Окно в Париж для двоих - Галина Романова

Кажется, Татьяна говорила, что та танцовщица? Это уже хорошо. Это уже координаты. И танцовщица голозадая? Это еще лучше, поскольку в их городе всего лишь два стриптиз-бара. Значит, круг Дашиных поисков прилично сужается.

А она собралась все же искать? Собралась, а как же! Ей надо найти этих голубков первой. Прежде чем их отыщут другие, жаждущие крови!..

Глава 7

В первом стриптиз-баре, куда Даша отправилась, едва успев снова натянуть поверх толстого свитера объемную куртку, ее ждало разочарование. Бар был закрыт на ремонт. Так, во всяком случае, значилось на картонной табличке, по которой вкривь пробежалась лаконичная надпись, сделанная черным маркером.

Во втором ее встретили открытыми дверями, пускай и не совсем любезно.

— Никаких сведений о своих сотрудницах мы не раздаем, — с пафосом ответил ей замызганный гардеробщик и отвернулся, забурчав достаточно громко, не себе под нос, а скорее ей в уши: — Ходят тут всякие, а чего ходят! Может, маньяки какие ходят! Может, наших девочек присмотрели себе в жертву! За границей вон проституток убивают? Убивают! Может, и за наших решили приняться!..

Пришлось Даше пускать в ход самый веский из всех аргументов, хотя не так уж ими были полны ее карманы и кошелек.

Гардеробщик не сразу сменил свой ворчливый гнев на милость. Он какое-то время все еще с неудовольствием рассматривал Дашу, потом сотню, предложенную ею и все еще торчащую из ее пальцев. Прикидывал и так и эдак, потом с кислой миной выхватив купюру, спросил:

— Ну, чего тебе, чего?

— Меня интересует Лили, — быстро проговорила Даша и следом за гардеробщиком опасливо оглянулась на вход в заведение, там слышался какой-то оживленный разговор, и он заметно становился громче, стало быть, говорившие вот-вот войдут в заведение. — Танцовщица Лили! Есть у вас такая?

— Лили? — Недовольный взгляд гардеробщика поднялся к подвесному потолку, потом пробежался по стенам, соскочил на стулья, ровным рядом расставленные в вестибюле вдоль стен. — Нет, не припомню. Лайла есть. Милена имеется. Лили… Нет, нет у нас такой точно. Может, в соседнем баре?

— Так там ремонт, — поскучнела Даша. — На двери записка, что ремонт.

— Так внутри работы ведутся, раз есть записка, — сообразил гардеробщик, — вот и войди туда, там и узнаешь.

Сказал и тут же забыл о ней, обратив все свое внимание на группу вновь вошедших. Суетливо принимал у них плащи, куртки и шарфы. Подобострастно улыбался, кивал, без стеснения комкая предложенные купюры за услужливость и таская их в свой нагрудный карман.

Даше пришлось снова возвращаться туда, где танцовщицы были вынужденно отправлены в отпуска в связи с ремонтом.

— Да никакой тут не ремонт! Какой, к чертям, ремонт, если налоговая ходу не дает! Кто-то с кем-то поссорился, как у Гоголя покойного, а у холопов и холопок чубы трещат, — выругался дворник, которого она выловила на задворках и которому тоже сунула денег. — И Лили у нас имеется, только не танцует сейчас никто, вишь, что творится-то.

Как отыскать Лили в большом городе, дворник не знал. Но пообещал сделать все возможное, если Даша, в свою очередь, добавит к той сотне, что дала, еще парочку.

Выбора не было. Пришлось раскошеливаться.

Дворник нырнул в узкую железную дверь закрытого стриптиз-бара и как сквозь землю провалился.

Прошло полчаса, тот не появлялся. Час, второй, третий, того все не было. Она истомилась, устала, вспомнила некстати, что ничего почти не ела сегодня, и тут же, как по заказу, заурчало в желудке. Тут же, как по заказу, ее начало знобить, хотя и одета была достаточно тепло.

Не хватало еще снова заболеть, подумалось ей досадливо, тогда летят ко всем чертям ее запланированные поиски. Трижды хотела уйти. Доходила до угла здания, но возвращалась. И потраченного времени и денег было жаль. А вдруг уйдет, а дворник этот вернется!

Вернулся все же! Вернулся, каналья, причем в изрядном подпитии, но с извинениями.

— Прости, девка, так вышло, — пробормотал он и сунул ей в руки скомканное в салфетке пирожное. — На вот, съешь, небось проголодалась. А я пока Иваныча уломал, пока ухандокал на него весь свой денежный запас… На вот тебе адрес Лильки этой.

— Какой Лильки? — не сразу поняла Даша, незаметно от дворника швырнув пирожное подальше в бурьян, которым зарос весь задний двор заведения.

