Извлечение троих - Стивен Кинг

Он слишком бледный.

Ну и что? На свете тысячи людей, которые слишком бледны, включая твою же маму с тех пор, как зашалил ее желчный пузырь.

У него привлекательные голубые глаза — может быть, не такие милые, как в карих контактах, — но все-таки привлекательные. И зачем тогда тратить такие деньги?

Ему просто нравится карий цвет глаз. Приемлемо?

Нет.

Незадолго до последней перепроверки и включения надписи «ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ», она сделала одну вещь, которую прежде ни разу не делала. На это ее подвигли наставления старой прожженной инструкторши. Джейн наполнила термос горячим кофе и закрыла его красной пластиковой крышкой, не заткнув горлышко пробкой. Крышку она завинтила до первого витка резьбы, чтобы она только-только держалась.

Сьюзи Дуглас уже делала последние объявления, обращаясь к пассажирам с просьбой погасить сигареты, убрать свои вещи с откидных столиков, проверить еще раз свои декларации и гражданские свидетельства; сообщая, что в аэропорту их встретит служащий авиакомпании «Дельта», а она сейчас соберет чашки, стаканы и наушники.

Странно, что мы им еще не предлагаем проверить, не наделал ли кто в штаны,— рассеянно подумала Джейн. Внутри у нее тоже сжалась стальная пружина, сдавив желудок.

— Замени меня, — сказала Джейн, когда Сьюзи повесила микрофон.

Сьюзи поглядела на термос, потом — в лицо Джейн.

— Джейн? Тебе что, плохо? Ты вся побелела, как…

— Нет, мне не плохо. Замени меня. Когда вернешься, я все объясню. — Джейн бросила взгляд на откидное кресло у левого выхода. — А пока что займусь охраною дилижанса.

— Джейн…

— Замени меня.

— Ну хорошо, — сказала Сьюзи. — Хорошо, Джейн. Нет проблем.

Джейн опустилась на ближайшее к проходу откидное кресло. Держа термос двумя руками, она даже не попыталась пристегнуть ремень. Она [должна] держать термос под полным контролем, а для этого нужны обе руки.

Сьюзи думает, что я чокнулась.

Хорошо, если так.

Если капитан МакДональд приземлится жестко, у меня все руки будут в ожогах.

Но надо рискнуть.

Самолет снижался. Пассажир 3А, человек с бледным лицом и двуцветными глазами, внезапно нагнулся и вытащил из-под сидения дорожную сумку.

Вот оно, — подумала Джейн. -Сейчас он достанет свою гранату, или автомат, или что там у него.

Как только Джейн это увидела, она едва не сняла с термоса красную крышку своими немного подрагивающими руками. Как бы он удивился, этот Друг Аллаха, когда он покатился бы по проходу самолета — авиакомпания «Дельта», рейс 901, — хватаясь руками за обожженное лицо!

3А расстегнул молнию на сумке.

Джейн приготовилась.

3

Стрелок подумал, что человек этот, Узник он там или нет, лучше всего искушен в тонком искусстве выживания, чем кто бы то ни было в этой воздушной карете. Остальные же, большей частью, были самыми настоящими толстяками, а те, кто с виду казались вполне приспособленными, тоже были открыты, беспечны: очень неосторожны. Лица их — лица испорченных и капризных детей. А если и попадалось лицо человека, который, может быть, будет сражаться, то было видно сразу, что прежде, чем он пойдет в бой, он будет долго и нудно скулить. Можно прямо на их же ботинки выпустить им кишки, а они поглядят на тебя перед смертью даже не с яростью или болью, а с тупым изумлением.

Узник все-таки лучше… но и он недостаточно хорош. Недостаточно.

Армейская женщина. Она что-то заметила. Не знаю — что, но она заметила что-то неладное. Она за ним наблюдает. На других она так не смотрит.

Узник сел. Поглядел на книжку в истрепанном переплете. На обложке стрелок разобрал название: что вроде «Магда-видит», правда, что это за Магда и что она видит, Роланд не имел ни малейшего представления. Да и какая разница? Стрелку совсем не хотелось глядеть на книгу, пусть даже и на такую занятную: ему хотелось смотреть на женщину в военной форме. А больше всего — проявить себя и взять ситуацию под контроль. Но он все же сдержал себя… по крайней мере — пока.

Узник куда-то ехал и вез с собой зелье. Не то зелье, которое он сам принял в уборной, и не то, которое нужно было стрелку, чтобы вылечить свое ослабевшее тело, а то, которое запрещено законом и потому очень дорого стоит. Он отдаст это зелье своему брату, а тот уже — какому-то Балазару. Сделка будет закончена, когда этот Балазар отдаст им взамен другое зелье, которое принимают они — но это только в том случае, если Узник сумеет правильно совершить ритуал, совершенно стрелку неизвестный (в таком странном мире, как этот, должно быть, много всяких странных ритуалов); он называется — Пройти Таможню.

Но эта женщина видит его.

Может она, интересно, помешать ему Пройти Таможню? Роланд решил, что ответ, вероятно: да. А что потом? Тюрьма. А если Узник попадет в заточение, то Роланду уже негде будет достать лекарство, необходимое его зараженному телу, которое сейчас умирает.

Он должен Пройти Таможню, — сказал себе Роланд.— Должен пройти. И должен поехать со своим братом к этому Балазару. Это не входит в их план, брату вряд ли понравится, но он должен поехать с ним.

Потому что этот человек, который имеет дело со снадобьями, должен знать, как исцелять болезни… или знать какого-нибудь целителя. Человек этот выслушает его, а потом… может быть…

Он должен Пройти Таможню, — повторил про себя стрелок.

Ответ был таким простым, таким огромным и близким, что Роланд едва его не проглядел. Это именно из-за зелья, которое Узник провозит тайно, ему будет трудно совершить ритуал Прохождения Таможни. Ну конечно! Там у них, наверное, есть оракул, к которому водят всех подозрительных личностей. А для всех остальных, рассудил Роланд, церемония Прохождения столь же проста, как переход границы дружественного королевства в его собственном мире: нужно лишь сделать знак, что ты присягаешь на верность монарху этого королевства — простой символический жест — и можешь спокойненько проходить.

Он может переносить предметы из мира Узника в свой собственный, и тому доказательство — бутер с танцующей рыбой. И точно так же он заберет и мешочки с зельем. Узник Пройдет Таможню. А потом Роланд вернет ему зелье.

Сможешь?

Вопрос действительно интересный. Стрелок даже отвлекся от потрясающего вида на воду… они летели теперь над огромным океаном и уже поворачивали к береговой линии. Вода становилась все ближе и ближе. Воздушная карета спускалась к земле (взгляд Эдди — беглый, поверхностный; взгляд стрелка — изумленный, как у ребенка, который впервые увидел, как падает снег). Он может переносить предметы из этого мира в свой. Это он знает точно. А вот обратно? Этого он не знал. Это еще предстояло выяснить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});