Так говорил Песталоцци - Олег Агранянц

Эта Катрин уверенно вошла в гостиную. Взяла стул, подвинула его к книжному шкафу, взобралась на него, вытащила с полки пару книг, небрежно бросила их на пол, протянула вглубь руку, и я услышал, как что-то щелкнуло.

Я высунулся из-за шторы и теперь мог видеть, как гостья открывает маленький сейф и вынимает оттуда бумаги. Потом она закрыла сейф и, держа в руках какие-то фотографии, спрыгнула со стула. Начала рассматривать фотографии, потом положила их к себе в сумочку. Я понял, настало время вмешаться. Я вышел из-за шторы и вежливо поздоровался:

– Здравствуйте.

Гостья от удивления открыла рот. Она действительно была молода, и не то чтобы красивая, но некрасивой не назовешь. Я продолжал:

– Не правда ли, сегодня плохая погода?

В этот момент снова открылась входная дверь, и на пороге появилась консьержка мадам Добеску.

– О, вы уже привели женщину! Скорость, достойная подражания!

Я посмотрел на непрошеную гостью. Она, судя по всему, еще не могла прийти в себя. И решил быть галантным:

– Это моя двоюродная сестра. Кузина. Ее зовут Алин. Алин, поздоровайся с мадам Добеску.

– Здравствуйте, мадам Добеску, – выдавила из себя гостья.

– Я знаю этих кузин. Но мне все равно. Надеюсь, вы не взяли никаких сувениров из квартиры.

– Сувениры мы обязательно возьмем после похорон, – деловито сообщил я.

Но мадам, истинная парижская консьержка, меня не слушала:

– Если вы думаете, что я приготовлю вам кофе, вы ошибаетесь. Господин Альбер кофе не пил, кофе у него нет. А еще раз спускаться к себе я не собираюсь.

– Ничего страшного, – утешил я мадам. – Мы с Алин выпьем кофе в ближайшем кафе.

19. Опасная девица

Мы вышли на улицу.

– Хотите кофе? – вежливо поинтересовался я.

– Пожалуй.

В те благословенные времена, когда Ив Монтан пел о парижских бульварах, маленькие кафе были в Париже на каждом шагу. Нам пришлось пройти пару кварталов, пока мы не наткнулись на заведение с чисто французским названием «Аризона».

– Что вам заказать? – снова галантно спросил я.

– Эспрессо.

Я заказал два эспрессо. И представился:

– Меня зовут Эжени. А вас?

– Брижит. Брижит Дюма.

– Бог мой, неужели вам сорок лет!

– Почему сорок? – испугалась моя спутница.

– Девочек называли Брижит, когда была в моде Брижит Бардо. А было это лет сорок назад.

– Меня назвали в честь моей бабушки.

– Она была актрисой?

– Она была монашкой и очень набожной.

– Ну, вы явно пошли не по ее стопам. Занимаетесь делом предосудительным. Врываетесь в чужие квартиры, ищете тайники.

Очень нерасторопный официант принес кофе.

– Стало быть, вы – Мата Хари, – продолжал я. – Но мы с вами поладим, если вы мне покажете фотографии, которые вытащили из тайника.

– Боюсь, что я не смогу этого сделать.

– Тогда, боюсь, что мне придется арестовать вас.

– Меня? – Брижит брезгливо оттопырила нижнюю губу. – Меня? Арестовать? За что?

– Лазите по чужим тайникам… по тайникам моих друзей…

Она хмыкнула:

– Ну, уж если кто кого арестует, то это, скорее всего, я вас.

Настала моя очередь удивляться.

Очаровательная Брижит вытащила из сумки пластиковую карточку и сунула мне под нос.

На карточке я увидел ее фотографию и три полоски: белую, красную, синюю, национальные цвета Французской республики, а сверху много слов, из которых в глаза бросилось сразу два: «Surté Nationale», что в переводе означает «национальная безопасность».

– Не ожидали? – участливо спросила несостоявшаяся Мата Хари.

– Не ожидал, – признался я. И на всякий случай поинтересовался. – А за что вы меня хотите арестовать?

Она думала недолго:

– Ну, хотя бы за незаконное ношение оружия.

– Вам не повезло. У меня нет оружия.

– Правда? – удивилась она. – Покажите ваши документы.

Я протянул бразильский паспорт.

– Так вы бразилец, – разочарованно протянула она.

– Раньше я был русским, теперь бразилец. Я знал в молодости господина Тизанникова. Теперь, случайно оказавшись в Париже, решил навестить старого друга. И такая трагедия!

– Только навестить?

– И все.

Я старался говорить искренне, и, кажется, это у меня получилось.

– Значит, вы русский бразилец. Может быть, это даже лучше. Вы хотите нам помочь?

– Хочу, по трем причинам. Во-вторых, я всегда готов помочь вашей службе. В-третьих, я сейчас в таком положении, что отказ от сотрудничества с этой службой был бы неразумным.

