Гром над Араратом - Григорий Григорьянц

– Я стараюсь быть справедливым к своим сыновьям, одинаково нейтрально отношусь к обоим, хотя они ждут мои порицания и хвалу. Выбор надо делать!

– Твое решение всегда продиктовано мудростью богов, оно закон для меня, и будет выполнено незамедлительно.

– Опасна опрометчивость.

– У тебя два сына, вопрос о наследнике важнейший. Они оба талантливые, целеустремленные и преданные. Обучая их, я наблюдаю за ними, чтобы отдать предпочтение одному из них.

– Открой мне, что увидел.

– Твой сын Артавазд – могучий воин, но он жесток и непредсказуем. Его удел – война, сражения, походы. Прекрасный полководец, бесспорно, и ненавидит Рим!

– Жестокость – главнейшее качество царя, а сила решает все, – сказал Тигран.

Васак продолжил:

– Он мало интересуется делами управления огромным государством, не вникает в вопросы товарного производства, не хочет изучать законы торговли.

– Это плохо, – огорченно сказал Тигран. – Страна с таким правителем пропадет.

– Очень любит театр, даже пытается писать трагедии на греческом языке. Хочет поставить трагедию Еврипида «Вакханки».

– Как же он постигнет тайны удержания империи в своих руках? – Тигран с негодованием посмотрел на Васака, который добавил:

– Он также слишком доверчивый.

– Да, – согласился царь, – у него нет склонности к точным наукам, но мыслит он здраво и его цель – воссоединение армянских земель.

– Государь, ты, как всегда, прав.

– Что скажешь о Тигране-младшем?

– Твой младший сын во время учебы показал высокую одаренность, превзойдя остальных в изучении экономики, греческой письменности, культуры и религии. Он умен и особенно любит точные науки, знает, как управлять государством, у него благородные наклонности: учит языки, философствует, спорит со схоластами.

– Что, только одни положительные качества?

– Нет, конечно. Он высокомерный и самонадеянный, дерзкий, хитрый и изворотливый, никому не прощает обиды, первым лезет в драку.

– То есть вспыльчив и задирист. Это мне нравится! Обиды, думаю, нельзя прощать, а вот быть заносчивым – это недальновидное поведение. Такие люди легко подвластны чужому влиянию. – Царь остановился и, в упор посмотрев на министра, спросил: – И кого же ты рекомендуешь мне в приемники?

Этот взгляд всегда пугал Васака. Казалось, царь читал его мысли, и, чтобы не выдать себя, он быстро произнес нейтральную фразу:

– Чтобы твоя держава после тебя не раскололась, я готовлю к царствованию обоих.

Тигран отвернулся и направился на террасу дворца. Глядя на расстелившуюся внизу долину, усеянную полосками обработанной земли, на сады и пастбища, он уверенно произнес:

– Конечно, чтобы удержать созданное мной, нужны и ум, и сила. Ум нужен хотя бы для того, чтобы не скатиться обратно к варварству, а сила нужна, чтобы править миром. Так кто?

– Великий царь, не я, а боги советуют тебе! Мой удел очень скромен.

– Ошибка в таком деле, как наследование, может дорого обойтись царству. Мы не вправе сделать ошибку…

Снова войдя в помещение, он стал говорить:

– Да, я должен быть уверен, что моя держава будет процветать, но мир таков, что владыка становится тираном: кругом плетутся заговоры, ко мне подсылают убийц. Как совместить жестокость со справедливостью? Не знаю.

– Мы, твои слуги, о великий царь, будем молиться за тебя.

– Мне предстоит еще много сделать, умирать рано. Я не знаю, сколько времени мне отпущено богами, но я хочу обеспечить своему народу право на вечную жизнь.

– Я твой верный слуга!

– Твоя задача подготовить сыновей к царствованию.

– Да, мой царь. Еще один вопрос. Рим предлагает тебе согласовать кандидатуру на престол Галатии, подконтрольную сенату. Вместо тетрархии – четырех равноправных властителей – они предлагают одобрить на трон лишь одного Дейотара.

– Ну что ж, я не против. Поручаю тебе провести переговоры. Поторгуйся. Как опытный дипломат, уверен, ты достойно будешь отстаивать мои интересы.

