Халид его пленница (СИ) - Кучер Ая

– Ты нарушила обещание, Ада. Думаешь после такого я снова сниму слежку?

– Я… Забылась, Халид, потеряла счет времени. Виновата, да. Но ты ведь знал, где меня искать. Так что мы оба солгали и…

– Прибереги свои оправдания для кого-то другого. Я искал Саида.

Потому что брат перешел черту, решил, что может что-то требовать от меня. Я согласился на его условия для того, чтобы забрать Аду. Но не значит, что оставлю просто так его выпад.

За всё приходится платить. Я заплатил за информацию о девушке, Саид заплатит за свою дерзость. Надо лишь найти его слабы точки, правильно надавить, чтобы не дёргался.

Я знаю, что он ищет какую-то девку, которая ограбила его. Долго ищет, сосредоточенно. И если я доберусь до неё первым – верну должок Саиду. Для начала надо узнать её имя, которое брат так сильно оберегал.

Поэтому, когда мои люди заметили его в старом районе, где сплошные трущобы и явно не обитает никто из его партнёров – заинтересовался. И пришел в гнев, когда увидел выходящего с Адой.

Моей, блядь, Адой.

Решила найти поддержку у кого-то на стороне, договориться, чтобы снова сбежать. Предсказуемо, настолько, что даже разочарован.

– И что ты с ним делала?

– Саид принял меня за другую, приехал. Ничего более. Я бы не тратила свои свободные часы на твоего брата.

– А на кого бы стала? На своего Яна? Хорошо трахнулись?

– Нет. Я не была с Яном. Мать моей подруги, мы сидели в квартире, говорили. Она давно меня не видела, мы просто говорили, Халид. Я не настолько идиотка, чтобы тебя злить подобным.

– Значит, будь ты идиоткой, то пошла бы на такое?

– Будь я идиоткой, ты бы меня отпустил давно.

И это правда. Разовые девки надоедали, быстро с ними прощался. Как только начинали качать права, на что-то надеяться. Я никогда ничего не обещал, уж тем более не стоило надеяться пробраться штампом в мой паспорт.

Ада же так пыталась сбежать от меня, что сильнее цепляла, раз за разом привлекала внимание. Сильная и интересная, достаточно, чтобы не прогнать её через месяц. Возможно, даже через год.

– Адочка, - женщина в цветастом платье и тапках выскакивает на улицу. Сжимает в руках пакет. – Я… Ой, помешала вам? Я на секундочку, ты же ничего не взяла. И не ешь, а за тобой нужно следить. Вот. Чтобы всё съела, ясно? Я… Ох, ладно, не буду вам мешать. До свидания.

И двигается таким же живчиком обратно. Неожиданно для женщины в её возрасте. Смотрю на пакет в руках Ады, на её саму. Втягиваю запах выпечки. Значит, девушка действительно была тут с ней.

Что немного успокаивает мою злость.

– Халид, видишь, я…

Хватаю за руку, тащу за собой. Заталкиваю на заднее сидение, не давая даже открыть рта. Потому что не собираюсь слушать её жалкие оправдания. Даю знак Аслану, чтобы тот ехал.

Я говорил, что Ада не заслужила жить в моём доме – и это правда. Никогда ни одну девку не держал у себя, у всех моих временных любовниц были квартиры в центре.

Заехал, снял напряжение, укатил.

С Адой нужно было держать ухо в остро, держать при себе, чтобы никуда не делась. Да и удобно было, приехать после работы к девушке. Пускай ругалась, разгоняла кровь, удовлетворяла всё желание.

Но сейчас вести к себе не собираюсь. Если Ада поступает как банальная девка, то и отношение к ней будет такое же. Тем более, что я помню каждое своё обещание.

Она придёт ко мне, сама.

– Тормозни и на выход, - обращаюсь к водителям, когда мы оказываемся в пустынной части города. – Ничего не хочешь сказать мне, Ада?

– Что ты повторяешься. Наказания в машине – уже было.

Было. Ада иногда позволяла себе слишком многое, дерзила прямо при моих людях. И такое я не мог спустить ей просто на тормозах, простить. Пришлось хотя бы делать вид, что собираюсь поставить наглую девку.

Кажется, тогда даже ничего не было. Так, помощь руками не считается за секс. Хотя, может, если бы сразу обозначил границы – всё бы получилось не так. И я не искал бы её четыре года.

– Повторение тебе не помешает, раз не доходит.

