Феникс и ковер - Эдит Несбит

– Но ведь это правда! – сказала Антея голосом, полным отчаяния.

– Тебе не стоило этого говорить, – сказала мама строго.

– Ты надолго уезжаешь? – спросила Антея.

– Хочу немного погреться. Я слегка простужена. Папу это беспокоит. Да и коклюш…

– Но ведь Ягнёнок аж с самой субботы ни разу не кашлянул!

– Дай-то Бог! – отозвалась мама. – А папа едет по делам в Шотландию. Я очень надеюсь, что вы будете себя хорошо вести.

– Ну, конечно, – с жаром уверила её Антея. – А когда организуется этот базар?

– В ближайшую субботу, в школе. А теперь, сокровище моё, перестань болтать. У меня уже всё в голове перепуталось, я никак не вспомню, как пишется «коклюш».

* * *

И вот папа и мама с Ягнёнком уехали, и они остались одни, впрочем, не одни, а с новой кухаркой, у которой был вид испуганного кролика, так что ни у кого не возникало желания строить козни, чтобы не напугать её ещё больше.

Феникс отпросился в отпуск на недельку. Сказал, ему требуется отдых и чтобы его не беспокоили. Он где-то так запрятался со всеми своими золотыми перьями, что никто не смог его отыскать.

Без мамы дом казался пустым и неуютным.

– Хоть бы она не уезжала, – сказала Джейн. – Без неё дом какой-то вовсе и не дом.

– Я думаю, нам надо исполнить её желание, – перебила её Антея. – Она сказала: «Достаньте индийские сувенирчики для моего базара». Правда, я думаю, она сказала это в шутку, потому что где бы нам их взять?

– Ну а мы давайте их добудем, – предложил Роберт. – Мы в субботу с утра пораньше слетаем в Индию.

К субботе Феникс так и не объявился. Они сели рядком на свой прекрасный волшебный ковёр и сказали:

– Нам нужны сувениры из Индии для маминого базара. Пожалуйста, отнеси нас туда, где нам надарят кучу всяких индийских штучек.

Послушный ковёр крутанул их пару раз в воздухе и приземлился на окраине сверкающего белого города в Индии.

Они сразу же догадались, что это Индия, по очертаниям храмов и крыш, а ещё возле них какой-то человек проехал на слоне, и мимо прошагали два английских солдата, и разговаривали они в точности так, как разговаривают солдаты в книгах мистера Киплинга. Так что ни у кого не было ни малейшего сомнения. Они свернули ковёр, и Роберт водрузил его себе на плечи. Было очень жарко, так что им опять пришлось снимать свои лондонские ноябрьские одежды и тащить их в руках.

Улочки в городе были какие-то странные, узенькие, и люди были очень странно одеты, а страннее всего звучала непонятная речь.

– Ни словечка не понимаю, – сказал Сирил. – Интересное дело, как же мы сможем попросить сувениры для маминого базара?

– Да как у них попросишь? – заметила Джейн. – Они выглядят такими бедными. Нам нужно найти раджу, или как они тут называются…

Роберт принялся было разворачивать ковёр, но остальные остановили его, боясь, что они зря потратят желание, которое ещё может потом пригодиться.

– Раз мы просили ковёр отнести нас туда, где мы сможем достать индийские сувениры для базара, значит, так оно и сбудется, – с уверенностью сказала Антея.

Её уверенность тут же получила подтверждение. Не успела она произнести свои слова, как к ним подошёл очень смуглый человек с тюрбаном на голове и отвесил глубокий поклон.

К радости ребят он заговорил хоть и на ломаном, но всё-таки понятном английском языке:

– Моя рани думать, что ви хороший ребёнки. Она видеть вас из своя паланкин. Она спросить, ви заблудил? Вы хотеть продавать ковёр? Она звал пойти к ней – да?

Догадавшись, что рани – это жена раджи, ребята последовали за незнакомцем, улыбка которого обнаруживала не тридцать два, а, казалось, пятьдесят два зуба. Он повёл их по узким кривым улочкам ко дворцу рани.

