Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему кто-то должен потакать подобному?
Фрейд придвинулся к Минне, его лицо было совсем близко.
– Существует множество разнообразных эротических предпочтений, дорогая. Например, если бы я обвил твои руки и ноги шелковыми ленточками и, привязав их к столбикам кровати, медленно занялся с тобой любовью, а ты лежала бы, нагая и обездвиженная, отданная на поживу своим самым темным плотским желаниям… Даже ты, наверное, согласилась бы, что это эротично.
«Конечно же, он играет со мной, – думала Минна, зардевшись. – Это сводит с ума». Но ее не отпускало странное, всепоглощающее, мучительное желание слушать Зигмунда снова и снова. Животная сторона его интеллекта всегда восхищала ее. Она вытащила из кармана сигарету.
– Ты не мог бы прикурить ее для меня?
Он чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете, созерцая, как Минна затягивается, делая глубокий вдох. Она выдохнула тонкую струйку дыма и попыталась возобновить общение «как коллега с коллегой».
– А другие твои пациенты?
– Есть одна женщина, Дора, – продолжил Фрейд, бросив спичку в камин. – Она пришла ко мне с жалобами на многочисленные симптомы: обморочные приступы и суицидальная депрессия. После множества сеансов мне открылось, что в четырнадцатилетнем возрасте она часто нянчила детей друзей семьи. Назовем их «семейство К.». Мы все знакомы с ними. Но она никогда не признавалась родителям, что хозяин годами домогался ее. А когда она наконец рассказала, родители обвинили ее в том, что она все выдумала.
– Бедняжка!
– Да. Она поведала мне все. Хозяин просил ее сесть к нему на колени, просовывал руку девочке под юбку и вводил пальцы ей в вагину, доводя до оргазма. Она чувствовала бедрами его напрягшийся пенис, он часто просил погладить его восставшую плоть. Проблема в том, что, хотя она горячо это отрицала, я считаю, что ей нравилось сексуальное возбуждение. Когда я сказал ей об этом, она в гневе выбежала вон из моего кабинета.
Фрейд смотрел на Минну и ждал ее реакции.
– Знаешь, – сказала она, расслабленно откинувшись на спинку дивана и пытаясь принимать его подробное описание как чисто профессиональную манеру изложения. – Я могу понять ее разочарование. Могу. Правда, Зигмунд, если бы какой-то взрослый мужчина делал такое со мной, а потом, годы спустя, другой взрослый мужчина сказал бы мне, что втайне мне это нравилось, я бы, наверное, тоже разгневалась и ушла.
– Надо говорить пациентам правду, иначе они никогда не исцелятся. Мужчины и женщины, которые не могут ни есть, ни спать, ни работать. Кто-то влюблен в мужа сестры, кто-то желает смерти своему новорожденному братику. Они одержимы запретным. Мы все больны. И нам необходимо говорить об этом.
– Может, это просто одна из форм исповеди?
– Называй, как тебе вздумается. Но в этом нет ни капли религиозности или морализаторства. Это скорее терпимость.
– То есть?
– Терпимость к самому себе.
– Не душа ли это продолжает сопротивляться? Кажется, философ Эмерсон так считал.
– Иногда даже американцы бывают проницательны.
Шторы были слегка приподняты, и поверх плеча Фрейда Минна заметила, что в доме напротив все окна темные. Интересно, который теперь час? Наверняка полночь. Утром она пожалеет об этом. Минна склонила голову на спинку стула и смотрела, как Зигмунд приблизился к камину и перемешал кочергой угли. Выпрямившись во весь рост, он обернулся к ней.
– Она еще вернется, – произнес он, самоуверенно улыбаясь, – я знаю, что прав.
Зигмунд потянулся за своим бокалом и случайно задел колено Манны. Или не случайно? Она ощутила тяжесть в животе, и это было недопустимо. И вино не помогало.
– Уже поздно, – сказала она, вставая.
Их глаза на мгновение встретились, и Минна подумала: когда же все изменилось между ней и Фрейдом? Приехав сюда, она надеялась, что отношения между ними останутся такими же, какими были всегда – непринужденными и интеллектуальными. Но, видимо, Фрейд, которого она знала, трансформировался в кого-то другого. Это было похоже на новое начало. Но это было не то, чего она хотела. Одна мысль вползла в ее сознание – сможет ли она так поступить со своей сестрой? А он? Неужели он сможет?
