Лёд и пламя (СИ) - Рохмистров Сергей

Броней у корел как-то не водилось, разве что кольчуги у самых богатых, но таких было немного. Опустошив тулы, наши воины кинулись в битву. Ну, пусть подерутся, а то ведь должны же наёмники как-то отработать вознаграждение. Битва вышла жаркой, но непродолжительной, всё же от обстрела пострадала большая часть корельского войска. На этот раз валит попал в плен. Ну не успел он сбежать, не успел.

Впрочем, держать его в плену смысла не было, и потому, как только он подписал договор о мире и поклялся против словен более не воевать, был отпущен.

По договору Любшанская крепость передавалась нам «на вечные времена». Ещё через два года её таки достроили.

Совсем без происшествий достроить Любшу так и не удалось. Во-первых, на строительных работах умудрились разом убиться трое «работников» из свеев, все же не зря нурманнов в Изборске покупать не стремились. А когда я навестил крепость, чтобы узнать, что именно там произошло, а заодно проинспектировать стройку, случилось во-вторых. Из соседней Ладоги (живущие там даны вообще по-другому ее называют, Альдейгьюборгом[22], ну а словене переиначили, чтобы язык не ломать) пришла толпа данов с самыми недружественными намерениями.

Сюрпризом, что характерно, это не стало. Наши, занятые на строительстве, довольно часто бывали в Ладоге, до которой всего две версты пути, покупали и продавали разную мелочевку навроде шкур, снятых с добытого на охотах зверья. И болтовню местных на тему захватить Любшу себе, пока укрепления ее не отстроены, слышали прекрасно. Потому еще Рарог озаботился и спроворил несколько боевых амулетов, ну и я добавил. Лежали они в крепости, готовые к использованию, и разряжались достаточно медленно, чтобы нам не приходилось постоянно туда-сюда мотаться на их подзарядку.

Впрочем, они, со мной тут, не потребовались. Изобретать ничего нового не стали, когда толпа данов подвалила к крепости поближе, я наморозил каток, как сделал это под корелами. Эти нурманны повалились даже лучше, так как упали почти все. После чего наши воины израсходовали свои стрелы и отправились добивать и вязать противника. Сделать это оказалось так же несложно, так как враги почти в полном составе оказались пьяны. Определенно, самомнения у них хоть отбавляй, явиться в таком виде на битву…

В итоге, работников у нас только добавилось, а вот оставлять атаку без внимания мы не стали. И когда из Чистого подошло подкрепление, я пошел с воинами к Ладоге, брать ту штурмом.

Поселение нас встретило угрюмо молчащими стенами и накрепко запертыми воротами. Стрелы не летели, даже когда наши воины с лестницами пошли на штурм частокола, а я с отрядом оказался под воротами. Я хоть и не Рарог, но открыть их смогу не хуже.

Проморозив ворота до состояния, когда на них воздух инеем оседать стал, отчего их дерево попросту лопнуло, я снес остатки преграды ледяным копьем и ворвался с отрядом внутрь. Тут-то и стало ясно, почему сопротивление не оказывалось. В Ладоге попросту не осталось мужчин, способных держать оружие. Почти всех с собой на штурм Любши забрал местный правитель Рандвер[23], а несколько оставшихся дали стрекача из города еще когда наш отряд только выдвигался из крепости. Поначалу нас это не обеспокоило.

В итоге в городе встал гарнизон из наших воинов, а возглавил его Вук – мужик из Чистого – деятельный, умный и имеющий авторитет среди горожан. Местные не только просо растили, но и полбу, ячмень и рожь, в том числе и на продажу. Так Вук мешать не стал, наоборот, как только появилась возможность, только расширил посевы – растущее Чистое могло купить все.

Через некоторое время мы узнали, что у бывшего правителя Ладоги был брат с дружиной, и сбежавшие даны могли отправиться к нему. Вук тогда озаботился укреплением стен города, но до Чистого или Любши ему все равно далеко.