– Вы забыли «во-первых».

– Нет-нет. Просто рискованно делать комплименты даме, находящейся при исполнении.

Она протянула мне фотографии, которые вытащила из сейфа у Тизанникова.

– Вы когда-нибудь видели что-либо подобное?

Я взял фотографии, начал их рассматривать.

Такие же фотографии, что показывал мне Билл. Я уже хотел было сказать «нет», и тогда мне бы оставалось только допить кофе и вернуться в Орландо. Но вдруг я обратил внимание на одну фотографию. Дама в белом халате. На фотографиях Билла она стояла спиной, теперь можно было видеть ее лицо. Да, это Лиза. Постарела, но такая же худая и с такими же голубыми глазами.

И я, не задумываясь, ответил:

– Да, мадам, я их видел.

– Мадмуазель, – поправила она. – Мадмуазель.

– Я уже видел эти фотографии, мадмуазель. Именно они и привели меня сюда. Я работаю на наркоконтроль Бразилии. У нас есть подозрение, что Тизанников пользовался очень специфическим наркотиком, производство которого наладил в Бразилии покойный русский профессор Янаев. Мы уничтожили весь запас этого наркотика. Но небольшие его количества иногда всплывают в разных уголках света.

– Мы никогда не думали об этом. Мы интересовались только, почему к Тизанникову приезжают вполне нормальные женщины, платят ему огромные деньги, и он с ними вытворяет такие ужасы.

– Но, может быть, они…

– Нет-нет. Они не мазохистки. Они нормальные.

– Он продолжал заниматься этим делом до самой смерти?

– Нет. Он свернул свое заведение почти полтора года назад.

– От чего он умер?

– Сердечный приступ.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Можете. Было бы хорошо, если бы вы поговорили с помощницей Тизанникова, баронессой Лиз Морнингтауэр, – Брижит показала на фотографию Лизы в эсэсовской форме. – Вот уже больше года она живет в замке около Тулузы и редко оттуда выезжает.

– С баронессой? – переспросил я.

– Уже два года как она баронесса.

– А вы сами не можете поговорить с ней?

– Увы. Она подданная английской королевы, и брат ее мужа – влиятельный человек в Англии. Очень. Член палаты лордов. Бывший министр. Подобраться к этой семье без каких-либо серьезных оснований мы не можем. Но сейчас она в Париже, приехала на похороны Тизанникова.

– И вы хотите, чтобы я…

– Я хочу, чтобы вы появились у нее в номере и основательно ее допросили. Основательно. Если вы перестараетесь, мы вам простим.

Я начал было протестовать, Брижит меня остановила:

– Вы иностранец. И что бы вы ни сделали… – она многозначительно повторила: – что бы вы ни сделали, вас в двадцать четыре часа вышлют из страны. Потом наши люди встретятся с вами где-нибудь… да хоть в Бразилии, чтобы отблагодарить.

– И когда надо с ней встретиться?

Она посмотрела на свой айфон, прочла что-то:

– Прямо сейчас.

– Где?

– В отеле.

– Какой отель?

Она насмешливо улыбнулась:

– «Георг пятый».

Конечно, «Георг пятый». Я мог бы и сам догадаться. Где еще могут останавливаться баронессы?!

* * *

– Подождите в холле, – распорядилась Брижит.

Я удобно уселся в кресле. Брижит появилась минут через пять.

– Мы опоздали. Она уехала. Час назад.

– Надо посмотреть, не осталось ли что-нибудь в ее номере.

Брижит согласилась, и мы поднялись на третий этаж.

Я ожидал увидеть нечто необычное, все-таки «Георг пятый», но был разочарован. Обыкновенный номер. Диван, стол, дверь в спальню и дверь в ванную.

В спальне в шкафу висела пижама.

– Она еще сюда вернется, – предположил я.

На тумбочке в ванной комнате лежала сумочка с какими-то флаконами.

– Точно вернется.

И мы решили подождать.

Через полчаса нам принесли кофе. Еще через полчаса я заказал бутылку шампанского…

* * *

Брижит вышла из ванной:

– Как я выгляжу?

– Как красивая женщина, принявшая душ.

– В какой гостинице ты остановился?

– Пока ни в какой. Думаю, где-нибудь на Тронше.

– Больше здесь делать нечего. Уходи первым. Завтра я тебя найду.

– Я могу позвонить.

– Не надо. Я сама тебя найду. Иди. Только сначала причешись. И вообще тебе пора изменить прическу. Ты не в Бразилии.

20. Любовь и голуби

Я вышел на Елисейские поля. Потом завернул на проспект Мариньи. На авеню Фобур Сент-Оноре зашел в магазин «Шанель». Всего два посетителя. Если за мной следят, то в такой магазин они зайти не решатся.

– Могу я говорить с менеджером?