Полный котелок патронов - Александр Зорич

— Как вы, наверное, заметили, — прочистив горло, начал полковник, — в настоящее время силы Анфора проводят в Зоне крупную операцию. Цели операции предельно просты. Восстановление порядка и законности на всей территории Чернобыльской Зоны Отчуждения — раз. Разоружение незаконных вооруженных формирований, проще говоря, бандитов и их пособников — два. Ну и попутное содействие ряду государственных научных учреждений — три. — При последних словах полковник умилительно закатил к небесам свои красные глаза.

Было ясно, что «государственные научные учреждения» либо не волнуют Буянова аж никак, либо представляют собой насквозь спецслужбистские лавочки, и в силу этого, возможно, полковника именно чтоволнуют,отчего он желает им всем немедля сгинуть.

— Мы заметили, — заверил полковника я за себя и за Костю. — Разоружение незаконных вооруженных формирований идет полным ходом и это здорово.

— А вам должно быть известно, — продолжал полковник, полностью проигнорировав мою ремарку, — что наибольшую опасность для военнослужащих и техники на территории Зоны создают так называемые Выбросы. — Буянов едва заметно поморщился, обозначив свое отношение к одной из величайших загадок Зоны. — В ходе Выбросов уничтожается незащищенная живая сила, наносится тяжелый ущерб вооружению и механизмам, возникают новые аномальные поля и свежие полчища мутантов.

Мы с Тополем переглянулись. «Чешет как по писаному», — читалось в бесстыжих Костиных глазах.

— Следовательно, — разливался соловьем полковник, — любого думающего командира должно интересовать: где источник Выброса? Можно ли этот источник уничтожить или хотя бы нейтрализовать на время? И я, как думающий командир, естественно, этими вопросами тоже озаботился. — Буянов посмотрел на нас с Тополем в упор, и я почувствовал, словно два пучка жесткого рентгеновского излучения полоснули меня по сердцу. — Источники, с которыми мы работали в последнее время, существенно противоречат друг другу. Но перекрестно-эвристический анализ, осуществленный при помощи двух вывезенных из Зоны изделий номер 65, позволил связать Выбросы с аномальной активностью Второго энергоблока Чернобыльской атомной электростанции.

Второй энергоблок ЧАЭС? Все мы, сталкеры, привыкли говорить о Четвертом! То есть о том самом энергоблоке, где произошла атомная авария 1986 года. Его же принято считать эпицентром, над которым впоследствии, через двадцать лет, случился пресловутый Второй Выброс.

Вот Четвертый энергоблок всех беспокоил до потери пульса! Там находился легендарный Монолит, машина исполнения желаний, средоточие устремлений всех сталкеров-романтиков. Это серый бетонный форт его Саркофага красовался на открытках и майках, которыми торговали в каждой дыре вокруг Периметра, от заправок до вымирающих деревень! Это его мониторили со спутников, его прощупывали через мировой эфир экстрасенсы, в общем, звездой был Четвертый.

А Второй энергоблок, «Двойка»? А вот про «Двойку» никто никогда не вспоминал. А Буянов вспомнил…

— Извините, — вдруг вступил доселе молчавший Тополь, — а что такое «изделие номер 65»?

«Костя-Костя… Ну ты и склеротик!» — подумал я, но промолчал.

— К существу нашего разговора это не имеет прямого отношения, товарищ Уткин. Но я отвечу. Это — электронно-вычислительные машины, производившиеся заводом «Юпитер» в городе Припять. ЭВМ данного типа предназначались для оснащения советских ракетных подводных крейсеров стратегического назначения.

— А-а! — просиял Костя. — Вспомнил! Мы же такую штуку сами видели и даже на руках носили! Спасали ящику электронную жизнь, если можно так выразиться.

— Об этом я тоже в общих чертах знаю. У конторы господина Рыбина отличные осведомители. Но давайте вернемся к существу вопроса.

— Давайте. Причем как можно быстрее. Очень уж есть хочется, — устало вздохнул я.

— Да, я заметил, в этой вашей Зоне рука сама к бутерброду тянется, — как-то очень по-человечески пожаловался Буянов. — Обещаю вам сытный обед со своей кухни. И это, заметьте, вне зависимости от того, согласитесь вы на мое предложение или откажетесь от него… Итак, я прошу вас выступить в качестве официальных военсталкеров и провести ко Второму энергоблоку группу моих бойцов…

— Сколько? — спросил я с привычной поспешностью.

— Бойцов в группе? Или денег?

— И того, и другого.

— Бойцов — взвод, тридцать человек. Денег — столько же, сколько давал Рыбин. Будем считать, что у нас прецедентная система оплаты.

Я лихорадочно пытался вспомнить, что там платил Рыбин. То есть я помнил, что много. Но сколько именно?