Ну так Чистое мы изначально строили, да и Любшу, после того, как она сгорела, перестраивали полностью, а Ладогу строили нурманны по-своему. Понятно, уровень не тот. Боезуб[24], когда придёт за братом и заодно отбивать собственность, рассчитывать будет на их собственную постройку, в которой они знают все слабые места, но Вук несколько поправил дело, да и Ворон ему помог. Заодно из Чистого ещё войск привезли в ожидании нападения. С одним хирдом Харальд точно не придёт, навербует кого только сможет. Заодно других ярлов на нас натравить может. Впрочем, мы тоже уже не те, что три года назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Самого Рандвера мы взяли живым, но без сознания, досталось ему и от неудачного падения на льду, и пара стрел от особо метких лучников… Целитель из меня так себе, но из Чистого была вызвана травница, которая вполне успешно выходила нурманна.

Я отправился обратно домой, а в Ладогу пришел Рарог, всё же, если подойдёт брат попавшего в плен Рандвера Харальд, отобьют крепость обратно даны без нас довольно легко, несмотря на все усилия Вука по ее обороне. А огневик, с его привычкой разносить всё вдребезги и пополам, при обороне как раз будет кстати, глядишь ещё Харальду не на чем обратно уходить станет, это если тот вообще сможет куда-то идти.

22 – Альдейгьюборг – название скандинавского поселения, существовавшего на месте Ладоги до захвата его славянами в 760-х гг.

23 – Рандвер – легендарный скандинавский конунг Гардарики, земель Швеции и Норвегии, основатель Альдейгьюборга (Ладоги).

24 – Харальд Боезуб – единоутробный брат Рандвера, легендарный король Дании, Швеции и Норвегии, живший в VIII веке и принадлежавший к роду Скьёльдунгов.

Глава 9

Изначальное значение слова viking – «вооруженный набег», так что викинги – это, прежде всего, пираты или грабители.

В данском поселении Уппсала происходило что-то интересное, центром которого было довольно длинное бревенчатое здание. Даже не входя в него, можно было услышать шум и громкие, при том радостные голоса. Дружина Харальда Боезуба с ним самим во главе отмечала крайне удачный поход на юго-западные земли. Данам удалось захватить много ценностей и хороших рабов, уже распроданных в Бирке по большой цене.

Так что по прибытию домой нурманны устроили себе пир. В протяженном и довольно темном зале, слегка освещенном с жаровнями и факелами, были установлены столы, заваленные едой, выпивки так же хватало. Похвальба воинов, здравицы в честь богов и вождя и счастливый смех раздавались уже второй час.

Поначалу на проскользнувшего в зал смутно знакомого дана никто не обратил внимания. Только когда сам Харальд прервал очередное громкое высказывание, готовясь выслушать гостя, на него посмотрели пирующие. А поглядеть было на что. Посетитель был вполне знаком воинам Харальда – Сигурд был одним из людей его брата Рандвера. И выглядел он неважно для человека из богатого Альдейгьюборга. Новости же, сообщенные им, были еще хуже.

– О, Сигурд! Давай, выпей с нами, боги послали нам немалую добычу! Негоже оставить это без веселья!

– Я… не время праздновать мне, ярл[15]. С плохими вестями пришел я сюда.

– Так что случилось? – Харальд помрачнел, окинув своим взором воина. Что могло произойти, он уже догадывался.

– Подлые словене напали на Альдейгьюборг. Конунг погиб или попал в плен, город захвачен и разграблен. Не иначе, подлым колдовством воспользовались они для этого, о злобных чародеях из Чистого у нас все слыхали. – Конечно, сказать, что Рандвер напал на недостроенную Любшу сам, позорно проиграв при этом, Сигурд не мог. Итак за плохие вести его отнюдь не погладят по голове, скорее могут эту самую голову снести.

– Что?!! Воины, пируйте. Не в честь нашей добычи, но перед новой славной битвой. А завтра мы выйдем в Альдейгьюборг и покажем этим подлецам силу наших мечей! А ты, – Харальд внимательно посмотрел на Сигурда, – за мной! Расскажешь мне про этих… чародеев.

Не то, чтобы дан мог сказать многое. О Рароге и Дэйде в Ладоге только слухи ходили, неправдоподобные. Да и не к месту гордому нурманну, прославленному военному вождю, бояться сказок о колдунах. Тем более, про возможности волхвов он уже знал и не слишком их боялся.