Глава 9
– Mинночка, ты уже не спишь? Иди сюда, дорогая! Слышишь, Минна?
Она проснулась с гулким звоном в затылке и опухшими спекшимися губами. Над глазами сгустилась боль, и свет усиливал мучения. Минна перевернулась и резко села, от чего ей стало еще хуже.
– Я встала… Уже встала. Сейчас, только оденусь.
Она откинула простыню и босиком прошла по холодному и бугристому деревянному полу. Тонкие стрелы солнечного света проникали сквозь щели в закрытых ставнях, снизу доносились звуки улицы. Минна растворила окно, и порыв чистого и свежего воздуха ударил ей в лицо. Она вдохнула его всей грудью. «Боже мой, – думала Минна, – я уже много лет не вставала так поздно. Слишком много выпила». Она знала это еще до того, как легла спать. Вот в чем беда… они все слишком много выпили. Ей не следует больше так поступать.
Обычный дневной наряд Минны – накрахмаленная до хруста белая блузка и приталенная юбка, плавно облегающая бедра. Но сегодня она и думать не могла о том, чтобы застегнуть все эти пуговки на блузке. Порывшись в шкафу, Минна выбрала простое синее платье из тонкой шерсти, с которым было куда меньше возни.
Хозяйская спальня находилась в соседней комнате, и прошлой ночью, раздеваясь перед тем как лечь, она слышала через стенку храпение Марты и уже почти сквозь сон смутно ощутила приглушенный звук тяжелых шагов по коридору.
Сестра сидела на кровати, обложившись рукоделием, тут же лежали два популярных журнала – «Парижская жизнь» и «Иллюстрированные новости». Половина кровати, где обычно спал Фрейд, была гладкой и холодной, словно на нее и не ложились. Закрытые ставни почти не пропускали солнечный свет. Едва Минна вошла в комнату, внизу громко хлопнула дверь. Зигмунд ушел. И в ту же минуту требовательный рев младенца огласил дом. Марта потянула за латунное кольцо на шнуре колокольчика, и в кухне раздался звонок. Через несколько минут на лестнице послышались шаги горничной Эдны.
– Что вам угодно, мадам? – спросила она, расправляя простыни и взбивая подушки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечание
1
Томас Карлейль (1795–1881) – британский писатель, публицист, историк и философ шотландского происхождения, автор многотомных сочинений «Французская революция» (1837), «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1841) и др.
2
Эдвард Фриман (1823–1892) – известный английский историк, профессор новой истории в Оксфордском университете, автор многих значительных трудов по истории.
3
Тыл, арьергард, зад (фр.). – Здесь и далее примеч. пер.
4
Первая неделя траура по еврейским законам.
5
Еврейская молитва, прославляющая святость имени Бога и Его могущества и выражающая стремление к конечному искуплению и спасению.
6
Шарль Франсуа Гуно (1818–1893) – французский композитор, музыкальный критик, писатель-мемуарист. Основатель жанра французской лирической оперы. Самые известные оперы Гуно – «Фауст» и «Ромео и Джульетта».
7
Обязательный, диктуемый модой или нормами (фр.).
8
Условное наименование группы английских поэтов-романтиков конца XVIII – первой половины XIX века, названных так по Озерному краю – месту деятельности ее важнейших представителей: Вордсворта, Кольриджа и Саути.
9
Известная еврейская общественная организация.
10
Общественный парк и зона отдыха в Вене.
11
Карточная игра.
- Верность - Рейнбоу Рауэлл - Зарубежная современная проза
- Другой день, другая ночь - Сара Райнер - Зарубежная современная проза
- Кристина Хофленер - Стефан Цвейг - Зарубежная современная проза
- Сестры по благоразумию - Гейл Форман - Зарубежная современная проза
- Капитан Наполеон (сборник) - Эдмон Лепеллетье - Зарубежная современная проза
- Карибский брак - Элис Хоффман - Зарубежная современная проза
- Последняя из Стэнфилдов - Марк Леви - Зарубежная современная проза
- Белая хризантема - Мэри Брахт - Зарубежная современная проза
- Моя любовь когда-нибудь очнется - Чарльз Мартин - Зарубежная современная проза
- СТРАНА ТЕРПИМОСТИ (СССР, 1980–1986 годы) - Светлана Ермолаева - Зарубежная современная проза