Вампир, который живет на чердаке - Екатерина Богданова

— МА шерри…

— Заткнись, наполеоновская подстилка! — рявкнули обе дамы.

Что тут началось!

Ожили почти все картины. Русская брань смешалась с английской, французской, немецкой и еще другой, на непонятных мне языках. Птичий клекот, рыки диких животных. Где-то даже затрубил слон. Непередаваемое впечатление.

Дурдом какой-то!

Голова была заполнена звоном сотен разномастных голосов. Наконец, я не выдержала.

— Замолкли все, быстро!!! — заорала я, чтобы прервать эту какофонию.

Блаженная тишина…

Я закрыла глаза, чтобы насладится ею. Никогда еще я не радовалась покою, т. к. сейчас.

— Милейшая, дражайшая, — позвал заискивающе чей-то голосок.

Я посмотрела на портрет, что взывал ко мне.

В нем был мужчина лет пятидесяти, с пышными белыми бакенбардами и усами. Я узнала его, но не могла вспомнить имени. Я знала одно лишь точно, в свое время он был одним из самых известных эскулапов в Европе.

— Чего тебе? — буркнула я.

— Не могли бы вы быть столь любезны, и включить телевизор. Там сейчас по Первому каналу начнется моя любимая передача «Малахов плюс».

— Да, да, — загалдели и все остальные.

— Стоп! — Вновь пришлось повысить голос. — Я включу, только если вы пообещаете замолчать.

— Договорились, — кивнула Мария I.

Теперь мне был ясен смысл присутствия здесь телевизора, который я поначалу не заметила. Он стоял в одном из дальних концов комнаты.

Выполнив свою часть договора, я, было, уже вышла, как одна из картин ожила, и оттуда на меня уставился полуголый индеец с бритой головой украшенной перьями и стал гневно мне что-то орать, потрясая в мою сторону топориком.

— Ну что еще? Моя твоя не понимать.

— Достопочтенный вождь племени ирокезов очень просит вас барышня, сделать звук погромче, — перевел мне портрет известного ученого-химика Дмитрия Ивановича Менделеева.

— Хорошо, — вздохнула я, — только пусть уберет эту свою штуку, которой тычет в меня.

— Томагавк.

— Что?

— Я говорю у него в руке томагавк.

— Не важно. В общем либо он убирает свой топорик, либо я возьму растворитель, и тогда посмотрим, кто тут главный. — Сказав это, я увеличила громкость и, наконец, покинула странную комнату.

* * *

Удивительно, как быстро летит время, когда ты занята работой. И оно летит вдвойне быстрее, если тебе приходится иметь дело с полусотней крикливых картин.

Ближе к вечеру, основная часть работы была выполнена. Оставалось лишь вымыть витрину, распихать по шкафам в алфавитном порядке книги (хорошо, что книг ни так уж и много, как я вначале представляла) и почистить нэцки, что стоят в стеклянном экспозиторе. Кстати, сам экспозитор тоже бы не мешало протереть. А пока, я решила сделать себе небольшой перерыв.

Для этой цели я выбрала самую спокойную комнату. В отличие от других помещений, напичканных произведениями искусств, здесь располагался маленький удобный диванчик, пара кресел, журнальный столик и буфет. В общем, ничего лишнего.

Больше всего меня, сейчас, удивляло то, что за весь день в салоне не было ни одного посетителя. Обдумывая это маленькое обстоятельство, я не заметила, как заснула.

Проснулась же я тогда, когда за окном начало смеркаться. Я поспала всего лишь несколько часов, но чувствовала себя бодро. Поэтому я довольно быстро расправилась с книгами и витриной.

Небольшая заминка вышла, когда я чистила нэцки.

Нет, слава Богу, они не ожили. Такого счастья я бы не выдержала. Просто я не могла понять, почему в прайс-листе на них стоит столь высокая цена, тогда как, они ничем не отличались от своих собратьев, что были в металлических корзинах для распродаж.

Я даже не поленилась сходить в основное торговое помещение и принести оттуда одну из фигурок. Это была уже знакомая мне нэцкэ кицунэ. Далее, я подвергла тщательному осмотру, как ее, так и копию, что хранилась в экспозиторе.

Они были идентичны.

Как я ни старалась, все равно не могла найти отличий. Ну, прям один в один!

Пожав плечами, я сунула одну фигурку в карман, а вторую поставила обратно в экспозитор.

Роковой звонок настиг меня в то момент, когда я запирала входную дверь и собиралась уже идти домой. Было около одиннадцати.

— Да, — ответила я, предварительно взглянув на дисплей мобильного телефона. Звонил Анатолий.

— Дуй на Карамзинку, адрес ты знаешь. Я буду тебя ждать, — Коротко бросил он и отключился.

Казалось бы, ничего не обычного, звонок, как звонок. Я порадовалась тому, как Анатолий быстро справился с возложенной на него миссией, то есть продал медальон. Ведь только в этом случае он должен был позвонить мне. Нет, все-таки он профессионал, найти покупателя за два дня!

Я подошла к остановке, как раз в тот момент, когда появился троллейбус.

Запрыгнув в него, пристроилась у окна. Троллейбус тронулся с места, и я стала наблюдать за проплывающими мимо домами, раскрашенными желтыми бликами уличных фонарей.

Карамзинка…

Хуже только район близ заброшенного химкомбината.

Карамзинка представляет собой лабиринт старых полупустых и полуразрушенных общежитий. Удручающее зрелище. Зато самое подходящее место для людей вроде Анатолия. Именно здесь происходят встречи подобно той, что назначил он мне. Девушке, одной, да еще и ночью не стоит здесь появляться. Если, конечно, она не самоубийца…

Но, ведь, я не совсем простая девушка…

У меня, можно сказать, есть покровитель.

Мирон.

Один из местных криминальных авторитетов. Именно его мальчики называют себя моими друзьями.

Я прикрыла глаза, вспоминая слова Палача.

«Как ни крути, но ты, малышка, повязана с нами до того момента, пока последняя копейка твоего долга не пополнит казну», — говорил он, сверкая синими глазами.

Троллейбус пару раз качнуло и он замер.

Конечная.

Выйдя, сразу же поймала частника. Села и назвала адрес.

Вновь вышла, прошла пару кварталов и вновь остановила частника. Подобную манипуляцию я проделала еще два раза.

Я петляла, стараясь запутать следы. Простая мера предосторожности. Хотя, она и не обязательна.

В минуты, когда мне приходится общаться с людьми, как Анатолий или Палач, я чувствую себя преступницей. Таким вот, выше изложенным, способом я пытаюсь отгородить себя от того мира, с которым незримо связана.

Глупо, не правда ли?

Последнее такси, пойманное мной, остановилось. Заплатив водителю, дальнейший свой путь продолжила пешком.

Карамзинка угнетала. Здешние улицы, видимо, не знали, кто такой дворник. Повсюду, куда не глянь, лежали кучки мусора. Фонари горели через один, а то и через два. Воздух пропитан людским отчаянием и злобой. Даже тишина здесь была особой. Она таила в себе скрытую угрозу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});