Моя жизнь провидца. Потерянные мемуары - Эдгар Кейси

Однажды мы с Бесс и несколькими нашими друзьями устроили пикник в лесу на ферме моей бабушки. Мы с Бесс бродили вдали от остальной компании и набрели на пещеру в скале, которая служила мне убежищем. Мы остановились и сели в том месте, которое некогда так много значило для меня. Внутри меня возникло и начало стремительно крепнуть чувство, и я не знал, что с этим делать, что я хочу получить эту девочку только для себя, владеть ею, не делясь ни с кем, ее телом, ее мыслями, — но я не находил слов, чтобы это выразить. Однако когда между молодыми людьми возникает симпатия, обычно такие чувства находят способ выразить себя. Мы можем спотыкаться и заикаться, но мы все равно сумеем выразить то, что чувствуем друг к другу.

Это место и эта девочка были настолько священными для меня, что я не мог не рассказать ей кое-что из того, что здесь происходило: о том, как оборудовал это место, как неподалеку маленький народ вырыл колодец, из которого теперь бьет ключ, даже сейчас, спустя столько лет, все еще чистый и прекрасный. Цветы, которые посадили тогда, теперь цветут, и кажется, что за ними до сих пор ухаживает чья-то заботливая и любящая рука, как я пришел сюда, чтобы прочитать первую записку, которую Бесс написала мне в школе, как я сидел здесь и писал ей ответ.

Однако казалось, что все мои слова пропадали впустую, поскольку Бесс смеялась надо мной и моим таинственным откровением о маленьком народце. Она ответила, что любит меня, но ее не волнуют все мои рассказы об этих сверхъестественных вещах и что они кажутся ей странными. Бесс сказала, что она предпочитает играть, весело шутить и ходить на вечеринки, скакать верхом, сидеть дома и болтать, танцевать или ходить куда-нибудь поразвлечься. Я пытался сказать ей, что люблю ее, что я хотел бы предложить ей стать моей женой и что мы могли бы найти свое место в этом мире и многого добиться.

«Я знаю, что мы всего лишь дети, — продолжал я, — но я умею упорно учиться, и мы могли бы добиться определенного положения. Я мог бы, возможно, стать лучшим проповедником в стране. У нас была бы своя церковь, такая, например, как Олд Либерти, свой сад, прекрасные поля, засеянные зерновыми культурами, и многое другое».

Однако Бесс засмеялась еще сильнее и сказала, что она никогда не станет женой проповедника.

И кроме того, это глупость видеть различные сверхъестественные вещи, и еще большая глупость говорить 06 этом, так поступают только сумасшедшие. А еще папа говорит, что у тебя не все в порядке с головой и ты никогда не сможешь добиться чего-нибудь. Даже если ты вырастешь и станешь взрослым мужчиной, тебе стоит понять, что я хочу выйти замуж за солидного человека, мужчину, который будет занимать устойчивое положение в мире, за человека, имеющего положение в обществе и постоянный доход, а не за мечтателя, не того, кто любит Библию больше, чем реальные любовные истории. Я хочу такого мужчину, который заставил бы меня любить себя, кто сжал бы меня в своих объятиях и стал бы заниматься со мной любовью, целовать меня и заставил бы меня полюбить его. Тебе все это кажется глупым, но именно об этом мечтает каждая девочка.

К тому времени наши друзья нашли нас в лесу и начали дразнить, что мы тут крутим любовь. Вскоре мы отправились домой, но это был самый грустный день моей жизни.

Несколько дней спустя я пошел повидать отца Бесс, который был доктором, и спросил его о том, что Бесс сказала о моей травме головы. Я также рассказал ему о своих чувствах к Бесс. Его ответ стал для меня настоящим открытием.

«Эдди, — сказал он, — ты хороший мальчик, но ты всего лишь ребенок. Тебе же еще шестнадцати нет, верно ведь?»

«Мне исполнилось шестнадцать в прошлом марте», — ответил я.