Пожилая рани восседала на подушках, а вокруг было ещё очень много других дам. Все они были в шароварах, окутаны тонкими покрывалами и увешаны украшениями из золота и драгоценных камней. А смуглый мужчина с тюрбаном на голове стоял за резной деревянной ширмой и переводил детям, что сказала рани, а рани – что сказали дети.

Когда рани спросила, не продадут ли они ковёр, все хором решительно сказали: «Нет!»

– Почему? – удивилась жена раджи.

И когда Джейн коротко пояснила почему, а переводчик перевёл, та сказала:

– Какая замечательная сказка! Пожалуйста, расскажите мне, не торопясь, со всеми подробностями.

Пришлось рассказывать. Это заняло довольно много времени, тем более что всё рассказывалось дважды – один раз по-английски переводчику, а затем уже переводчик пересказывал для своей госпожи на родном языке. Говорил в основном Сирил, он так увлёкся, передавая подробности о Фениксе, и ковре, и башне без крыши, и кухарке, которая стала королевой, что его рассказ всё больше и больше напоминал арабские сказки «Тысячи и одной ночи».

Когда он наконец умолк, рани сказала, а переводчик перевёл:

– Моя госпожа говорит, что ты прирождённый рассказчик.

И тут рани сорвала со своей шеи и кинула Сирилу бирюзовое ожерелье.

– Ой, какая прелесть! – в один голос воскликнули Антея и Джейн.

Сирил несколько раз низко поклонился, потом, прокашлявшись, сказал:

– Огромное спасибо, но передайте, пожалуйста, её величеству, что я бы хотел получить лучше каких-нибудь дешёвеньких сувенирчиков для маминого базара. Мы на базаре их продадим и отдадим деньги для бедных, чтобы им купили одежду, а то им нечего носить.

– Скажи ему, он может продать моё ожерелье и купить бедным одежду, – попросила перевести рани.

– Да нет, спасибо, – решительно отказался Сирил. – Нам надо продать все вещички на сегодняшнем благотворительном базаре. А кто же на таком базаре купит дорогое ожерелье? Они или подумают, что бирюза искусственная, или начнут нас расспрашивать, как и где мы его раздобыли.

Тогда рани приказала принести побольше разных безделушек, и вскоре слуги завалили ими ковёр.

– Мне придётся одолжить вам слона, – сказала она, смеясь, – чтобы вы могли это всё увезти.

– Пожалуйста, ваше величество, дайте нам по расчёске и позвольте умыться, – попросила Антея. – И тогда мы покажем вам настоящее чудо: все эти подносики и резные шкатулочки, все чайнички вместе с нами исчезнут у вас на глазах, как дым.

Это позабавило рани, и она захлопала в ладоши и приказала дать каждому по расчёске сандалового дерева, инкрустированной слоновой костью в виде цветка лотоса. Затем им были поданы серебряные чаши с водой для умывания.

После этого Сирил произнёс торжественную прощальную речь, которую он неожиданно окончил словами:

– И я хочу, чтобы мы оказались на базаре в нашей школе.

Что, конечно, тут же и произошло. В школе все огни, когда они там очутились, были уже зажжены, а снаружи над крышами домов сгущались холодные осенние сумерки. Заботливый ковёр приземлился позади двух примыкавших друг к другу киосков. Кругом были разбросаны верёвочки, куски обёрточной бумаги, вдоль стены были навалены разного размера картонные коробки. Ребята, чтобы выбраться к свету, поднырнули под прилавок одного из киосков, на котором были разложены разнообразные вышитые скатерочки, салфеточки и дорожки, которые обычно вышивают для таких базаров богатые леди, которым, в общем-то, в жизни совершенно нечего делать. И девочкам, и Сирилу удалось прокрасться незамеченными. Но когда из-под прилавка, стараясь выбраться как можно осторожнее, выполз Роберт, миссис Биддл, которой этот киоск и принадлежал, наступила ему прямо на руку своим толстым ботиком, надетым на её непомерно большую ногу. Виноват ли Роберт, что он вскрикнул от боли?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});