– Я не дерзила тебе при других, - значит, тот урок она запомнила. – И вообще не дерзила. Я… Пытаюсь вести себя так, чтобы тебя не злить. Этого мало? Да, я виновата, что не уследила за временем. Но это не потому, что я была с каким-то другим мужчиной. Я не видела тетю Катю почти пять лет, соскучилась. И теперь у тебя ещё один козырь против меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не слушаю её поток речи, тяну к себе и затыкаю. Врезаюсь ртом в её губы, врываюсь языком. Прошлой ночью проявил достаточно выдержки, теперь та закончилась.

Сегодня я не дам Аде просто так уйти от меня.

Глава 12. Ада

Не могу даже вымолвить простое «пусти», когда Халид напирает. Сжимает в своих руках, целует жестко и жадно. Проталкивает свой язык, будто занимается сексом с моим ртом.

Мои удары ладонью по плечам для мужчины ничтожны, мягкие поглаживание. И вроде сжимаю в кулак, но ударить не получается, хотя в академии меня тренировали хорошо. Была же лучшей на курсе, проходила обучение по самообороне. Знаю, куда бить, чтобы освободиться от захвата.

Но не бью.

Всему виной воздержание, злость, выплёскивающиеся эмоции. Меня раздирает огнём противоречивых чувств, и я сжимаю волосы Халида, лишь бы с кем-то поделиться внутренней болью.

– Легче, Ада, - он отрывается лишь для того, чтобы вдохнуть воздух, смотрит рассеяно, едва улыбается. – Не проверяй границы того, что я тебе сейчас позволю.

– Мне плевать. Я тебе ничего не позволю.

– Ну-ну.

Мужчина смотрит так же, как я на сына, когда тот говорит, что не будет спать всю ночь. С усмешкой, наслаждением, зная, что всё будет так, как он сказал. Никакого выхода из ситуации.

Вдруг тянусь к нему, сама целую. Отвлекаю Халида, но отвлекаюсь на то, как его руки шарят по телу. Забираются под рубашкой, гладят живот, почти до боли сжимают грудь.

Мне нельзя поддаваться, нельзя даже думать о том, что будет, когда мужчина проведёт пальцам по затвердевшим соскам. Я помню, как с ним может быть хорошо.

Больно и хорошо, будто сгораешь заживо, а потом воскресаешь. Цербер – миф, легенда из ада. И именно туда меня опускает Халид, в кипящие котлы, которые разъедают кожу, испаряют из моего тела кровь.

Ничего нет. Цербер несёт за собой разруху. Халид и есть Цербер. Тот мужчина, который ворвался в мой дом среди ночи, отнял родных, отнял всё. А я сжимаюсь в его руках, задыхаюсь, приоткрываю губы.

Тело не предаёт меня, я сама это делаю. Когда веду ладонями по плечам Халида, сжимаю. Он стал ещё шире, крупнее. Гора, которая сейчас возвышается надо мной.

– Халид, - я сама тянусь к его ширинке, сама кусаю нижнюю губу, чувствую, как меня подбрасывает от нетерпения. – Хал.

Ему нравится всё, что я делаю. Как варвар, победитель, главный завоеватель. Ворвался в мою жизнь, перевернул всё, похитил меня. Каждый раз похищает, каждый раз сдаюсь.

– Какая прыть, - его голо сочится удовольствие, наслаждение от того, что я так быстро сдалась. Наваливаюсь на мужчину, заставляя замолчать. Практически оттесняю к двери. – Не ебёт тебя твой ублюдок?

– Не ебёт.

Ян был врагом, стал заклятым другом, моя семья, её жалкие остатки. И я бы ни за что не переступила эту грань. Пусть друг изменился, пусть из хлипкого мальчишки стал настоящим мужчиной, мы не подходим друг другу.

И как бы я могла быть с кем-то другим, если у меня внутренности тугой лентой стягивает от того, как Халид обхватывает моё лицо? Целует, высасывает из меня душу, тянет на себя.

– Сейчас.

Прошу его, что-то говорю, отстраняюсь. Хватаюсь пальцами за рубашку, пока Халид медленно расстёгивает свой ремень. Опускаю взгляд, чтобы ничего не сделать лишнего, не поддаться, не сорваться.

Вдыхаю воздух, которого совсем не осталось в машине, рассматриваю возбуждение на лице Халида. Запоминаю, зная, что скоро оно сменится гневом. Так всегда происходит.

Просто сегодня – быстрее.

В секунду, когда мужчина переводит взгляд на свои брюки, расправляется с ширинкой, я делаю рывок. Сжимаю дверцу машины, открываю замок, чтобы выбраться.