(не) его невеста (СИ) - Либрем Альма

Четырнадцатая неделя.

Значит, ребенок родится. Никто от него не избавится. Да и Инга не из тех, кто побежал бы делать аборт.

А Яр, ставший отцом, никогда не вернется в группу.

Мне б хотелось, конечно, ошибаться. Но то, что я увидел, было не любящей тетей.

То, что я увидел, было стервой, теряющей контроль.

13. Ада

Яр всё-таки налил мне в бокал вино.

Я стояла в гостиной, куда мой любимый братец утащил рояль из офиса. Теперь у него был дом, где они с Ингой жили. Он больше не писал музыку, занимался чем угодно, но к роялю больше не подходил.

— Ты даже Инге не играешь?

Яр, стоявший подле меня, вздохнул.

— Нет, ей я тоже не играю.

Не сдержавшись, я хмыкнула.

— Как всё изменилось, — тихо заметила я. — Ты женился, группа распалась, у меня новые клиенты и я, наконец-то, стану тетей. Никто бы не подумал об этом пять лет назад?

— Я боялся тебе говорить, — спустя минуту тишины признался Яр. — Не знал как ты отреагируешь.

Мои брови удивленно взлетели:

— Но почему?

— Для тебя группа имела слишком больше значение, куколка, — мягко сказал Яр. — Она была твоим детищем. Не нашим с парнями. Ты растила ее не просто как проект, а как собственного ребенка. И сейчас у тебя это забрали.

Я приглушенно смеюсь:

— Этого стоило ожидать. Вы не смогли бы терпеть меня вечно, — напомнила я ему. — Я слишком контролирующая, Яр. Никто не выдержит такую рядом с собой.

Яр кивком головы указал на Кира, который сейчас помогал Инге на кухне. Причем он самостоятельно вызвался. Видимо, тот факт, что она беременна, что-то окончательно поменял у него в голове.

— Кир вроде бы неплохо справляется.

Усталая улыбка невольно появилась на моих губах.

— Давай не будем об этом, — попросила я. — У нас всё сложно.

— У вас всё “сложно”, — Яр выделил слово кавычками, — ещё с детства. Но ты же любишь его, Ада. Почему вы оба просто не можете… успокоиться?

Внутри меня что-то дрогнуло, когда я заметила большую и красивую фотографию со свадьбы Ингы и Яра. Они оба выглядели как принц и принцесса из настоящей сказки. Мало кто знал, но в детстве я всегда ждала своего принца на белом коне, пока жизнь не показала мне, что таких мужчин не существовало.

— Наверное, потому, что мы дураки, — дрогнувшим голосом, сказала я.

Яр устало вздохнул и подошел ко мне. Теперь мы оба смотрели на их чудесную сказку, и я завидовала. Ужасно сильно, потому что у меня никогда не будет такого. Никто не сможет быть со мной, а я не смогу быть ни с кем. Потому что каждый день я тащила за собой слишком много камней из прошлого.

— Я бы хотел, чтобы ты стала крестной, — осторожно протянул он.

Сердце упало прямо в пятки.

— Это очень мило с вашей стороны, — мягко сказала я.

Яр удивленно покосился на меня:

— Значит, ты правда не против?

Я покачала головой:

— Вряд ли я способна тебе отказать в подобном.

— Боже, куколка, я так рад это слышать.

Яр крепко обнял, а потом даже поцеловал в лоб. Я же способна была лишь замереть и стоять. Мне пришлось заставить себя, чтобы обнять его в ответ. Потом Яр отстранился, сверкнул очередной счастливой улыбкой и убежал на кухню, чтобы помочь Инге с пирогом, который они оставили на десерт.

А я… стояла и смотрела на фотографию.

У меня такого никогда не будет. Я не способна быть счастливой. Я нуждалась лишь в защите и безопасности. И если я была права, то совсем скоро привычный мне мир начнет рушиться. Я буквально чувствовала, как кошмар прошлого появился. И это совсем не радовало.

Мне придется защитить свою семью. И есть лишь один единственный способ сделать. Я должна буду отстраниться от них. Уйти из их жизней. Деликатно и вежливо оборвать все связи.

Я хотела им счастья, а это был единственный шанс подарить им его. Никто не понимал, но я лишь разрушала и уничтожала. После меня не оставался порядок, а лишь упорядоченный хаос.

