Любовь по Интернету - Вера Иванова

Алиса же видела все это. Несколько раз она заставала Наташу плачущей в туалете. В такие моменты та казалась ей беззащитной и несчастной, и разве можно было на нее злиться! Теперь Алиса прощала своей «лучшей врагине» все выходки, понимая, что сердце соперницы разбито.

И иногда, очень редко, Алиса вдруг спрашивала себя: а она сама так ли сильно любит Васю? Смотрит ли на него такими же горящими глазами? Будет ли страдать, если Вася бросит ее? И что ждет их дальше?

Но девочка была слишком счастливой, чтобы всерьез задумываться об этом. Роман с Васькой развивался бурным темпом. Она уже не раз бывала у него дома, познакомилась с родителями, которые приняли ее очень хорошо.

— Мы рады, что у нашего шалопая наконец — то появилась нормальная девушка, — сказали они Алисе, когда та помогла Васиной маме перемыть после вечеринки всю посуду.

В один прекрасный день Васька тоже был представлен родителям Алисы.

Парень долго упирался, не хотел идти, но девочка объяснила ему, что отношения с предками напряжены до крайности, и, чтобы успокоить их, нужно показать наконец «чудовище», отнимающее у них дочь.

— А вдруг я им не понравлюсь? — искренне переживало «чудовище».

— Ну и что? Тебе же не с ними гулять, а со мной, — пожимала плечами Алиса. Ее забавляли Васькины страхи — сама она ничуть не боялась его родителей. Может быть, потому, что, несмотря на все произошедшие с ней перемены, она была из тех положительных девочек, которые всегда нравятся взрослым.

Родители Алисы действительно смотрели на Васю с некоторой опаской. Наверное, оттого, что он — то как раз был из тех, кто всегда вызывает недовольство и опаску, — предки инстинктивно боятся таких буйных, шумных, неуправляемых парней. Но главное, что знакомство состоялось, и теперь у Алисы появился вполне законный повод для отмазки: она сообщала, что идет гулять с Васей, и больше вопросов ей не задавали.

Отцы и дети

Но родительское терпение оказалось не безграничным.

Перемены, происходящие с дочерью, были слишком разительными. Растерянность и удивление сменились недовольством, а потом — почти полным взаимным отчуждением.

Да, конечно, первое время предки старались быть лояльными: разрешали гулять с Васей, не ограничивали свободы. Но поведение Алисы, ее полностью изменившийся образ жизни не переставали шокировать родителей. С того дня, как дочка появилась дома с новой стрижкой, ее будто подменили. Она стала другой, и не постепенно, а сразу. Взрослые оказались к этому не готовы. Если бы дочка менялась помедленней, то им было бы легче привыкнуть к ее «сюрпризам». Но все обрушилось лавиной.

Каплей, переполнившей чашу родительского терпения, стал испещренный замечаниями дневник.

Вскоре после знакомства с Васей мама попросила Алису:

— А не покажешь ли ты мне дневник, что — то я давно его не видела.

Обычно эта просьба не вызывала у Алисы никаких эмоций — она и сама всегда честно докладывала о своих успехах и неудачах. Поэтому часто родительница просто забывала просматривать дневник, и он месяцами лежал неподписанным.

Но сейчас Алиса вдруг вспомнила о том, что этот документ за последнее время стал настоящей бомбой. Не то чтобы девочка очень боялась, просто она вдруг поняла, что ее новая жизнь имеет и темную сторону. Найдя себя среди сверстников, она может вступить в конфликт с родителями. Раньше ей было неясно, почему у других такое случается. Алиса не верила, что проблема отцов и детей существует на самом деле. Теперь же ей самой предстояло убедиться в этом.

Когда мама увидела запись: «На большой перемене курила и пререкалась с учителем», — она тихо опустилась на табуретку и слабым голосом позвала:

— Володя! Поди сюда!

На кухне появился недовольный отец — его оторвали от выпуска новостей. Замечание же в дневнике вызвало настоящую ярость.

— Вот тебе и «как все»! Доигралась!

Никогда еще Алиса не видела своего спокойного, рассудительного папу в таком гневе. Он кричал. По — настоящему орал на нее! Последний раз он так повышал голос, когда девочка в первом классе сбежала из дома, чтобы прогулять урок сольфеджио. Хотя мама и не кричала, но это было не лучше — она сидела с убитым видом, уныло покачивая головой.

— Говорила я, ох говорила, добром это не кончится! — причитала она, и отец от этого раздражался еще больше.

— Да что здесь такого? — принялась оправдываться Алиса. — Ну покурила, ну и что? Я же ведь только пробовала! Что, нельзя?

