлен сразу по трем линиям. Я приняла ее сообщение — «Пусть Аллегра перезвонит мне» — и преисполнилась надежды, что люди, которых я нечаянно отключила, позвонят еще раз. И тут кто-то тронул меня за плечо, изрядно напугав. Это был посыльный с завтраком. Я расписалась в ведомости трясущейся рукой и стала рыться в пакете, пока не нашарила стаканчик с кофе. На первом же глотке телефон зазвонил вновь.

— Офис Аллегры Ореччи.

Грубый голос выкрикнул:

— Тони!

При мысли, что это был Тони Уоксман, я чуть не поперхнулась.

— Конечно, я сейчас соединю.

Я побежала к офису Аллегры и осторожно постучалась.

— Аллегра? Это Тони.

Она не подняла глаз и только кивнула Дагни, беря телефонную трубку. Дагни вышла из офиса вместе со мной и распаковала еду. Я затравленно прошептала:

— Ничего не понимаю. Почему ты всем говоришь, что Аллегра на совещании?

— Мы всегда отвечаем, что Аллегра на работе, где бы она ни была. Если звонит кто-то важный, мы соединяем с ее офисом или просим перезвонить ей на сотовый или домой. В остальных случаях мы отвечаем, что она на совещании или говорит по телефону. Но никогда, ни в коем случае нельзя говорить, что ее нет.

— А откуда ты знаешь, с кем соединять, а с кем не соединять? — осведомилась я, немного обеспокоенная подозрением, что уже наломала дров.

— Обычно все бывает ясно. Конечно, с Филом и Тони. С талантами, когда они звонят сами, — но никаких агентов, менеджеров и личных представителей. С репортерами из ведущих газет. — Она потянулась за очередным списком, валявшимся на полу. — Еще с теми, кто ведет светскую хронику, но только с ними лично, не с ассистентами. С Мэттом Винсентом, вице-председателем по маркетингу. С администраторами из нашего отдела, но только в экстренных случаях. Здесь главное — показать, что она всегда на месте. Однажды позвонил Тони, а она была в душе, но все равно ответила. Она просто выключила воду и стала разговаривать, как будто это само собой разумеется. Две недели назад, когда я позвонила ей в шесть утра из-за действительно наглого выпада против Фила в «Лос-Анджелес таймс», в трубке был слышен мужской голос, который умолял ее вернуться в постель, но она не обратила на него внимания. Позже я услышала, как хлопнула дверь, — думаю, у него лопнуло терпение. Сомневаюсь, что они до сих пор вместе.

— Наверное, она очень важна для компании — иначе к чему ей названивать?

— Фил и Тони могут позвонить Аллегре, чтобы узнать, который час, — лишь потому, что знают: она им всегда ответит. У Фила шесть ассистентов, а у Тони — два, так что нельзя сказать, что им без нее не обойтись. Думаю, им нравится, что она мчится по первому свистку. Ешь, не отравишься, — добавила Дагни. — Если она разговаривает с Тони, то больше не будет говорить ни с кем, разве что с Филом. Просто посматривай на телефон, чтобы знать, беседуют они или уже закончили.

Я жадно набросилась на омлет с помидорами и перцем, который весьма ненадежно лежал на клавиатуре. Потом запила все это свежевыжатым апельсиновым соком. Дагни на славу постаралась с заказом: в Си-эн-эн мой завтрак состоял обычно из кофе и подозрительного вида пирожка с лотка, мимо которого я проходила по пути от подземки до офиса. С набитым ртом я рассказала о телефонном знакомстве с Марлен. В ответ Дагни покачала головой и повращала глазами — реакция, к которой мне в ближайшие месяцы предстояло привыкнуть.

— Теперь она не отстанет и будет звонить, чтобы убедиться, что мы все передали Аллегре. Аллегру бесит постоянное нытье Марлен из-за того, что той приходится перезванивать. Тем хуже для нас, разумеется.

— Но зачем Марлен звонит по пять раз в минуту и ничего не передает?

— Потому что она не хочет говорить тебе, зачем звонит. Марлен из всего делает тайну, просто умора. — Дагни отпила глоток сока и продолжила: — Здесь ничего нельзя скрыть. — Она театральным жестом указала на регулятор громкости между наушниками и телефоном. — Вот из-за этого. Кнопка выключения звука, она же — ключ ко всему этому королевству. Можно подслушать все, что угодно. Ты не поверишь, что здесь иногда говорят. Они постоянно строят планы и козни, придумывают, что бы кому сделать и когда. На прошлой неделе я слышала, как Фил говорил Аллегре, что новый фильм Бадди Фридмана — ну, ты знаешь, о пасечнике, — полная катастрофа и что его надо отозвать месяцев на шесть, чтобы переделать от и до.

Это была новость. Бадди Фридман умел увлекательно закрутить сюжет, и все с нетерпением ждали очередной картины. Фильм стал предметом многочисленных спекуляций в прессе, особенно после того, как некоторые пчелы покинули съемочную площадку в Центральном парке, потому что им больше понравилось одно здание на Пятой авеню. Исков было столько же, сколько самих пчел. Фил Уоксман ответил тем, что послал всем пострадавшим примочки с каламином и мед, пообещав провести частное расследование. Абби переслала мне статью из «Нью-Йорк таймс», в которой говорилось, что это тут же положило конец всем судебным преследованиям.