Пуля для бизнес-леди - Лев Корнешов

У Насти екнуло сердечко, по таким пустякам шеф к ней не заходил — просто звонил по телефону или передавал поручение через своих секретарей. Что-то должно было произойти.

— Хорошо, Алексей Дмитриевич.

Она хотела что-то уточнить, но Алексей показал глазами на стены и телефонный аппарат. Она, с некоторых пор догадливая, молча кивнула. Алексей протянул записку: «Будь сегодня вечером дома. Я заеду. Надо поговорить так, чтобы нам никто не мешал».

Она бодро ответила:

— Не беспокойтесь, Алексей Дмитриевич, я все сделаю и не напутаю.

— Надеюсь. — Алексей вышел из кабинета.

Ровно в восемнадцать Настя занесла ему папку, он небрежно пошелестел страницами.

— Больше ничего не нужно, Алексей Дмитриевич? — тоном примерной служащей спросила Настя.

— Все, ты свободна, — отпустил её Алексей.

Она взглядом дала понять, что все помнит.

По пути домой Настя забежала в «Гастроном», купила бутылку «Столичной», «Боржоми», коньяк «Арарат», такой был на даче у Алексея. Еще купила немного ветчины, сыр российский, фрукты. Прикинула: с тем, что у неё есть в холодильнике, вполне достаточно.

У Алексея был очень усталый вид, он сильно сдал за последние месяцы. Увидел накрытый стол, одобрительно улыбнулся:

— Люблю тебя, Настя, за сообразительность. Именно сегодня хочется выпить. — Он был первый раз в Настиной квартире, беглым взглядом окинул её и одобрил.

— Уютно устроилась. И хорошо, что без шика-пыли.

— Роскошествовать не на что.

Он как-то странно на неё посмотрел и тут же отвел глаза. Настя повесила его плащ на «плечики», сказала:

— Тапочки под вешалкой.

— Олеговы?

Она ничего не ответила. Знает ведь чьи, зачем тогда уточняет?

Как и на даче, Алексей выпил подряд две рюмки коньяка и перешел к делу.

— Настя, несколько дней назад в ЦК подписано решение о назначении меня собственным корреспондентом нашей газеты в одну из европейских стран. Крупных стран, первой величины. Ты девушка с мозгами, видишь, что в газете творится. Не сегодня-завтра эта демократическая стая меня просто скушает-стопчет. С тобой могу быть откровенным: меня с одной стороны выводят из-под удара, а с другой — я нужен именно в той стране…

Он замолчал, и Настя успела вклиниться в паузу, спросить тревожно:

— А как же я? Ты уедешь, а твой преемник вряд ли пожелает оставить меня при себе.

Она уже освоила редакционные обычаи: у каждого начальника своя команда и свои дворовые девушки.

Работа референта у зам. главного её не обременяла и будет жаль, если она её потеряет.

— Ты… Завтра подпишу распоряжение о переводе тебя в отдел новостей корреспондентом на полную ставку. Начинай с заметок, пробиться на полосы тебе помогут, я скажу кто.

Он снова выпил. Это было нечто новенькое: Алексей пил, не приглашая поднять рюмку даму, словно бы и не замечал её, и без тостов. Так недолго и спиться…

— В университете ты напишешь заявление с просьбой перевести на заочный после окончания нынешнего учебного года. В связи с переходом на постоянную работу в газету. Запрос газеты на тебя уже в университетском управлении кадров…

Все четко, по-военному. Решать и осуществлять свои решения и Олег и Алексей умели.

— Олег знает об этом?

— Конечно.

— Хочу спросить, зачем вы возитесь со мною? Не за красивые же глазки?..

Алексей спокойно ответил:

— Глазки, как вы, сеньорита, изволили выразиться, тоже имеют значение.

Едет в Италию, сообразила Настя. И вдруг вспомнила: девчонки в редакции шептались, что в Италии собкором газеты сидел кэгэбешник, это «их» пункт, его отзывают в связи с каким-то скандалом. Значит, Алексей… Она не захотела додумывать до конца.

Настя перешла на английский, желая удивить Алексея своими успехами:

— Но очевидно, не это имеет основное значение…

— Молодец! — одобрил Алексей. — Говоришь вполне пристойно, акцент в пределах нормы. — Не волнуйся, ты все узнаешь в свое время. А сейчас твоя ближайшая задача — стать известной журналисткой. Тебе, повторяю, помогут. Да и ты уже кое-что можешь сама. Не теряй времени, буря над Россией может разразиться вскоре и внезапно.

Алексей говорил странные вещи. Легко ли это — стать известной журналисткой! Да ещё в такие времена! Но Настя уже давно привыкла в разговорах с Олегом и Алексеем слушать и молчать, ибо в конечном итоге все выходило так, как они предполагали.

