Страна багровых туч - Аркадий и Борис Стругацкие

– Что ты говоришь!

– Серьезно. Температура около двухсот градусов, альфа-излучение, гамма-лучи и все такое прочее. И тем не менее великолепно держит. Жарковато, разумеется, немного…

Быков удивлялся, хлопал себя по коленкам. В дверь постучали.

Вошел Краюхин. Быков придвинул ему кресло.

– Нет, садиться не буду, – сказал Краюхин. – Пора, так сказать, идти отдыхать. Как у вас со спецкостюмом, товарищ Быков? Освоились?

– Так точно.

– Вполне освоился, – подтвердил Дауге.

– Надо бы вас в нем потренировать, конечно, но некогда все, некогда…

Краюхин взялся было за ручку двери, но снова отпустил ее:

– Самое главное забыл. Завтра, товарищ Быков, отправляйтесь с утра к гаражу и возвращайтесь сюда на «Мальчике».

– Слушаюсь, – сипло проговорил Быков.

– Поедем на полигон. Покажете нам, на что способна эта машина.

– Слушаюсь.

– Покойной ночи…

Краюхин вышел. Быков вздохнул и тоже стал прощаться. У двери он задержал руку Иоганыча в своей и сказал тихо:

– Я… того… слыхал, что письмо к тебе пришло. Нехорошее письмо.

Дауге молчал.

– Я это к тому, что… в общем, если я тебе буду нужен…

– Ладно… – Иоганыч усмехнулся невесело и подтолкнул Алексея Петровича к выходу. – Вот насели… утешители, черти бы вас побрали!..

– Ты не обижайся…

– Да нет, ничего. Ступай.

– Спокойной ночи.

– Еще ты дремлешь, друг прелестный? – пропел утром Дауге, стягивая с Быкова одеяло. – Пора, красавица, проснись!

– Не мешай! – буркнул Быков и повернулся к стене, сладко чмокая и поджимая колени к подбородку.

– Вечор – ты помнишь? – вьюга злилась… а сейчас уже семь часов и внизу тебя ждет машина.

– Не… Что? Ах, дьявол!

Дауге едва успел посторониться. Быков прыгнул к стулу и схватился за одежду.

– Погоди, Алексей, а зарядка?

– Отставить! Как погода?

Дауге поднял штору:

– Изумительная! Ни облачка. Тебе везет, Алексей. Но тебе же и влетит от Ермакова!

– За что? – осведомился Быков, застегивая рубашку.

– За то, что уходишь без зарядки.

– Ничего, пусть влетит. Ну, я побежал.

– Завтрак?

– Потом, потом…

– Выпей хоть молока с хлебом, чудак! Ермаков снимет тебя с испытаний.

– А, черт…

В столовой Быков торопливо проглотил кружку молока, сунул в карман несколько черных сухарей и кинулся к выходу.

– Счастливого пути! – Дауге, сунув руки в карманы, посмотрел с крыльца вслед удалявшейся машине, зевнул и вернулся в дом.

К удивлению Быкова, появление огромного «Мальчика» на улицах города не вызвало у жителей особого интереса. Прохожие довольно равнодушно оглядывались на транспортер, иногда останавливались, чтобы присмотреться внимательно, – и только. По-видимому, технические новинки не были здесь редкостью. Быков остановил «Мальчика» перед гостиницей и отправился доложить Краюхину. В коридоре он столкнулся с Ермаковым.

– Приехали? Очень хорошо… – Серые пристальные глаза командира внимательно оглядели инженера с головы до ног. – Нехорошо то, что вы нарушили режим.

– Я…

– С лучшими намерениями, понимаю. Но через полтора-два часа вам предстоит перенести очень большое напряжение, и сегодняшнее нарушение может дорого обойтись. Не только вам.

Он помолчал, затем добавил:

– Если бы не ваше удивительное здоровье, я бы настаивал на том, чтобы отложить испытательный пробег.

– Больше не повторится, – пробормотал Быков.

– Надеюсь. Режим межпланетника рассчитан лучшими врачами страны, и любой опытный человек может привести вам десяток примеров того, к каким печальным результатам приводили иногда малейшие нарушения режима. Будь вы пилотом, сегодняшний день был бы последним днем вашего участия в экспедиции. К счастью, вы не пилот. Примите десяток таблеток тонина. А теперь пойдемте, нас ждут.

Наверху, в кабинете Краюхина, собрался весь экипаж «Хиуса». Здесь находились и два незнакомых Быкову человека – председатель городского Совета и секретарь горкома партии. По тому, с какой почтительностью они обращались к Краюхину, было видно, что в городе авторитет у заместителя председателя ГКМПС громадный.