Ее слова стали искрой, попавшей в пороховую бочку. Оба родителя «взорвались» и накинулись на нее. Они вопили так, что во всем доме наверняка не осталось никого, кто не был бы теперь участником скандала в семействе Трушиных. В бессвязных выкриках невозможно было ничего понять. Это были какие — то обрывки о вреде курения вперемешку с выводами о падении нравов современной молодежи. Алиса не услышала ничего такого, чего бы не знала сама. Ей было обидно — ведь кричали — то на нее ни за что! Она и сама знала, что курить — плохо, а дерзить учителям — еще того хуже! Но ведь она больше и не собиралась делать этого, а ее даже не хотели слушать!

Но что началось, когда родители перевернули страничку и в один момент узнали, что Алиса прогуливает уроки, ругается матом и пьет пиво! Девочка даже испугалась, что придется вызывать «скорую», — так побледнела мама. Вот теперь дочке досталось по полной программе.

Но странное дело! Если раньше она непременно расстроилась бы, разозлилась, начала огрызаться и кричать в ответ, а потом расплакалась бы и стала просить прощения, то теперь, по мере того как «родители все больше распалялись, Алиса, наоборот, успокаивалась. Словно предки были неразумными детьми, а их дочь — взрослым мудрым человеком. Ей вдруг стало до боли жаль родителей: она поняла, что не может, не должна отвечать на их обвинения ответными выпадами. Просто потому, что даже в своем гневе они заботились в первую очередь о ней. Волнение и тревога были для них далеко не безобидны — не только мама, но и отец выглядел совсем плохо. В первый раз в жизни Алиса нашла в себе силы оценить ситуацию по — взрослому. Она замолчала на полуслове и просто слушала неприятные слова, которые обрушились на нее.

Скандал тут же пошел на убыль. Как это часто бывает, взрослым стало стыдно за свою несдержанность. В результате, наказания для Алисы не последовало вообще, а принятые меры оказались на редкость мягкими.

— Чтобы возвращалась домой не позже десяти! — завершила разборку мама.

— Чтоб гуляла не больше двух часов! — добавил папа. — И только после того, как сделаешь уроки!

С этого дня отношения застыли на тонкой грани нейтралитета. Каждая сторона пыталась соблюдать взятые на себя обязательства: Алиса точно выполняла родительские требования, а взрослые старались не докучать ей мелкими придирками.

И «отцам» и «детям» это давалось нелегко:, приходилось смиряться, сдерживать недовольство, учиться быть терпимее друг к другу.

Алиса утешалась в кругу новых друзей, родители довольствовались тем, что дневник дочери стал безупречным: шокирующих замечаний больше не появлялось, учеба тоже вошла в нормальное русло. Алиса усердно занималась: хорошие оценки давали право проводить время, как хочется.

— Может, это и неплохо, что все так повернулось, — в один из таких дней сказала мама отцу. — Девочка стала гораздо самостоятельнее.

Да, рано или поздно нужно улетать из гнезда.

Только бы не слишком рано…

В целом же Алиса считала, что ей повезло. Могло быть и хуже! Судя по рассказам новых подруг и приятелей, Алисины предки оказались очень даже ничего, вполне современными и понимающими. Других ребят дома ждал настоящий кошмар.

У Вики Масловой, например, прятали обувь, чтобы она не могла выйти гулять. Родители Вити Туманова, увидев сына постриженным налысо, заперли его дома и запретили выходить до тех пор, пока он снова не обрастет. Алле Чумаченко не давали карманных денег. У Ольги Белых отняли любимую юбку и выкинули в мусоопровод. «Они сказали, что лучше умрут, чем пустят меня В ТАКОМ на улицу! — жаловалась Зля. — Я им объясняю, что сейчас мода такая, а ни и слушать ничего не хотят! Заставили меня ходить в этом саване, в противном сарафане!»

А Ваське Кузнецову вскоре купили мобильный телефон.

— Да на фиг он мне нужен, этот мобильник! — возмущался парень. — Я же теперь у предков на рючке. Мне от них не спрятаться! Куда ни пойди, они раз — и позвонили. И попробуй не отзовись!

Вскоре по Васькиному телефону начали звонить своим чадам и другие родители, так что всю компанию контролировали.

Родительский террор свирепствовал, и Алиса радовалась, что легко отделалась. Многие завидовали и расспрашивали, как ей удалось «приручить» своих предков. Мудрая девочка, выслушивая истории чужих мучений, давала полезные советы. Она говорила, что нет дыма без огня, и если уж друзьям так достается дома, значит, их вина в этом тоже есть: вызывающе вели себя, провоцировали, не могли договориться.