Алекс сумел бы защитить их. И Яра, и Ингу, и ещё нерожденного внука. Моего племянника или племянницу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сердце вновь дрогнуло.

Вздохнув, я обернулась и с изумлением взглянула на Кира. Он стоял, облокотившись об стену, и внимательно наблюдал за мной. Он единственный, кто был способен читать меня, как открытую книгу. Мы действительно идеально подходили друг к другу, но только… я не была готова им рисковать.

— Ты в порядке?

Я улыбнулась:

— Конечно.

Кир склонил голову на бок:

— Ты врешь.

Разбивать сердце ему будет сложней всего. Но мне придется это сделать вновь. Я делала это уже тысячу раз и ещё один раз ничего не изменит. Нам не быть вместе, ибо судьба не хотела для нас счастья.

— Ничего подобного, — я медленно подошла к нему и мягко погладила по щеке. Он был слишком прекрасен для меня. И единственный, кто не поддавался моему разрушению. — Ты же знаешь меня.

Кир сощурил глаза:

— Вот именно, Аделаида, я знаю тебя. И чтобы ты сейчас не задумала — брось эти мысли.

Уже слишком поздно.

Но я не собиралась об этом говорить Киру. Ему не нужно знать какую игру я затеяла. Это будет лишь моя партия. Я никогда не сдавалась, никогда не пасовала перед проблемами и никогда не позволяла никому выиграть меня.

Может я и сука, но я знала цену.

— Всё будет в порядке, — попыталась я его успокоить. — Вот увидишь.

Кир не поверил мне.

— Аделаида…

Слава Богу, что Инга вмешалась в наш разговор.

— Эй, ребята?

Мы одновременно перевел на неё взгляд. И только сейчас я заметила маленький выпирающий животик, на котором она держала свою ладонь. Затем мой взгляд скользнул на ее лицо, а оттуда на красивое обручальное кольцо.

И меня тут же осенило.

— Вы идете есть пирог?

— Да, конечно, — пропел Кирилл. Приобняв Ингу за плечи, он бросил предупреждающий взгляд на меня. — Я обожаю твою стряпню, о великолепная княжна!

— Господи, — Инга покачала головой, — ты ещё хуже, чем Яр!

Я же продолжала стоять на одном месте с безумной улыбкой.

Брак. Вот что меня могло спасти.

Настоящий брак с Лео, ведь если призрак объявится, то он обозлится на Лео. Если Лео умрет, то мне не будет его жалко. И тогда в своих руки я получу достаточно большие ресурсы, чтобы противостоять призраку.

14. Кирилл

Ужин прошел достаточно весело — прошел бы, если б не постное лицо Ады. Инга и Яр, очевидно, питали иллюзии относительно неё и потому радостно кивали, когда слышали очередные счастливые высказывания и поздравления. Но я не мог поверить в то, что Ада была за них счастлива.

Она уже явно что-то продумывала.

Конечно, если её не знать или знать не так хорошо, как знал я, то можно было даже поверить в искренность произносимого.

Меня поражало, что Яр так слепо верил своей сестре, как будто до сих пор не мог привыкнуть, что маленькая девочка, которую он так хорошо знал, и вот эта молодая женщина — совершенно разные люди. Да, генетически это все та же Ада, но на самом деле…

— Инга, — заявил я напоследок, — ты просто богиня кулинарии. Где можно найти женщину, которая будет так готовить? У тебя случайно нет тайной сестры?

— Нет, — хихикнула Инга, — а моя мама тебя уже послала.

— С твоим отцом, — подмигнул я, — никто не выдержит конкуренцию. Даже вот это чудо в перьях, — я кивнул на Яра, старательно убиравшегося на кухне. То, что за полчаса тут не разбилась ни одна тарелка, можно было считать редчайшей удачей и отличным стечением обстоятельств. Обычно Серебрянцев, пытаясь что-то сделать по хозяйству, умудрялся только что-нибудь разбить да ещё что-нибудь опрокинуть. А тут вот как, старается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Яр делает все, чтобы быть хорошим папой, — улыбнулась Инга. — И у него даже неплохо получается. Если честно, я боялась, что будет намного хуже.