— Такой, какую искала, — разулыбался мужик и головой мотнул по-лошадиному. — Это они на сцене с голыми титьками и задницами все Жаклины да Симоны, а в настоящей жизни, как портки наденут, там сразу Симки, Жанки и Лильки. Лили твоя Лилька и есть, так вот. Иди уже, а то на меня дюже кое-кто косился, пока Иваныча у барной стойки уламывал. Иди, иди…

Даша быстро ушла, сжав в кулаке бумажку с адресом Лильки Громыхиной, носившей ласковое сценическое имя Лили. Той самой Лили, ради которой ее брат, возможно, совершил преступление.

Улица Корчмная, непонятно с какой стати так названная, поскольку там отродясь — если верить летописцам — не бывало ни одной забегаловки. Ничего, кроме рыночных площадей и павильонов с цветами. Захочешь перекусить, поезжай через три остановки на Вахитина, там шагу не ступишь — кафешка на кафешке. А на Корчмной — только шумные торговцы да три ряда забытых богом и плановым строительством двухэтажных развалюшек с окнами-бойницами.

В одном из таких домов Лили и должна была снимать квартиру, если верить словам дворника и неведомого Даше Иваныча.

Дом нашелся сразу. Квартира тоже без особого труда. Но Лили, к величайшему ее сожалению, дома не было. За дверью кто-то постоянно ходил, кашлял и орал простуженным женским голосом, что Лилька как дня два свалила с квартиры, прихватив все шмотки, и с тех пор не объявлялась.

— Откройте дверь, пожалуйста! — взмолилась Даша минут через десять бесполезных уговоров. — Мне очень нужно!

— Нужно ей! — снова кашель. — А мне ни хрена не нужно с ее проблемами развязываться! Она натворила дел и свалила, а мне теперь расхлебывай, да!!!

— Пожалуйста, я Лешина сестра, он тоже пропал, откройте!!! Может, они вместе, откройте!!!

И Даша принялась пиночить хлипкую дверь. И себя было жаль, и потраченных денег. Потратилась на необязательную Лили, которая… которая и в самом деле, кажется, сбежала вместе с Лешкой.

— И ничего не вместе, — возразила ей кудлатая девица почти двухметрового роста, открыв дверь и за шиворот втянув Дашу в квартиру.

Сначала, правда, обматерила на чем свет стоит и даже подзатыльник отвесила за хулиганскую выходку.

Дверь-то ни при чем. Она же денег стоит, разобьет ее, кто платить станет? А квартирная хозяйка с нее же спросит, не с кого-нибудь.

— Лильку кто-то раньше из дома вывез, — проговорила девица, кутаясь в старенький пуховый платок и кашляя беспрестанно. — Я поначалу тоже подумала, что Леха… Постой! Лили тоже вроде сказала, что Леха за ней прикатил. Типа, позвонил ей и вызвал на улицу. Она шмотье схватила с койки. Там шмотья-то — плед да пара юбок… А потом уже Леха вваливается. Я ему — ты чего это за ней во второй раз?

— А он?

— А он побледнел весь, затрясся и помчался вниз по лестнице, аж перила загудели. Курить у тебя случайно нету, а? — с тоской в покрасневших воспаленных глазах поинтересовалась длинноногая девица. — Нет? Жаль… Ни денег, ни курева. Лилька обещала подкинуть, как устроится, а как уехала — ни слуху ни духу.

— А куда они собирались уехать?

История, рассказанная соседкой Лили Громыхиной, Даше совершенно не понравилась. Веяло от нее зловещим подтекстом. Много хуже, чем нарисовала ей сегодня утром Татьяна.

По версии Лешкиной начальницы, Лешка прихватил из кассы миллион российских рублей, предназначенных для возврата первого взноса одному из клиентов. Попутно прихватил свою голозадую танцовщицу и скрылся в неизвестном направлении, заранее зная, что ему за его подлую выходку вряд ли что будет. Татьяна в милицию не станет обращаться по ряду причин, связанных с ее не вполне законной деятельностью. Обманутому клиенту до их с Лешкой разборок нет никакого дела. Ему лишь бы деньги вернули, а кто и как — без разницы.

Все вроде бы продумано, гладко и без возможных последствий, не считая угрызений совести, но…

Но Лили, как оказалось, забрал кто-то из дома несколькими минутами раньше, чем приехал за ней Лешка. А Лили выходила из дома, пребывая в твердой уверенности, что это именно ее Лесик — так она его называла — за ней прикатил.

Кто ее забрал?!

Лешка приехал, обнаружил пропажу и в сильном волнении умчался прочь.

Где он теперь?! Куда убежал?! Нашел ли свою Лили?!

И еще один немаловажный вопрос: где теперь деньги, которые были у него в кейсе?!

— Гм-мм… — Девица почесала кудлатую голову и с сочувствием протянула: — История перестает быть занимательной, Дашка.

Гнев на милость та сменила после того, как Даша вызвалась сбегать на рыночную площадь за сигаретами, а заодно купить и картошки с хлебом. Валентина, так звали соседку Лили, не ела вторые сутки.