Таба Циклон - Даня Шеповалов

- Давайте выше поднимемся, - предлагает Рита. - Мы здесь намокнем.

Мимо них скатывается по лестнице высокий полный мужчина в яркой оранжевой футболке и широких штанах. Пушистая прическа-одуванчик немного помялась о ступеньки, но все же сохранила свой неповторимый объем.

- Хотя на третьем этаже, наверное, тоже не лучше…

- Не обязательно, - говорит Никитин, - это просто финн был.

- Нужно запретить финнам приезжать в Петербург, - говорит Рита. - Как они запретили Дональда.

- Какого еще Дональда?

- Утенка Дональда, из мультика.

- А они его разве запретили?

- Конечно. Запретили на территории Финляндии, потому что Дональд не носил штанов.

- Так он же утка, зачем утке штаны?

- Ну, вот Микки Маус носил. А Дональд - нет. А значит, он падшая развращенная утка, и детям Финляндии такие не нужны. Так что можно совершенно спокойно под тем же предлогом запретить финнов в Петербурге.

На третьем этаже действительно относительно спокойно. Зал оформлен в нарочитом стиле рюмочной: столики застелены газетами, вместо пепельниц - пустые банки из-под кильки в томатном соусе.

Они садятся в углу. Даня стучит пальцами по поверхности стола в такт музыке - не знает, куда деть руки, ему почему-то неловко и неуютно. Из водорослей появляется официант:

- Добрый вечер!

- Привет! - отвечает Сидней, придвигая к себе поближе меню. - Так, кто что будет есть?

- Я ничего не буду! - говорит Рита. - Только красное вино!

- А я кока-колу.

- А ты, Даня?

- Мне утиный суп, чай… Или нет, утиный суп не нужно, лучше мисо с крабом и суши еще, вот этот вот набор.

- Обожаю японцев, - говорит Сидней. - Так лихо развести весь мир. Мисо с крабом, как звучит-то, а? А на самом деле - обычная рыбацкая похлебка из полуголодной деревеньки на богом забытом острове. Им даже дров жалко было, вот и стали сырую рыбу жрать. А весь мир за ними повторяет. По привычке, ведь самые крутые штуки - всегда японские. А все потому, что у японцев маленькие члены…

- Почему маленькие? - удивляется Рита.- Ну, я не знаю, может, большие, какая разница…

- Кхм-кхм…- пытается обратить на себя внимание официант.

- Ладно, Алиса, а ты что будешь? - спрашивает Сидней.- Мне, пожалуйста, персиковый сок и салат из морепродуктов.

- Понятно. А мне тогда то же самое, что и Дане, отбивную из ропана плюс еще два вот этих салатика и водочку. И еще две бутылки шампанского, день рождения все-таки…

Писатель по-прежнему нервничает. Чтобы успокоиться, начинает гладить себя по коротким отрастающим волоскам на побритой недавно наголо голове. Мягкая щетина щекочет кожу, прижатые волоски медленно распрямляются, наэлектризовывая мозг. Недавно у него появилось еще одно развлечение - трогать кончиком языка острый край сколовшегося зуба. Только вот язык постепенно стирается до крови и болит, если есть соленое.

- Даня, что с тобой? - спрашивает Сидней.

- Зуб скололся. Завтра схожу к врачу.

- А ты знаешь, что электрический стул изобрел стоматолог? - спрашивает Рита. - В дантисты идут не просто ради денег, эти люди - настоящие фанатики. Гестапо на тридцать процентов состояло из стоматологов…

За соседним столиком сидят двое мужчин. Оба как зеркальные отражения друг друга: в безразмерных свитерах с ромбами и высоким горлом. Усы, очки, бородки, опухшие от алкоголя лица.

- Аркаша… Ты гений! - торжественно объявляет один из ромбов.

- Чушь! - сердится второй. - Это ты гений!

- Ну, хорошо: и я гений, и ты гений!

- Друзья твои? - спрашивает писателя Тима.

- Смеешься, что ли! - Рита дарит писателю стервозную улыбку. - Единственные Данины друзья - это гормональные антидепрессанты! Правда, лапка?

- Лапка рельеф… - задумчиво произносит Даня, ни к кому не обращаясь.

Сидней хмурится и грозит Рите кулаком:

- Гады вы все-таки! У человека день рождения, а вы ему хамите, как последние скоты! О, а вот и наша водочка приплыла… - Он разливает водку по стопкам, одну из них протягивает Дане.

- Нет-нет! - качает головой тот. - Я не пью!

- Почему? - удивляется Сидней. - Ты же писатель! Все писатели пьют!

- Не знаю… Мне больше трезвым нравится быть, я чай пью. И к тому же у меня в последнее время печень как-то странно чешется…

- Ну, если печень чешется, значит, по крайней мере, она у тебя еще есть, - философски замечает Рита.

- Золотые слова! - радуется Сидней, сдирая фольгу с бутылки из-под шампанского.

