Эпидемия целительства - Питер Мастерс

Д-р Гарднер прямо-таки предлагает представить ситуацию, которая возникла бы в Церкви, в случае если бы способностью совершать чудеса обладали лишь апостолы (и, возможно, назначенные ими). Он воспроизводит мысленную картину: одна церковь, находящаяся в уединенном гористом месте, имеет одаренного исцелителя, тогда как другие церкви их не имеют. И вот больные люди из «непривилегированных» церквей толпами переваливают через горные хребты, чтобы посетить «привилегированное» собрание, имеющее целителя. И он делает вывод: такая ситуация невозможна. Следовательно, он отвергает бесспорный постулат из Второго послания к Коринфянам 12:12. В действительности же, представленный д-ром Гарднером церковный хаос никогда не мог возникнуть из-за простой причины: апостольский дар исцеления был не единственным методом Божьего исцеления больных в то время. Где-то между 45-50-ми годами н. э. (по крайне мере за шесть или семь лет до того как Павел напомнил коринфянам о том, что исцелительные дары были признаками апостолов) Иаков писал (под Божьим вдохновением) об обычном подходе к исцелению новозаветных верующих. Стихи из Послания Иакова 5:14-16 будет рассматриваться ниже, сейчас же достаточно напомнить читателям, что Иаков не упоминает о даре целительства как о «норме», а говорит, что молящиеся верующие могут просить благословения об исцелении непосредственно у Бога, полагаясь на Его не зависящую ни от кого волю.

Необходимо подчеркнуть, что исцеление при помощи рук (или слов) обладающего даром исцелений было относительно редким и необычным событием. Когда это происходило, больной незамедлительно и часто публично исцелялся, и болезнь никогда не возвращалась к нему вновь. Это знамения — промысел Божий, их цель отличить апостолов и их уполномоченных Господом помощников, чтобы сохранить подлинную Евангельскую весть и внимать ей. (Были и другие цели, о них речь пойдет ниже в главе «Доказательства того, что время многих духовных даров прошло».)

10. «Евангелизации необходимы чудеса исцелений»

Джон Уимбер — наглядный пример выразителей одной из современных крайностей. Он утверждает, что знамения и чудеса являлись непременным условием успеха евангелизации ранней Церкви. Он считает, например, что Петр получил типичное «слово знания» о двуличии Анании и Сапфиры, и настаивает, чтобы сегодняшние верующие постоянно удивляли своих мирских друзей подробным сверхъестественным знанием их личных дел, болезней и грехов. Уимбер повествует, как однажды, летя в самолете, увидел (мысленным взором) слово «прелюбодеяние», написанное поперек лица пассажира. Пока он вглядывался в это начертание, в его сознании возникло имя женщины, и Бог открыл ему, что Он возьмет жизнь этого человека, если тот не покается. Более того, он заявляет, что такими же откровениями (то есть «словами знания») Бог побуждает людей к покаянию при евангелизации. Таким же образом мы побуждаем людей верить нашей проповеди, если умеемисцелять, пророчествовать и изгонять бесов.

Только удивленный проявлениями христианского ясновидения и волевых исцелений, мир уделит достойное внимание вести Евангелия. Само по себе Евангелие слишком слабо и бессильно (по мнению Уимбера), чтобы сломить упрямство и мятеж человеческого сердца. Одним словом, действенный аргумент в защиту чудес — это необходимость исправить безнадежную слабость самого Евангелия!

Основной довод Джона Уимбера в пользу утверждения, что исцеления и другие знамения необходимы, чтобы открыть путь Евангелию, «заимствован» из опыта Павла. Выдвигается обычный крайний харизматический аргумент: Павел, якобы, претерпел страшную неудачу в попытке проповедовать Евангелие в Афинах потому, что убедительные слова проповеди он не сопровождал знамениями и чудесами. Уимбер утверждает, что результаты были «скудными». Однако при следующей «остановке» в Коринфе предполагается, что Павел учел этот трудный и очень важный урок и совместил проповедь с проявлением сверхъестественных даров. Результатом опыта в Коринфе явился удивительный успех, который Павел в Первом послании к Коринфянам 2:4 облек в слова, звучащие как девиз: «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа[то есть Святого Духа]и силы».