«Ну ладно. В любом случае ты еще слишком молод, чтобы говорить и даже думать о женитьбе. Конечно, каждый отец хотел бы, чтобы его дочь вышла замуж за положительного молодого человека, хорошего во всех смыслах этого слова, но он должен быть мужчиной, Эдди, а ты никогда не сможешь стать полноценным мужчиной. Несчастный случай[8], произошедший с тобой несколько лет назад, отнял у тебя эту возможность. Ты можешь желать женщину, но ты никогда не сможешь иметь детей, и это в конечном счете приведет к серьезным разногласиям. Я уверен, что все эти необычные видения, которые у тебя бывают, возникают вследствие той травмы, и это будет только постепенно нарастать, незаметно вытягивая все соки из твоего тела. Боюсь, что через некоторое время это закончится безумием.

Было бы лучше, если бы ты бы похож на других мальчиков, общался с ними, но ты никогда не играл в шарики, не гонял мяч и не делал многое другое из того, чем занимаются все другие мальчишки. Разве ты не чувствуешь свое отличие от них, когда находишься рядом с ними? Но ведь ты же стараешься не общаться с ними, не так ли? Знаешь что, постарайся стать похожим на них, и тогда лет через пять-шесть снова приходи — тогда и поговорим».

Этот разговор с отцом Бесс помог мне определиться.

Передо мной встали новые вопросы, которые следовало обдумать, но являлись ли они на самом деле новыми и неожиданными? Я был довольно страстным парнем, но насколько это отличало меня от других? Действительно ли доктор был прав и это в будущем сведет меня с ума? Почему со мной случился этот несчастный случай?

Как мне кажется, я просто другой, непохожий на остальных. Это верно, я никогда не играл в мраморные шарики и другие игры, никогда не гонял мяч, у меня и не было этих игрушек, да это меня не особенно беспокоило, по правде говоря Том не старался близко сойтись с девочками нашей общины. Напротив, он предпочитал все виды развлечений для мальчиков-бейсбол, бокс, верховую езду — и дразнил мальчиков и девочек, которые нежничали друг с другом. Он брал меня с собой и учил играть в мужские игры, пока я практически не сравнялся с лучшими игроками из их компании. Наша компания была горазда на всяческие проказы, причем достаточно серьезные и весьма сомнительные.

Ведь у меня были видения и до травмы, рассуждал я, таким образом, травма никоим образом не связана с видениями. Однако для того чтобы быть похожим на других мальчиков, я должен любить их и делать то же, что и они. Я не хочу этого, но должен, или мне не имеет смысла снова заводить разговор с доктором — думал я. Я был уверен только в одном — я действительно люблю Бесс. В моей голове зароились мысли. Я начал обдумывать, с кем мне стоит подружиться и как это сделать.

Приблизительно в это время молодой человек по имени Том попросил мою мать сдать ему комнату в нашем доме, потому что он собирался работать вместе со своим дядей, который жил по соседству. Она согласилась. Том был ковбоем, он работал на ранчо, иногда выполнял разовые работы на Западе, переезжая с ранчо на ранчо и гоняя скот. Он занимался клеймлением скота, подготовкой к продаже и выполнял другие подобные работы. Его ежедневные рассказы открывали для меня новый, незнакомый мне мир. «Вот ответ на мою молитву быть похожим на других, — подумал я. — Этот парень знает жизнь, знает, чего ждут от настоящего мужчины». Поэтому я хотел, чтобы Том стал моим другом. Конечно, мы не всегда попадали с ним в хорошие компании. Я видел много пьяных людей, познакомился со многими из тех, кто пьет регулярно или уходит в запои, но сам я только лишь попробовал крепкий напиток. Перед тем как познакомиться с Томом, я пришел к выводу, что выпивка для мальчиков была способом закалить характер. Однако Том отговорил меня. Он никогда не пил крепких напитков и не оставался долго в компании тех, кто сильно выпивал. Все это в течение нескольких месяцев мешало мне посещать воскресную школу или проявлять какой-либо интерес к обучению в церкви.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});