Скользящий странник (сборник) - Олег Рой

– А кто? – немедленно испугалась Лариса.

– Я его друг. И партнер по бизнесу. Дмитрий действительно уехал отдыхать на выходные, а мне оставил ключи от квартиры и попросил встретиться с вами. У меня и в самом деле есть доверенность. Мы же не могли знать, что сотрудник уважаемой фирмы так… невнимательно отнесется к этому вопросу. Только вы не захотели ее смотреть и поверили мне на слово. А теперь она осталась там, за дверью – вместе с остальными вещами. Но главное, что в квартире своего друга я могу чувствовать себя как дома… почти.

– Понятно… – протянула Лариса. Ей было очень неловко. Действительно, тоже мне – профессионал экстра-класса. Документы не проверила, застряла вместе с клиентом в чужой квартире, забыв еще и телефон. Она до сих пор во всем винила Антона. А тут впервые почувствовала себя виноватой, ведь у него тоже наверняка были на выходные свои планы. А он, вместо того чтобы психовать и валить все на нее, еще и возится с ней, и успокаивает… Да уж, дура она первостатейная и эгоистка, каких мало.

– Антон… А вас, наверное, тоже кто-то ждет? Волнуются? – в голосе Лары послышались виноватые нотки.

– Ну… В общем… Честно говоря, как минимум пять или шесть прекрасных дам будут страшно разочарованы в этот прекрасный женский праздник, – с напускной печалью проговорил он. – Да ладно, придумаю что-нибудь! В конце концов, вы могли оказаться страшной теткой полста лет от роду. Или, еще того хуже, мужиком!

Тут на его лице появилось выражение такого комического ужаса, что Лариса расхохоталась. И подумала, какой он милый и великодушный, а главное – не мелочный. Настоящий мужчина.

– Итак, раз уж мы вынуждены три дня вести совместно хозяйство, предлагаю вымыть посуду и постирать вашу одежду. Пол сегодня мыть не будем. Коврики, если что, вытрясем с пятьдесят шестого этажа. Так… что еще полагается делать по дому?

– Ужин, – давясь от смеха, подсказала Лариса. – И еще завтрак, и еще…

– Завтраки на мне, – кивнул Антон. – Остальное по вашей части, в любой семье должно быть справедливое разделение труда. Пойдемте за вашей одеждой.

«В любой семье… – бормотала про себя Лариса, пробираясь за Антоном по коридорам квартиры, оказавшейся и в самом деле несуразно огромной. – В любой семье должно быть…»

А что, если представить, что Антон – ее муж? Он ведь сам сказал, что живет один. Вот у них – долгожданный выходной, который они давно мечтали провести вместе, не выходя из квартиры. Они полдня валялись в постели, потом позавтракали, потом… потом они будут смотреть хороший фильм и дальше валяться на диване или на огромном пушистом ковре. Они будут болтать о всякой чепухе – как за завтраком. Или молчать, и молчание будет им не в тягость. А ужинать они будут не на кухне, а в гостиной, той самой, с дурацким мотоциклом на подиуме, возле окна, и залитый огнями город будет лежать у их ног. Они будут пить вино. И будет звучать тихая музыка. А они будут танцевать, целоваться и никуда не торопиться, потому что им выпало такое счастье – три свободных дня вместе, и никто им не помешает. А потом… потом у них родятся дети, и им будет просторно в этой квартире. Два сына. Она непременно так хотела – чтобы два сына, тогда она будет единственной женщиной в семье, ее все будут любить и баловать… А она никогда не будет думать о том, что она никому не нужная, нелюбимая старая дева, сама за себя и за все вокруг отвечающая…

– Лариса, вы очнулись? – Антон внимательно смотрел ей в глаза. – Мы уже пришли. Мы тут стоим, а вы…

– Я? Ах да! Простите, я задумалась, – смущенно пробормотала она.

Оглянувшись по сторонам, Лара увидела, что они находятся в небольшой комнате без окон, вроде кладовки. Здесь стояли стиральная машина, гладильная доска и сушилка, на которой ничего не сушилось.

– Включайте машинку и пойдемте поищем себе более интересное занятие! – распорядился Антон, по-прежнему не сводя с нее глаз.

«Кажется, он за меня беспокоится», – с замиранием сердца подумала Лара.

Остаток дня прошел примерно так, как вдруг промелькнуло в ее безумной мечте. Они смотрели огромный телевизор, так кстати отыскав рядом диски со старыми советскими комедиями, болтали о всякой чепухе, смеялись до упаду. Внезапно Ларе пришла в голову фантазия «прокатиться» на «Харлее», Антон старательно изображал сперва рев мотора, а потом назойливого фотографа. Наверное, они изрядно выпили. И Лариса вдруг на удивление легко рассказала Антону про свою жизнь, про страх одиночества, про то, какие надежды она возлагала на вечеринку по поводу дня рождения Леши… И странно: то, что казалось ей страшно важным, просто жизненно необходимым, сейчас показалось мелким и до смешного неважным. Леша был теперь каким-то выдуманным, нарисованным воплощением извечной дамской мечты. Как она там Наде его живописала за рюмкой кофе и чашкой ликера? Красивый, неженатый, состоятельный, да еще и флюиды излучает вокруг себя особые – сексуальные и притягательные. Тьфу, гадость какая! Теперь Лара самой себе казалась глупой и болтливой. У нее хватило ума и Антону истерику закатить. И опять – что она наговорила?! «Красивый и свободный мужчина… Шанс, которого никогда больше не будет! Она умрет, не испытав женского счастья!» Идиотка, просто идиотка! От стыда Лариса покраснела и отвернулась к окну.