— Алексей, — спросила она, — куда запропастился Олег? Уже месяц, как его не слышно и не видно. Не могу же я позвонить ему домой и спросить законную, ну ту, со штампом: «Куда провалился твой благоверный, а мой дорогой?»

Алексей рассмеялся, после выпитого он на глазах сбрасывал усталость:

— А ты попробуй.

— Ну уж нет, — в тон ему ответила Настя. — Его дом — его крепость и штурмом брать её я не собираюсь.

— Умница, — одобрил Алексей. — Не волнуйся, с Олегом все в порядке. — Значит, нам все понятно? — он деловито подводил итоги разговора. — Ты заканчиваешь учебный год, переходишь на заочный и становишься корреспондентом отдела новостей. С редактором отдела не откровенничай, он не в курсе наших дел, получил распоряжение о тебе — пусть выполняет.

— Мне все ясно.

— И жди, когда объявится Олег, что дальше делать — он скажет. Впрочем, я ещё пару месяцев побуду в Москве, подготовлюсь к зарубежной командировке. Смогу проследить, чтобы ты была в порядке, и напрасно тебя не обижали.

Он налил ей полную стопку:

— Выпей до дна, чтобы все сбылось. Дорожку прокладываем без рытвин и ухабов, но многое зависит и от тебя.

— Постараюсь оправдать ваше высокое доверие, — насмешливо произнесла, почти пропела Настя. Все это ей не очень нравилось. Даже перспектива стать известной журналисткой не вдохновляла: её потащат «вверх» как ветерок поднимает воздушные шарики. Но она имеет дело не с «ветерком», а с какими-то мощными течениями. Не воздушными, а вполне земными. К тому же воздушные шарики живут недолго, лопаются с треском. Она не могла все-таки понять, почему с нею возятся Олег и Алексей, и от этого возникали тревожные предчувствия.

Настя медленно, глоточками выпила коньяк, прикрыла глаза в ожидании, когда по телу, всем жилкам разольется теплынь.

— Прогресс налицо, — отметил Алексей. — Пьем умело, без опаски и манерничанья.

— Алеша, — сказала Настя. — Я знаю, ты все равно полезешь ко мне… с ручками. Предлагаю маленькую сделку. Я тебе кое-что позволю, если ты честно ответишь на один вопрос.

Она уже заметила, что глаза у Алексея стали жадными. Такими они — алчными, мутноватыми, наглыми — становятся у мужиков перед решительной атакой, перед тем, как они начинают грубо ли, ласково — каждый по-своему — просить: «Дай!» Какое все-таки паршивое слово «дай!». Словно бы надо отпустить порцию товара…

— Идет. — Похоже Алексей предложенную Настей игру не принимал всерьез. — Спрашивай.

— Я одна у вас с Олегом такая… девушка на привязи? И зачем это?

— Нет, не одна, — ответил, поколебавшись Алексей. — А «зачем», это уже второй вопрос…

Он подошел к ней, легонько приподнял со стула и подтолкнул к дивану.

— Не торопись! — сказала со злорадством Настя. — Ты не ответил мне на главное: «Зачем?» Поэтому, мой дорогой, не надоела ли тебе хозяйка?

Она не желала больше играть в «игры» с постелью. Прошла уже через это и хватит. Да и не тот мужик был Алексей, чтобы замирать в беспамятстве от его прикосновений. Тем более — уезжает…

Страсти по-африкански

После экзамена к Насте подошел Бираго Диоп, студент-африканец из неизвестной ей страны где-то в центре черного континента. По его рассказам, страна эта была хотя и небольшой, но с очень богатыми недрами. Главное же, совсем недавно нашли уран.

— Я провожу тебя, — сказал Насте.

У Насти с Бираго сложились странные отношения. Она ему явно нравилась — он это и не скрывал. А Настя с трудом сдерживала улыбку, глядя на него. Сын вождя многочисленного племени — это звучало строкой из приключенческих книг.

Бираго был рослым, крепким парнем, народ его явно состоял не из пигмеев. Кожа у него была намного светлее, чем у других африканцев, как Настя определила — не черная сажа, а молочный шоколад. Иногда ей хотелось лизнуть этот «шоколад» язычком. Когда Бираго смотрел на неё своими темными, словно бездонными глазами, сердечко у неё сладко ныло. Он несколько раз приглашал её в кафе, в котором тусовались студенты, если появлялись у них дензнаки, провожал до метро, но даже с поцелуями не лез. Словом, вел себя излишне деликатно, как с потаенным неудовольствием отмечала Настя. Этот плечистый парень вполне мог бы обнять её так, что косточки хрустнули.

Они шли к метро, и Бираго явно хотел ей что-то сказать, но не решался. «Ну же, ну!» — мысленно подбадривала его Настя. У неё не было сомнений, что Бираго хотел объясниться ей в любви.