Законы рода - Ascold Flow

донжуан, и каравелла по имени Ольга, виляя своими бортами, отправилась к стойке с ключами.

— Про деньги забудь. Если уж своим не помогать, то кому? Да и, честно говоря, за такое деньги брать… У нас в год человек по десять останавливается. Мы же за счёт дотаций города живём, а они после закрытия излома совсем исхудали… — начала жаловаться она, явно счастливая от встречи со старым знакомым.

Под тарахтение этого трактора «Ольга» мы дошли до лифта, посмотрели на табличку «не работает» и отправились пешком по лестнице. Она с нами почему-то не пошла. Впрочем, причина ясна как день.

Мы открыли дверь, и я вошёл в…

— Дядь, а это точно гостиница? Может, это декорации для исторического фильма о том, как жили наши предки в каменном веке?

— Не ёрничай, — неожиданно серьёзно высказал мне Михаил и отправил проверить этаж на наличие каких-нибудь постояльцев.

Уж не знаю, что задумал, но ладно. Человек опытный, сильный и лично мною уважаемый.

Согласился и отправился на прогулку по этажу. А когда вернулся, увидел, как одна из кроватей сдвинута, а наставник что-то ищет в дыре. Любит же он в дыры по пояс залезать…

Наконец он вынырнул, держа в руках большой и до безумия пыльный старый мешок.

— Дядь Миш… А это что?

— Залог того, что твоя жизнь не будет бедной и бесполезной во время наших скитаний, — улыбнулся он. — Если, конечно, защитные печати не повредились…

Он тут же развязал пожелтевший узел мешка и заглянул внутрь.

Раз улыбается, стало быть, печати на месте.

— Эх, сколько воспоминаний, малыш, ты не представляешь. Если бы меня с этим мешком после закрытия ужасающего Новосибирского Излома поймали, я бы в тюрьме гнил до сих пор. Но видишь, как бывает. Через тридцать лет пригодилось.

— Круто, дядь Миш, круто! Показывайте, что там, а затем айда в магазин. В гостинице ресторана я что-то не видел, а есть охота. Да и если бы он тут был — не рискнул бы здоровьем.

В один миг лицо старика изменилось до неузнаваемости. Видимо, кто-то забыл с этими приключениями об ужине. И его, как бывшего дворецкого, это шокировало до глубины души. Мы почти синхронно посмотрели на часы.

— Нет, уже не успеем. Придётся искать что-то круглосуточное, — подытожил я, видя, как стрелки приближаются к полуночи.

— Не нравится мне эта идея… Вечно всякий сброд в такие магазины стекается… Ладно, смотри, что у меня есть. За половину из этих вещей дворяне даже уровня князя удавятся.

Наставник вытащил из мешка большой чёрный металлический кейс и, напитав руку силой воителя, дотронулся до центра рисунка печати, деактивируя её.

Я завис над коробкой, разглядывая её содержимое, с удивлением отмечая некоторые знакомые даже мне вещи.

Старик оказался прав… Причём дважды! За такие вещи и правда могут и убить. Это первое. А второе — ночной магазин и впрямь не лучшее место для человека с гордостью аристократа, что путешествует инкогнито. Уж лучше бы мы остались голодными… Но нет, пришлось отправиться по зову желудка вперёд.

А ведь скрываться и заметать следы — тяжело!

Телефона нет из-за нашего «инкогнито». Доставки тоже нет. Хотели было попросить у старой знакомой старого сердцееда помощи, так у неё кнопочный оказался… Хорошо, что хоть номер городской службы такси знала.

Заказали машину и поехали в ночной магазин, старательно игнорируя всех залётных любителей синего дракона и зелёного змия.

Первая категория — любители дешёвого пойла. Хоть и были громкие, но в основном выглядели безобидными. Обычные спившиеся люди, которых в большинстве городов нашей страны, к сожалению, хватало.

Вторая категория — это уже люди при деньгах. Вместо подкрашенного вина предпочитали более дорогой алкоголь и потому среди местных алкашей ощущали себя как небожители, гордо рассекая толпу с бутылкой вискаря, коньяка или водки и скромной закуской.

Возможно, мы ошиблись, решив не ехать в далёкий центр, а отправиться куда поближе… Но уж очень хотелось поскорее всё купить и вернуться в отель.

Ночной супермаркет «Корзиночка» с двумя работающими кассами и парой десятков бухих и крикливых посетителей не внушал доверия. Не стали отпускать таксиста, намереваясь по-быстрому закупиться. И мы действительно быстро встали в очередь с двумя корзинками продуктов, а дальше началась тягомотина…

Алкаши расплачивались мелочью. Её долго и скрупулёзно пересчитывали продавщицы, которые плевать хотели на желание всяких алкашей поскорее продолжить пьянку. Дружки покупателей тёрлись рядом с уставшим от жизни старым охранником и рьяно подбадривали своего «чемпиона».

Очередь медленно двигалась вперёд. Очень медленно… Мы, окружённые перегаром местного контингента, уже выложили товары на ленту и практически достигли заветной кассы, как на сцену вышел ОН — король всех местных бичей. Какая-то знаменитость среди местных алкашей и продавцов. В его корзине лежали пять бутылок дорого вискаря — и шоколадка.

— Здравствуйте, ик, Валентин Петрович! — начала раскланиваться местная алкашня.

Мне даже физически неприятно стало здесь находиться… Конспирация, мать его…

— Доброй ночи, вам, ваше благородие!

— Валентин Петрович, а можно… — подскочил к мужику с конца очереди какой-то трясущийся гражданин, но Валентин Петрович двинул тому в грудь кулаком, возвращая обратно.

— Стой смирно, Грыжа, пока тебе грыжу твою не отчекрыжили, — ответила звезда местного разлива.

Понятно… Он тут местный босс, или как ещё подобные элементы алкашного мира называются…

Мне было бы на него плевать, если бы этот мужик, звеня своими бутылками, не начал лезть вперёд очереди. Вперёд нас!

— Очередь там, — одёрнул я этого альфача, на миг опередив дядю Мишу.

— Чё? — скривился он и уставился на меня наливающимися кровью глазами. — Не местные, что ль?

Он окинул взглядом наши покупки, где и намёка на алкоголь не было.

— Днём закупитесь. Пшли на хер, — отмахнулся мужик.

Не оценил этот «король жизни» проявленного к нему добра…

Коротко взглянув на отвернувшего охранника, изучающего потолки магазина, понял, что выбор-то у меня очень плохой: либо уступаю какому-то говноеду очередь и задерживаюсь в этом адском царстве перегара, позорясь перед самим собой и своими предками, либо превращаю эту мирную ночь в полную приключений…

Резкий удар ладонью по руке, перехватил падающую корзинку и поставил её на пол. Затем короткий рывок, вывел Валентина Петровича из равновесия и аккуратно уложил его на пол. Бережно, чтобы не повредить ничего, выворачивая мужику руку.

— А-А-А-А! ПАДЛА! ПУСТИ! ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, КТО Я ТАКОЙ?

— Ага. Валентин Петрович.

— Сгною, сука! Ты у меня… — кричал