Вид был как из самолета, только вместо крошечного иллюминатора – огромное, от пола до потолка, стекло, а за ним плескалось море огней, темной змеей изгибалась Москва-река. Там была суетливая, шумная, не любимая ею столица. Но теперь она была у Ларисиных ног. Ради Антона я, пожалуй, смогла бы полюбить Москву, подумала Лара. И даже уехать из города своей мечты вслед за любимым. Любимым… Устав от переживаний ужасно долгого дня и от всяких мыслей, Лариса неожиданно для себя уснула в мягком кресле под тихую музыку и неспешную речь Антона. А может быть, и выпитое вино так подействовало…

Она проснулась ночью от тишины. Оказывается, так бывает. На пятьдесят шестом этаже башни «Федерация» не было слышно ни снующих внизу машин, ни птиц, ни шороха ветра – вообще ничего. Первая мысль была – одета ли она? Но халат был на ней, и оттого под накинутым мохеровым пледом стало жарко. Антон, судя по всему, перенес ее на диван. Стало быть, она была пьяна до бесчувствия, раз не проснулась. В комнате было темно, в черном небе за окном – ни звездочки. Вскочив и спросонья плохо понимая, что происходит, Лариса нащупала в изголовье дивана, на котором лежала, выключатель. На потолке тускло, будто нехотя загорелся круг из синих лампочек, отразившись синими огоньками на хромированных деталях «Харлея». Осмотревшись и поняв, что это та самая комната, где они провели почти весь день, и что она здесь одна, Лариса успокоилась. Некоторое время она полежала, приходя в себя и вспоминая события этого дня. Потом поняла, что все равно не уснет: чужой дом давил тишиной, молчал, будто присматривался… Она запахнула поплотнее халат и отправилась на поиски Антона.

Он спал на краю огромной кровати в спальне. Горел торшер, часы показывали половину четвертого. Мигая, тихо бормотал телевизор, Антон сладко похрапывал. Лара с минуту рассматривала его, спящего, а потом осторожно легла рядом. Антон что-то забормотал, просыпаясь, но Лара крепко зажала ему рот ладошкой… и с облегчением увидела, каким радостным узнаванием вспыхнули его глаза.

В эту ночь Лара уснуть уже не могла. Обстановка чужой шикарной квартиры, едва знакомый мужчина, на эту ночь ставший самым близким из людей, ощущение того, что они, как два воришки, обживают чужой дом, куда в любой момент может вернуться хозяин и застать их тепленькими в постели… бр-р! Весь этот коктейль эмоций ударил ей в голову, и она, не раздумывая, с головой бросилась в водоворот новых чувств. Антон опять уснул, но выражение лица у него и во сне было счастливое. А Лариса, полежав еще с час, решила встать и пойти в ванную. Не включая свет, она подошла к окну, было еще темно, но темнота была предрассветная, ненастоящая, и огни горели устало, нерадостно, не так, как ночью. Не включая свет, она тихо вышла из комнаты и отправилась в ванную, а потом на кухню, варить себе кофе.

Проходя мимо гостиной, той самой, где провела в одиночестве первую половину ночи, она вдруг обратила внимание на пиджак Антона – то ли упавший, то ли брошенный небрежно на пуфик за диваном. И в самом деле, сообразила Лара, он пришел в пиджаке и рубашке, а потом переоделся в джемпер своего приятеля, а его рубашку она постирала вместе со своей блузкой. И совершенно неожиданно для самой себя она стала ощупывать карманы пиджака, не отрывая глаз от двери, из которой мог появиться Антон. Бог знает, что она намеревалась там найти – уж однозначно не доверенность и не удостоверение личности. Но женское любопытство, этот вечный двигатель прогресса, оказалось сильнее страха и осторожности.

Так… бумажник, кредитки, носовые платки, зажигалка, ручка… Ничего интересного… А это что такое? Она отдернула руку, испугавшись своей догадки. Но тут же, еще раз оглянувшись на дверь, она схватила маленький предмет, оказавшийся, конечно же, тонким, почти как лист бумаги, сотовым телефоном! Потрясенная до глубины души своей находкой (у нее перед глазами стояло побледневшее лицо Антона, когда он обнаружил, что его борсетка вместе с ее сумкой остались в заблокированном холле), Лара все же смогла взять себя в руки. Телефон работал в режиме «без звука». И показывал полную зарядку. Значит, они вполне могли позвонить кому угодно и попросить о помощи. Но вместо этого Антон заставил ее поверить в то, что они заперты в квартире на три дня. Зачем?! И кто он такой, этот самый Антон, вдруг вмешавшийся в размеренный ход ее жизни?