Загонная охота - Лео Сухов

забыл, что тратить на них соль никто не стал... Они ещё по пути издавали слабенький душок, а теперь, в тёплой капсуле, и вовсе собирались сгнить.

Нет, я помню, что собирался их сразу загрузить… Но почему-то только сейчас проснулся. Видимо, сел чуть прийти в себя на кровать — и выключился. И всю ночь моё будущее тело гнило, распространяя вокруг отнюдь не благостный могильный дух.

Первым делом я доковылял до двери, чтобы распахнуть её настежь. Первый глоток свежего горного воздуха был настолько сладким, что я чуть не застонал от наслаждения. Запах из капсулы до конца не ушёл, но вонять стало меньше, а дышать легче.

Занималось раннее утро четырнадцатого дня… С одной стороны небосвод был заполнен россыпями звёзд и тёмным пологом укрывал горы, а с другой — уже появилась полоска светло-голубого неба. Бодрящий весенний морозец пытался пробраться сквозь одежду, но в моём нынешнем состоянии это было даже приятно. Чуть не отравился, блин!..

Два диска местных лун медленно катились над бело-голубыми вершинами гор. Ещё пару минут я смотрел на них, давая своему телу время, чтобы прийти в себя. А потом решительно нырнул обратно — в облако миазмов гниющей плоти, чтобы закончить дело и спасти капсулу…

Крышка рефицератора находилась в изножье моего ложа. Круглый люк слегка напоминал топки древних паровозов. Только кидать внутрь надо было не уголь, а как в более современных версиях транспорта, работающего на биотопливе — всякое гниющее дерьмо.

Кидать пришлось руками, наплевав на брезгливость... Обрывки шкуры, сухожилий, костей, мяса и жира… Всё это отправилось в камеру за люком. В воронкообразном днище находилось отверстие, куда с шумом втягивался загружаемый материал. Так что переполнить камеру у меня не было ни шанса.

А когда материал уже подходил к концу, под люком раскрылось отверстие, выплюнувшее наружу три брикета размером с кирпич. Я осторожно коснулся одного, и тот задрожал, как желе.

— Что это такое? — удивлённо спросил я.

— Это гниль и брак! — ответил СИПИН. — Тебе же сказали, что требуются свежие биологические ткани. А ты загрузил гниющие останки. Вот и выноси теперь!

И я вынес — а куда деваться-то? Причём к выносу брикетов отнёсся вполне ответственно. Не просто оттащил подальше, стараясь не порвать тонкую плёнку оболочки, но и прикопал поглубже, чтобы не воняло на всю округу.

В итоге брикетов с некондицией получилось семь штук. А на маленьком табло камеры рефицерации высветилась гордая надпись: «Загружено материала для репликации — 29.3 кг». Значит, не всё прогнило!..

И теперь примерно третья часть Вано была застрахована от исчезновения. Оставалось где-то найти ещё две трети… И, желательно, не такие опасные, как рогач.

Я тщательно вымыл руки и почистил одежду. А потом ещё долго сидел и дрожал на холодном утреннем ветру, дожидаясь, когда последние остатки мерзкого запаха выветрятся. К счастью, капсула умела самоочищаться. Иначе бы, как минимум, неделю мучиться пришлось.

А потом я закрыл дверь, дождался, пока прогреется помещение — и улёгся спать дальше. Впереди ещё было много дел, которые никак не требовали моего участия. Но я-то сам хотел поучаствовать в них!.. Куда же без Вано?..

Глава 4. Ваще чот недобрые

Дневник Листова И.А.

День четырнадцатый. Агрессоры, хранилище и вот…

Второе пробуждение было вызвано громкими голосами снаружи. Там явно ругались, и серьёзно. Вот-вот начнут зубы друг другу выбивать. На этот раз я решил, что не помешает взять с собой и копьё, и топор. Чтобы выглядеть внушительнее.

Вышел готовый к бою — и понял, что брать надо было не оружие, а попкорн. Картина была ясна без объяснений: с одной стороны — Маша, Ника, Ната и Вика. С другой — Алёна, Сандра, Пика и Лиса, то есть, Аня Лисицына, одна из трёх пленниц Туза.

И все эти благородные дамы стояли у костра, друг напротив друга: одна рука в бок, другая — осуждающе направлена на команду противниц.

На всё это с невообразимой тоской в глазах смотрел Одиночка. И с большим интересом — Мелкий.

Девочки чего-то не поделили. Бывает. Можно было идти спать дальше… Но что-то заставило меня остаться и досмотреть концерт. Поэтому я вернул копьё в капсулу, закрыл дверь и снова пошёл к костру. Кивком ответил на кивки Мелкого и Одиночки, а затем уселся на камушек поудобнее.

— …Кто ещё мог его забрать?! — Сандра возмущённо тыкала пальцем в Машу и Нику. — Только вы тут были!

— И чё ты звездишь-то?! — возмутилась Ната. — Мы тоже тут были!

— А вам вообще веры нет! — буркнула Пика.

— А чё это нам веры нет?! — присоединилась к подруге Вика. — Оборзела, что ли?!

— А потому что вы вечно всех козлов покрываете! — завопила Сандра.

— Да ты чё? А ответить слабо за слова?! — возмутилась Ната.

— Нет, не слабо! — неожиданно вмешалась Лиса. — Иди сюда, шмара, отвечу!

— Да пошла ты!.. — завизжала Ната.

— Так, девочки! Мне плевать на эти ваши разборки! — рявкнула Алёна. — Меня интересует, куда делось четыре, блин, кило мяса!.. Десять человек у костра, а мяса — нет! Кто взял?!

— Да не брали мы! — в один голос заорали Маша и Ника.

— А кто тогда?! — снова взвилась Сандра.

Я мог бы рассказать девчонкам о том, кто мог взять мясо, когда никто не смотрит… Начиная от наших питомцев, которые крутились неподалёку с довольными мордами — и заканчивая любой другой живностью, сумевший подкрасться к костру.

Но мне было лень влезать в женские разборки. Во-первых, можно самому под раздачу попасть. А во-вторых, пускай сами разбираются и иерархию выстраивают. Понятно, что на вершине пищевой пирамиды в любом случае будет Кострома, но вот дальше — тоже должен был быть порядок. И никто его навести не мог, кроме самих девушек.

Так что я просто слушал женскую ругань, прямые и завуалированные обвинения, сакраментальные вопросы — и смотрел в небо… А там появилась сначала одна искорка, стремительно уходившая ввысь, а за ней — вторая… Потом третья и четвёртая…

А я сидел и считал. Пока, наконец, не понял, что наблюдаю массовый старт капсул наших горемычных соседей, живущих рядом с Алтарём Вознаграждения. Либо они решили переехать, либо только что отправились на тот свет. Причём, в полном составе.

И почему-то второе казалось более вероятным.

—