Стоит ли говорить, что эти «доказательные рассуждения» в защиту чудес целительства и ясновидящих знаний, необходимых при евангелизации, — типичный пример примитивного уровня толкования Библии, практикуемого Джоном Уимбером и другими «учителями» этого богословского направления. Не задумываясь, они спешат сделать вывод, что фраза Павла «в явлении духа[то есть Святого Духа]и силы» подразумевает чудеса. Они даже не пытаются проанализировать полное высказывание Павла, чтобы удостовериться в правоте своих слов. Если бы они потрудились прочитать весь отрывок (с 17-го стиха предшествующей главы), то убедились бы, что подразумевает Павел под явлением силы, именно: «Ибо слово о кресте… — сила Божия» (1 Кор. 1:18). Апостол Павел всячески стремится подчеркнуть, что сила заключена в проповеди, напоминая коринфянам, что, свидетельствуя, он был полностью сосредоточен на проповеди о Кресте, не обращая внимания на все остальное: «… ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Кор. 2:2).

Джон Уимбер и иже с ним, прибегая к «доказательным текстам» из Первого послания к Коринфянам и подгоняя их к своим теориям, не только не утруждают себя желанием разобраться в том, что несет в себе контекст, но еще и «забывают» обращаться к Деяниям 18, где Лука подробно записал, как Павел вел себя в Коринфе. Использовал ли Павел «слово знания», которое открывало бы ему сверхъестественный способ знать о личных обстоятельствах людей, их болезни и т.п.? Совершал ли он там впечатляющие исцеления? Лука ни о чем подобном не повествует. По его записи, Павел действовал точно так же, как в Афинах, — он использовал только проповедь, находил убедительные слова, чтобы завоевать души. Выступая в храме, он убеждал и еврее, и греков, а потом проповедовал язычникам.

Описание служения Павла в Коринфе, приведенное в 18-й главе книги Деяния святых Апостолов, содержит фразу, которая более четко передана в современных английских переводах, где написано: «… Павел исключительно отдался проповеди» (Деян. 18:5). Уимбер, однако, представляет его как человека, намерение которого — удивлять людей знамениями и чудесами. По тому, что написано в 18-й главе Деяний, миссия Павла среди язычников в Коринфе началась в доме, соседствующем с синагогой. И Лука упоминает лишь тот факт, что много людей слышали слова Павла, уверовали и крестились. После этого Павел оставался в городе восемнадцать месяцев, «поучая их слову Божию». Нигде Лука не упоминает о чудесах, видениях или чем-нибудь подобном.

Противники Павла также не говорили о таких вещах — они выразили лишь одну жалобу против него: «… он учит людей чтить Бога не по закону». В Библии нет ни одного слова, которое позволило бы Джону Уимберу утверждать, что из-за «неудачи» в Афинах Павел якобы радикально изменил стиль евангелизации, сопровождая проповеди постоянными знамениями и чудесами. Однако именно такое «библейское» толкование неизбежно следует за идеями мнимых носителей «прямых откровений», пытающихся задним числом, как запоздалой мыслью, обосновать их подгонкой текстов из Писания.

С другой стороны, в ином месте (2 Кор. 12:12) приведено убедительное свидетельство, что в Коринфе Павел обнаружил «признаки апостола» в знамениях, чудесах и в силе, однако они, видимо, совершались среди группы верующих, а не на публичном служении, потому что Лука, рассказывая о публичной евангелизации Павла, не упоминает о них, и Павел не пишет о них в Первом послании к Коринфянам. Напротив, он подчеркивает, что вся сила евангелизации содержится только в проповеди Евангелия. Когда Павел говорит, что мощь его проповеди заключалась «не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор. 2:4), то делает различие между проповедью, отличительной чертой которой является мирская ученость, и проповедью, передающей Божью весть. Поскольку он не произносил льстивых речей, основанных на мирской учености, а объяснял Божий путь к спасению, сила Духа сопутствовала проповедованному слову, и сердца людей открылись и были тронуты. Вера покаявшихся не основывалась на какой-либо земной философии, а на всесильной жертве Христа, снявшей на Голгофском кресте наказание за грех. Именно такая Евангельская весть имеет силу, потому что она является вестью о самом могущественном свершении в истории мироздания — разрушении цепей греха Спасителем человечества.

Насколько поверхностно и ложно понимание Уимбером этого места в Писании! Знамения и чудеса оставались удостоверяющими признаками апостолов во времена ранней Церкви. Они не были предназначены на все времена евангелизации — нам дается необходимая сила, когда Святой Дух действует через провозглашение Божьего Слова. Предвзятое использование фрагмента из Первого послания к Коринфянам ради оправдания идеи о непрерывных знамениях и чудесах, которые якобы совершались всеми верующими, является еще одним примером того, как харизматические учителя делают необдуманные обобщения, основанные на бессовестно поверхностном обращении со Священным Писанием.