Пробка выстреливает в потолок.

- Ну что, пумс-пумс, кролики! - Сидней поднимает свою стопку.

- Пумс-пумс! - подхватывает Никитин.

- Я, наверное, тоже буду, - неуверенно говорит писатель, - все-таки день рождения…

- Конечно, будешь! Ничего с твоей печенью не случится: почешется и перестанет.

- Давайте-ка, друзья мои, за Данюшу! Кстати, Даня, у нас с Алисой для тебя подарок! Детка, доставай!

Вера открывает рюкзак и вынимает из него игрушечную поролоновую крысу: ту самую, что лежала распотрошенной на столе у писателя дома. Только теперь крыса как новая - толстая и самодовольная.

- Батукада! Она ожила!

- Ахххаах! - смеется Сидней. - Это только начало, старик! Сегодняшней ночью сбудутся все твои мечты! И наши заодно! - он обнимает Веру. - Правда, детка?

- Ожила? - переспрашивает Рита. - А она что, умирала?

- Точно! Данины враги ее разрезали и выпотрошили. А мы с Алисой ее оживили.

- Даня, дай мне ее на секунду, пожалуйста, - Рита берет Батукаду из рук писателя, осматривает неровный шов позади крысы. - Вы чего, затолкали ей поролон назад через дырку в заднице? А потом зашили?

- Точно!

- И кто же это сделал?

- Я! - гордо восклицает Сидней.- Хорошо, а чем именно ты это сделал? Сидней устало смотрит на девушку:- Рита, какая же ты все-таки испорченная, это жуть просто! Это у вас семейное: младшая сестра твоя тоже той еще штучкой скоро будет. Она уже сейчас себя иначе как Киской не называет и с тебя во всем пример берет… Они, кстати, приедут с Анечкой через неделю, ты знаешь? Вот тогда по-настоящему повеселимся!

- Нет, серьезно, чем ты это сделал? - не унимается Рита.

- Пальцем! - Сидней поднимает вверх свой указательный палец. - Пальцем я это сделал!

- Да я верю, верю, - успокаивает его Рита. - Чего ты так разволновался… А ты, Даня, все равно постирай ее лучше на всякий случай. Сидней у нас известный ловелас… Ты посмотри на него, довольный, как удав. Как думаешь, зачем он в Россию вернулся?..

- Я, между прочим, вернулся по делу! Продавать иранские фунты.

- Иранские? - Тима и Рита переглядываются. - А вот это не они, случаем?

Сидней рассматривает купюры на свет.

- Они! Роскошные бумажки, правда? Сейчас Иран - самая лучшая страна на свете. Там чего только не делают.

- Ну еб твою мать! - расстраивается Даня, выгребая из карманов деньги. - Только почувствовал себя магнатом, и вот…

- Дань, мы правда не знали… - говорит Рита. - Прости…

- Да конечно, не знали… А кто все знать должен, я, что ли?! У меня и без вас дел по горло.

- Мультики?

- Пошла ты! Сид, а ты надолго в Россию? Может, их поменять как-то можно? Ну, я не знаю, один к десяти хотя бы…

- Один к пяти можно, я над этим сейчас работаю, Данюш. Но сюда я ненадолго. С тех пор как Рита меня бросила, я живу в самолетах: не могу находиться в одном и том же месте дольше недели. В самолетах мне все нравится: там меня кормят, там за мной ухаживают, фильмы интересные показывают, рассказывают, куда летим, как летим… Только вот зачем летим, не рассказывают.Он тяжело вздыхает, достает из кармана серебристую платформу и кидает себе в рот две таблетки.

- Это тебя в Иране научили ксанакс водкой запивать? - спрашивает писатель.

- Знаете, что я заметила? - говорит Рита, рассматривая опухшие коричневые полумесяцы под глазами Сиднея. - Чем больше город, тем лучше его обитатели разбираются в фармацевтике. И тем болезненнее они выглядят…

- Ну, и что?

- Так, просто… Вы, кстати, в курсе, что героин изобрели спустя 11 дней после аспирина, причем сделал это тот же самый ученый?

- Discovery? - понимающе кивает Сидней. - Ты, Риточка, нисколько не изменилась, все такой же телевизионный эрудит. Всегда знаешь: кто, что и когда изобрел… Вы тут все вообще жертвы масс-медиа: вон, посмотри на Никитина, он скатерть читает.

Журналист действительно с профессиональным интересом изучает газету, расстеленную на столике.

- И ничего я не жертва! - говорит он. - Я Дэну подарок нашел. Слушайте, какое здесь объявление. Земельный участок (1-2 сотки) или любое нежилое помещение 6-20 метров или гараж купит ответственная чуткая медсестра со стажем в реанимации…

- Вот это женщина! - подхватывает Рита. - Ответственная и чуткая! Даня, не упускай свой шанс: звони и женись! Будете ненавидеть человечество вместе!