Вселенец или счастливый случай. - Александр Борискин

Новый владелец давно обхаживал хозяйку палатки: очень ему нравилось место, хороший поток покупателей и большой оборот товаров. Та долгое время не соглашалась продать свой бизнес, а тут вдруг в один день продала, сказав, что срочно уезжает в другой город по семейным обстоятельствам. Бригадир только зубами заскрипел от такого облома: и задание не выполнил, и денег дополнительно не срубил. Так дело и заглохло.

Володя заранее предупредил мать о таком возможном развитии событий. Между ними был оговорены и продажа палатки, и срочный отъезд из Новгорода.

Мать поселились в комнате вместе с сыном, живущим у тетки. Перед Володей ребром встал вопрос покупки квартиры в Питере.

Его десять тысяч долларов да материны десять, еще и дед с бабкой обещали отдать свои десять, набиралось тридцать тысяч и это без денег, которые можно выручить от продажи новгородской квартиры. Он взял доверенность у матери на право продажи ее квартиры, съездил в Новгород и заключил договор с агентством недвижимости на ее продажу. Цену установил небольшую: восемь тысяч долларов вместе с мебелью. Только кухонную утварь, посуду и одежду Володя забрал себе. Квартира ушла влет. Теперь у него было 38 тысяч долларов и можно было заняться поиском приличной квартиры в Питере.

Такая вскоре нашлась: на Большом проспекте Петроградской стороны в десяти минутах ходьбы от метро "Петроградская". Квартира располагалась на третьем этаже кирпичного дома, два окна гостиной выходили на балкон, а затем Большой проспект, остальные окна - в зеленый дворик, где среди пяти кирпичных гаражей один принадлежал владельцу квартиры.

Всего в ней было четыре комнаты: две спальных комнаты по 12 и 15 метров2, кабинет 15 метров2 и гостиная 25 метров2. Кухня 10 метров2, ванная 6 метров2, туалет и кладовка 4 метра2. Была и прихожая, составляющая вместе с коридором 14 метров2. Общая площадь ее была 101 метр2. Высота потолков 3 метра. Был в квартире и телефон.

Хозяева просили за нее и гараж всего 36 тысяч долларов - они срочно уезжали на жительство за границу. Немного поторговавшись, Володя сбил цену до 35 тысяч и оформил квартиру в свою собственность.

Мать заняла 15-и метровую спальную, он - меньшую. Спальные комнаты располагались по обеим сторонам кабинета, напротив них была расположена гостиная. Квартира полностью удовлетворила и мать и Володю. У каждого было свое место, и они друг другу не мешали. За неделю они приобрели новую мебель, потратив на нее оставшиеся деньги, и теперь наслаждались покоем в новой квартире: стены и перекрытия практически не пропускали звуки, и в квартире было очень тихо.

Володя осмотрел гараж: кирпичный 18 метров2 с кессоном, приспособленным под смотровую яму, перекрыт ж/б плитами, сверху три слоя рубероида, внутри электричество, небольшой верстак и стеллажи в торце. Пол деревянный.

Машины у него не было, но и продавать гараж он не собирался, хотя уже получил несколько весьма выгодных предложений от новых соседей.

Все эти события произошли летом 1994 года, когда он, окончив третий курс института, как обычно работал гидом.

Мать категорически не хотела сидеть дома. По специальности она была инженером - электриком, всю жизнь проработала в ОГЭ на заводе сменным инженером. Ей исполнилось в этом году сорок пять лет. Здесь в Питере работы по специальности она не нашла и подумывала опять заняться торговлей на вещевом рынке. Деньги от продажи палатки остались в неприкосновенности, но, чтобы начать дело в Санкт-Петербурге, их было недостаточно. Володе очень не нравилось желание матери заниматься торговлей: ведь и здесь могла в любой момент повториться новгородская история с бандитами. Поэтому он сам подключился к поиску работы для нее.

В десяти минутах ходьбы от их квартиры располагался ДК им. Ленсовета, один из самых больших домов культуры, продолжавших свою деятельность в городе в то время. В этом здании часть площадей была арендована различными фирмами, в том числе занимающимися обучением иностранным языкам. Володя уже год преподавал английский язык в одной такой фирме, часто бывал в доме культуры, и у него завязались неформальные отношения с главным инженером этого здания, которому он как-то помог при запуске специальных оптических приборов для освещения сцены зрительного зала, вспомнив свою первую специальность.

Главный инженер - мужчина немного за пятьдесят, отвечал за работоспособность всех технических устройств здания дома культуры. У него в подчинении были и электрики, и механики, сантехники и строители... Всего около тридцати человек. Вот к нему Володя и обратился с просьбой помочь в трудоустройстве матери. И, оказывается, очень вовремя обратился: у того освобождалась в ближайшее время должность инженера-электрика. Инженер увольнялся из-за низкой заработной платы. Володя поинтересовался ее размером. Он в два раза превышал месячный доход, который получала мать при работе в собственной палатке.

При разговоре матери с главным инженером выяснилось, что ее специальность и опыт работы сменным инженером-электриком на заводе полностью подходят для работы в доме культуры. Мать сразу приняли на работу, а уходящий инженер в течение недели передал ей дела.

Соскучившаяся по хорошо знакомой работе, мать развила бурную деятельность, навела порядок в энергохозяйстве здания, приструнила подчиненных ей электриков, провела инвентаризацию склада и повесила на него замки: до нее туда мог зайти и забрать любые материалы кто угодно.

Постепенно ее авторитет рос, а указания неукоснительно выполнялись. Да и энергохозяйство дома культуры за полгода было приведено в порядок, сообразуясь, конечно, с теми ресурсами, которые выделялись ее службе.

Главный инженер Петр Макарович был мужчиной хоть куда. Вдовец. Имел двухкомнатную квартиру на набережной Карповки, недалеко от дома культуры. Сын у него уже был женат, имел семью и жил отдельно. Володина мать Петру Макаровичу сразу понравилась, а когда он увидел ее деловые качества, то "стал бить под нее клинья", пригласил пару раз в театр, сводил в ресторан и, в конце концов, предложил жить вместе:

- Как в песне поется: "Просто встретились два одиночества, развели у дороги костер...",- уговаривал мать Петр Макарович,- может и не потухнет он у нас? Тебе сорок пять, мне пятьдесят два, уже взрослые люди. Дети выросли. В нашей заботе не нуждаются. Впереди старость. Давай поживем вместе, если все сладится - поженимся!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});