Братья Старостины - Борис Духон

Уместно процитировать еще одного игрока довоенных лет — вратаря Алексея Леонтьева: «Большой мастер защиты — это не тот, кто лихо атакует соперника, а тот, кто стремится вынудить его раскрыть свои намерения раньше времени. Александр Петрович резонно считал, что хитрость в игре принесет бóльшую пользу, чем сила. Именно он первым в нашем футболе с помощью разнообразных уловок вынуждал нападающего отпускать мяч чуть дальше положенного. И вот тут-то защитник становился хозяином положения».

Сам Старостин-второй советовал молодым партнерам: «Пас дать — не поле перейти! Идешь или бежишь по полю, оно ровное, не споткнешься. А выполняешь пас — откуда только кочки берутся! Вот и смотри, чтобы все учесть, вот и учись, чтобы не ошибиться».

Послужной список Александра, которого старший брат по классу ставил выше всех в семье, в доспартаковский период тоже весьма богатый: чемпион Москвы 1927, 1934 годов, чемпион РСФСР 1927, 1928, 1931 годов, чемпион СССР 1928, 1931, 1932 годов, за сборную СССР сыграл 11 неофициальных матчей. И капитанское звание в разных командах тоже было ему к лицу. В русский хоккей играл в нападении, стал чемпионом Москвы в 1927, 1934 годах.

Андрей закалялся в принципиальных матчах за свою 18-ю школу против 2-го реального училища. Этот футбол нельзя было назвать строго ученическим, поскольку в команду входил даже учитель истории Валентин Николаевич Покровский. В детскую команду МКС Андрея взяли правым нападающим (инсайдом), когда исполнилось 14 лет. Александр присутствовал на дебютной игре, а потом в разговоре с Николаем отозвался о действиях младшего брата неодобрительно, назвав его лентяем. Однако уже в следующем матче против сверстников из «Сущевской площадки» Андрей забил гол, обрел уверенность в себе, и дела его пошли в гору. Правда, из линии атаки пришлось отодвинуться назад, на позицию полузащитника.

Дебют в первой команде «Красной Пресни» был омрачен неприятным инцидентом. Пока пресненцы сражались с «Трехгоркой», из раздевалки утащили их цивильную одежду. Так что домой братья добирались без брюк и ботинок, в футбольных трусах и бутсах.

Звание чемпиона Москвы, завоеванное в 20 лет, на какое-то время заставило Андрея подумать, будто в футболе для него уже нет секретов. Потребовалось критически взглянуть на себя, чтобы понять ошибочность такого вывода.

Во время службы в армии Андрей продолжал защищать цвета своего клуба в первенстве столицы, а также выступал за команды Московского гарнизона во всеармейских соревнованиях — и в футбол, и в хоккей с мячом. Впоследствии он написал об этом периоде: «Меня никто не понуждал играть за ЦДКА… Армейская команда комплектовалась из футболистов, желавших защищать ее цвета». За два года службы он добавил в атлетизме: вырос на четыре сантиметра, а объем грудной клетки увеличился на восемь сантиметров.

Опять обратимся к словам Алексея Холчева:

«Его на поле я помню не только хорошо, но и более осознанно. Андрей Старостин был одной из самых ярких и колоритных фигур в отечественном футболе. Убежден, что первый же взгляд на футбольное поле выделял среди участников именно его. Он как бы притягивал к себе внимание зрителя. Играл он при системе „пять в линию“ центрхава, а после освоения „дубль-вэ“ — центрального защитника. Широкоплечий, могучий, с копной черных волос, постоянно спадавших на лоб, в полинявшей рубашке и светлых бутсах, он всегда находился в гуще событий. Казалось, что все нити находятся у него, а сам он — полновластный командующий на поле. Было слышно, как он покрикивал на своих товарищей, и те безоговорочно выполняли указания.

Игра Андрея Старостина была сродни грозной всевластной стихии. Он словно стоял в одном ряду с былинными русскими богатырями. Была в нем их исполинская стать, и залихватская удаль, и беззаветная смелость, и первозданная мужская красота.

Я уже упоминал, что играл он в застиранной рубашке. Андрей Петрович, как и большинство великих спортсменов, был суеверен и терпеть не мог что-то менять в своей футбольной жизни».

В классификации Холчева Андрей был «Богатырем». Тем удивительнее, что на трибунах ему придумали прозвище Косопузый. Видимо, безымянные авторы шли от противного, ибо более подтянутого и элегантного игрока представить было трудно.

У Льва Филатова родился просто поэтический образ: «Вот он остановился чуть позади раскинувшихся веером пяти форвардов, это его место на поле, центрхава, центра полузащиты. Ноги широко расставлены, плечи наклонены вперед, черные волосы взъерошены, сбиты набок, и он не спешит их поправить. Кажется, что это по его воле идет атака, он ею управляет, от него игра расходится лучами. Я помню его зычное, басистое, на весь динамовский стадион: „Володя, играть будете?!“ Так он взывал к форвардам через их лидера, правого инсайда Владимира Степанова. Если, по его мнению, форварды прохлаждались, он вставал, уперев руки в бока, живым укором. Но не жалостным, вымаливающим, а властным, карающим. Легко было представить, что товарищам совестно оглянуться, что они боятся попасть под испепеляющий взгляд».

Николай подчеркивал, что младший брат сознательно наступил на горло собственной песне в интересах команды, когда в игре с басками нужно было персонально опекать грозного нападающего соперников. И он поступился немалой частью свободы, которой обладал на поле.

От братьев Андрей отличался тем, что его постоянно интересовали смежные темы: что общего между режиссером театра и футбольным тренером, какие нюансы можно почерпнуть футболисту из других видов спорта? Оттого и вошли в его жизнь частые обсуждения и дискуссии с представителями артистического мира. По той же самой причине пожелал однажды испытать на себе, как готовятся наездники. Пользуясь знакомствами на ипподроме, договорился с Александром Бондаревским и в течение нескольких недель каждое утро приходил в конюшню. Сам он признавался: «Я получил основное, чего добивался: познакомился, как говорится, с черного хода с методикой подготовки живого организма к высшим физическим напряжениям».

Правда, познав теорию, он не всегда следовал ей на практике. Зачастую даже накануне матчей засиживался с друзьями из круга Яншина допоздна, так что живший по соседству Николай заходил на огонек и напоминал про соблюдение режима.

На обозреваемом отрезке Андрей стал чемпионом РСФСР 1931 года, сыграл за сборную СССР десять неофициальных матчей. В хоккее с мячом действовал на позиции полузащитника, его команды по два раза были лучшими в Москве (1927, 1928) и в РСФСР (1932, 1934). После ухода Александра из большого спорта капитанил и в клубе, и в сборной, и Николай считал: он идеально подходил для этой роли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});