— Товарищ полковник, — снова заговорил Костя, — я как бывший военсталкер понимаю, что в опасных местах Зоны чем больше стволов, тем лучше. Но тридцать человек на территории Чернобыльской АЭС — это явный перебор. Скорее всего это просто лишние трупы. Мы с Володей просто физически не сможем следить за каждым из них. Наверняка кто-то будет делать глупости просто по неопытности… Поэтому я предлагаю уменьшить группу вдвое. А лучше — втрое. Чтобы на каждого из бойцов приходилась хотя бы ноль целых одна десятая опытного сталкера! А лучше бы и две десятых! Только тогда мы сможем уделить внимание всем!

«Ты посмотри какой заботливый! Просто мама Костя! С теплыми пирожками», — подумал я, но снова же промолчал.

Полковник думал над предложением Кости дольше обычного. Очевидно, воспринял сказанное очень серьезно.

Наконец Буянов ответил. Причем на вопрос — вопросом:

— Ну а в два эшелона можно действовать? А именно вы ведете человек десять, прокладываете тропу. И если, по вашему мнению, обстановка позволяет, за вами след в след запускаем еще архаровцев. Тот же взвод, к примеру.

— Так в принципе можно, — наморщив лоб, ответил Костя. — Но я, честно сказать, не готов нести хоть какую-нибудь ответственность за жизни бойцов этого самого второго эшелона. Знаете оно как в Зоне? Группа прошла как по паркету, а через пять минут за ней на тропу такая зыбь наползла, что танки в тесто расползаются. Не то что люди… Но главное, объясните хотя бы нам с Комбатом, за каким лядом там нужна такая прорва людей? Демонстрацию устраивать? «Да здравствует мирный атом»?

— Разные есть соображения. — Буянов как-то на глазах помрачнел. — Но основное — элементарное. Меня учили, что соотношение сил наступающего к обороняющемуся должно быть три к одному. Для успеха наступления, естественно.

Развивать свою мысль полковник не стал — дескать, не идиоты, должны понимать, что, по данным разведки, Второй энергоблок почему-то обороняет минимум десять человек из неведомой группировки. Мы с Костей энергично закивали — мол, не тупые.

— Еще вопросы? — поощрил полковник, глядя на наши растерянные рожи.

— Товарищ полковник, не поймите меня неправильно, — начал я дипломатично, — но вы в ходе нашего разговора намекнули, что мы с Уткиным можем отказаться… Ведь так?

— Так. Хотя лично мне бы этого не хотелось. Не скрою, я мог бы поставить вас перед жестким ультиматумом. Например, сказать, что в случае вашего отказа я сдам вас местным правоохранителям как задержанных с оружием и без документов нарушителей внутреннего режима Чернобыльской Зоны Отчуждения. Правоохранители вас для начала посадят в следственный изолятор до выяснения личности и установления вины, а потом будут мордовать судами, подписками и прочей мурой, от которой у каждого нормального мужика аппетит портится на год. Но я вам всем этим не угрожаю.

— Это благородно! — бросил я не в порядке подхалимажа, а в чистом порыве души.

И между прочим, в ту секунду я уже почти на сто процентов внутренне решил, что надо поблагодарить еще раз полковника за лестное предложение и отказаться. Потому что где Чернобыльская АЭС — там и трындец. Мне ли не знать, в конце концов?

Увы! Тут на чашу весов упало легендарное собаколюбие Уткина, который, сделав сложное лицо, вдруг сообщил:

— Мы могли бы выполнить это задание, потому что мы патриоты и деньги любим. Но нам нужно, чтобы вы помогли нам сделать то, ради чего мы шли через Затон на Подстанцию.

— Теряюсь в догадках… Шерше ля фам?

— Мы хотели бы забрать содержимое своего тайника и нашего щенка Капсюля.

— Кого? — выпучил глаза Буянов, явно не веря своим ушам.

— Щенка. Капсюля. Забрать, — монотонным голосом робота сказал Тополь и в его глазах, как ни странно, горело совершенно несгибаемое намерение.

Буянов, несмотря на весь свой имидж крутого мужика, понял, что спорить с Тополем бесполезно и нужно пользоваться моментом, а то включит мозги и откажется.

— Что я должен сделать, чтобы вы все это забрали? — спросил он.

— Во-первых, вернуть нам проводника, которого задержали вместе с нами, а потом, после вертолета, куда-то увели…

— Элементарно. — Буянов взял в руки рацию и сказал: «Третьего мазурика — срочно ко мне».

— А во-вторых, когда мы будем лететь на Чернобыльскую АЭС, чтобы выполнить ваше задание, надо будет заложить небольшой крюк и сесть возле Подстанции. Мы заберем наше хозяйство и продолжим исполнение своих военсталкерских функций.