Наступил вечер, на город опустилась тишина, жара стала спадать. Царь Тигран II в тронном зале восседал на золотом троне, украшенном фигурами фантастических животных – крылатых быков и львов с человеческими лицами. Изображения фантастических существ, по поверьям, должны были оберегать царя от воздействия злых духов, сглаза и порчи темной энергией. Окруженный свитой приближенных, он давал аудиенцию своим подданным. Рядом с троном слева стояли его сыновья, справа – цари Коммагены и Софены, вокруг – верхушка армянского общества, военная и служилая знать, в том числе губернаторы областей. Ниже подиума, на котором находились государь и свита, расположились писцы из канцелярии, которые документировали все сказанное.

Колонны в этом зале были цвета терракоты, а капители – парные морды быков. Тронный зал, как и все дворцовые постройки, был торжественен, монументален, грандиозен для провозглашения верховной власти царя, повелевающего огромной державой. Через световые отверстия лучи солнца освещали внутреннее пространство зала, стены которого украшали золотые щиты, а вдоль стен стояли мраморные статуи.

Царь благосклонно выслушивал жалобы и просьбы народа. В зал вошли очередные просители. Они пали ниц перед царем, им разрешили встать и говорить с монархом. Вперед вышел самый старший из них и сказал:

– О, великий царь, я Ованес из рода Каганкатваци. Ты отменил льготы нашей общине говару Ротпациан, что в ашхаре Утик. В горных районах земледелие – рискованное занятие. Была небывалая буря, посевы уничтожены, мы понесли большие убытки и не можем поставить требуемые объемы ячменя, пшеницы и масла. А наш губернатор в ашхаре бдешх Халхал требует дать все. Просим помощи.

– Я велю бдешху Халхалу и моему казначею рассмотреть этот вопрос. Помощь будет оказана. Идите.

Следующая делегация говорила об уничтожении скота и что люди изнурены болезнями. Все случаи происходили в районе горы Арарат, и Тигран задумался: «Какие силы наносят такой масштабный урон?» Царедворцы тоже шептались.

Вслед за представителями провинции в зал вошли пятеро аристократов из знатных родов государства.

– Государь, – начал Аравелян, старейшина рода, предки которого были возведены в дворянское сословие специальным указом царя Арташеса I за заслуги перед двором. – Мы, представители знатных родов Великой Армении, всегда поддерживаем тебя в любых начинаниях и не только платим налоги, но и добровольно даем золото и серебро на украшение твоей новой столицы.

– Так в чем же дело?

– Ты увеличил для крупных землевладельцев повинности и рекрутские наборы в свою армию, из-за чего мы терпим убытки, а вот мелких землевладельцев и армян ремесленников ты вообще освободил от податей.

– Размер государственного строительства огромен, военные расходы также растут, да и армия должна быть боеспособной, – сказал Тигран.

– Дань, которую с нас взимают, очень тяжелая, – продолжал Аравелян, – а доходы падают. Например, ты запретил долговую кабалу, когда крестьяне не возвращают долги.

– Из-за вашего непомерного обогащения значительная часть свободных крестьян разорилась.

– Ты провел налоговую реформу, и теперь денежные налоги зависят от размера территории, плодородности земли и количества крестьян. Эта реформа опять привела к снижению наших доходов. Налоги нас просто разорят.

Тигран уже стал сердиться:

– Я должен быть справедливым и поддерживать вечный порядок вещей!

– Вот римская знать, – не обращая внимания на сердитый тон царя, старый аристократ продолжал, – выкачивает из всего мира огромные богатства, а нам ты запретил заниматься поборами и ростовщичеством в завоеванных странах.

Царь гневно посмотрел на Аравеляна.

– Рим рассматривает покоренные земли лишь как объект безудержного грабежа. Нам это не подходит! – твердо сказал он.

Аравелян, решив высказаться до конца, продолжил:

– Мы не проявляем враждебность к твоим порядкам, но, отдавая две трети своих доходов в царскую казну, многие из нас на грани разорения. Мы всего лишь просим тебя уменьшить бремя, наложенное на нас. Как в Риме.

– Произвол римских наместников, злоупотребления чиновников, хищничество публиканов нам хорошо известны, – произнес Тигран. – Это не наш путь. Мое царство управляется одним человеком, чтобы привести всех к благоденствию.

– Те царства, которые Рим делает своими союзниками, поднимаются до его уровня развития.

– При этом Рим вызывает сильнейшую ненависть населения своих провинций и соседних зависимых царств, не так ли? – Тигран встал. Это означало, что аудиенция закончена.

Просители поклонились и вышли.

– Меня беспокоит усиление знати здесь, в Тигранакерте, и ее проримские настроения, – сказал приближенным царь. – Я чувствую сопротивление. Полагаю, надо выкорчевывать такие мысли из наших аристократов.