– Не будем терять времени, товарищи, – начал Краюхин, едва Быков успел поздороваться со всеми и присесть в углу. – Алексей Петрович, сегодня вы – исполнитель главной роли. Извольте, так сказать, выйти к рампе. Прошу вас…

Быков подошел к столу и встал рядом с Краюхиным. Секретарь и председатель дружески улыбнулись ему, Дауге подмигнул. На столе лежала крупномасштабная карта.

– Испытания мы проведем в этом квадрате… – Палец Краюхина описал круг в северо-восточном углу карты. – Сколько отсюда до этого места?

Быков нагнулся:

– Километров пятьдесят.

– Правильно. Сколько потребуется «Мальчику»…

– Минут тридцать – сорок…

– Отлично. В указанном районе в настоящее время множество различных формаций искусственного происхождения, на карте они… гм… не отмечены. Ваша задача: отвезти всех нас на эту вот высотку, откуда мы будем наблюдать за пробегом, затем пересечь район точно с юга на север и снова вернуться к возвышенности вдоль вот этого ручья. Понятна задача?

– Понятна.

– Предупреждаю: на этом пути вам могут встретиться всяческие сюрпризы. За один, во всяком случае, ручаюсь… Люди туда посланы? – обратился он к председателю горисполкома.

Тот кивнул.

– Вообще испытание серьезное. С вами направляется товарищ Ермаков. Будьте осторожны. Смелость и осторожность! Без лишнего, так сказать, лихачества.

– Слушаюсь.

– У меня все. Вопросы есть?

– Никак нет.

– Спецкостюм ваш где?

– Сейчас возьму, Николай Захарович.

– Берите скорее и выходите. Мы пока будем рассаживаться.

Через четверть часа «Мальчик» выбрался за северную гряду холмов, и Быков впервые увидел ракетодром. Это была все та же однообразная, плоская, как стол, тундра с редкими щетинистыми холмиками. Только местами на равнине зияли круглые и звездообразные рыжие проплешины, на которых не росло ни травинки. Быков направил «Мальчика» на одно из этих пятен. На несколько секунд мягкое чавканье под гусеницами сменилось глухим, дробным рокотом, словно железный бак катился по булыжной мостовой.

– Здесь приземлялись корабли, – пояснил Дауге, занявший место за спиной Алексея.

– А это?

Слева потянулись ржавые рельсы, мелькнули остатки колючей проволоки, покосившийся столб с белым жестяным треугольником, на котором красовались знаки: «1 Р». За проволокой Быков успел заметить нечто вроде обширного котлована, наполненного бурой комковатой массой.

– Отсюда пять лет назад стартовал «Змей Горыныч», – проговорил Дауге. – Видишь, место старта было обнесено изгородью, так как грунт спекся в радиоактивный шлак. «1 Р» означает «один рентген».

– Это-то я знаю, – буркнул Быков.

«Мальчик» бежал по тундре, обходя ледниковые валуны, стремительно проносясь через мелководные озера-болотца. Когда счетчик пройденного расстояния показал тридцать километров, Ермаков попросил водителя уступить ему место. Быков прошел в кабину. Все люки были открыты настежь. Председатель горисполкома спорил о чем-то с Крутиковым, секретарь горкома без видимого интереса прислушивался к их спору. Краюхин дремал, прислонившись к мягкой губчатой обивке. Юрковский и Спицын сидели снаружи, свесив ноги в люки. Быков заглянул в моторное отделение, послушал, посмотрел, затем присел рядом с Ермаковым.

Рев двигателя резко усилился. «Мальчик», слегка замедлив ход, взбирался по крутому склону.

– Приехали, – сказал Краюхин.

Машина в последний раз взревела, круто развернулась и стала. Все выбрались наружу. Быков вышел последним. Они находились на макушке высокого кургана, поросшего жесткой серой травкой. Странное зрелище представилось Алексею, когда он взглянул вниз. Равнина кончилась. Дальше на север до самого горизонта шло дикое нагромождение каменных глыб и вставших дыбом мощных пластов земли. Широкие воронки, окруженные изломанными валами, почти отвесная зубчатая красноватая стена, протянувшаяся поперек этого хаоса, неровные груды обломков гранита и снова воронки, стены, каменные насыпи…

– Ну вот, – раздался за его спиной голос Краюхина, – по-моему, этот участок будет, так сказать, достоин вашего искусства, Алексей Петрович, и превосходных качеств нашего «Мальчика». Как вы находите?

– Отлично! – Быков в упор поглядел прямо в черные стекла, скрывающие глаза Краюхина. – Мне это подойдет. Разрешите начинать?

– Здесь командует Ермаков. Прошу к нему.

«Этим ты меня не запугаешь», – подумал Быков и обратился к Ермакову, стоявшему на гусенице «Мальчика» с биноклем в руке:

– Разрешите начинать, Анатолий Борисович?

Ермаков кивнул и ловко спрыгнул на землю.

– Надевайте спецкостюм, – сказал он и, понизив голос, добавил: – Да не волнуйтесь, спокойнее…