Среди нас (СИ) - Вальтер Макс

Но пока я решил не забивать себе голову этими вопросами, а продолжил тренировку. По сотне ударов на каждую руку на дальнюю дистанцию. Без разницы, в голову или корпус, затем то же самое на средней и в завершение — на короткой. Здесь уже прибавились локти. Следом пошли ноги, но уже каждую сотню я отсчитывал и по высоте, а затем ещё и дистанции. Первым лоу-кик, затем корпус, далее голова. Вначале медленно, чтобы вспомнить технику, с каждым разом ускоряясь. Левая нога работает чуть хуже, а значит, ей следует прибавить ещё по пятьдесят ударов.

Далее — блоки. Все, что удалось вспомнить. Для них бы, конечно, партнёра. Но пока и так сойдёт. Следом я принёс на середину зала макивару для бросков. Эдакий чёрный человек из плотного материала, напоминающего кожу. Внутри что-то набито, не мягкое и не твёрдое, зато довольно увесистое, чтобы чувствовать на прогибе. Минут тридцать я валял его по татами, стуча о пол всеми возможными способами. Тело само вспомнило, как и из какого положения лучше всего выйти на болевой.

Наконец настало время груши. Также по сотне ударов на каждую руку. Сто прямых, столько же хуков, затем локти, колени, снова лоу-кик и плавно — на удары ногами в голову. Прямые, боковые, с разворота, в прыжке, с подскока. Я молотил упругий мешок не менее часа, после чего обрушился на него целой серией ударов.

И вот что снова показалось мне довольно странным: энергия не убывала, хотя после такого долгого перерыва я обязан был вывалить язык на плечо сразу же после разминки. А то и в течение. Притом несколько раз. Но я скакал в зале уже более двух часов и совершенно не чувствовал усталости. Остановиться я себя практически заставил, иначе недолго и надорваться. Таких историй тоже хоть отбавляй. Кажется, будто тебе море по колено, а наутро получи разрыв связок или сердечко ёкнуло. Всякое случается.

Заминка в стиле тайцзы. Глубокое дыхание, плавные переходы состояний. Тело — будто неспешный поток воды. Главное — почувствовать все пределы, максимально потянуться, наполнить лёгкие, а затем выдохнуть весь воздух, скукожиться, помогая вытолкнуть остатки при помощи тела. И снова раскрыться, затопить лёгкие кислородом. Всё…

Не знаю зачем, возможно, по привычке, прежде чем покинуть зал, я ему поклонился. Приняв душ, переоделся, кинул шорты в пакет и отправился на выход. Однако на пути в раздевалку вновь был остановлен строгой, но очень вежливой девушкой на стойке.

— Молодой человек, нужно бы доплатить, — попросила она.

— За что? — удивлённо уставился на неё я.

— Понимаю, это моя вина, я вас не предупредила… У нас почасовая оплата. Вы провели в зале, — она бросила взгляд на часы, — целых три.

— Вот так, значит? — ухмыльнулся я и почесал макушку. — Как быстро время летит. Это я не вам, девушка. Сколько с меня?

— Выходит, ещё триста, — с вежливой улыбкой ответила она.

Я вновь выудил из кармана смятые деньги, и вдруг мне почему-то стало за это стыдно. Попытка расправить их ни к чему хорошему не привела. Хотя как посмотреть. Девушка внимательно следила за моими манипуляциями, а затем не выдержала и прыснула от смеха. Впервые за долгое время я даже покраснел. Положил деньги на стойку и буркнул что-то неопределённое.

Она спокойно сгребла купюры и, сделав независимый вид, буквально в одно движение расправила их, резко проведя по углу столешницы. Убрала деньги в кассу, выбила чек и положила передо мной на стойку.

— Приходите к нам ещё, — произнесла она дежурную фразу и в очередной раз одарила меня вежливой улыбкой.

— Спасибо, но что-то у вас не так уж и дешевле получается, чем у Паши.

— Так вы абонемент купите.

— Это ещё что за зверь?

— Никакой это не зверь, — тем не менее вновь улыбнулась она и извлекла на свет какую-то папку. — Вот, смотрите. «Всё включено» называется. Всего две с половиной тысячи — и полный месяц в любой зал безлимитное посещение. Хоть каждый день с открытия до закрытия тренируйтесь.

— Прям безлимитное и в любой зал? — уточнил я. — Даже в бассейн могу?

— Да хоть в спортивный, мячик в кольцо покидать, — пожала плечами она. — Хотя разве что на время тренировок не желательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В смысле?

— Ну, мы, в первую очередь, детская спортивная школа, у нас здесь дети занимаются. Вот, например, в борцовском — понедельник, среда, пятница с шестнадцати до восемнадцати. В остальное время можете приходить и заниматься.

— Хорошо, спасибо вам, я подумаю, — честно ответил я и пошёл в раздевалку.

На улице подморозило, а горизонт радовал чистым, безоблачным закатом. Может, наконец-то погода позволит насладиться мягким, апрельским солнышком? Организм уже беснуется, устал от вечной промозглой сырости, да и серая картинка вокруг лишь ещё глубже вгоняет в депрессию.

В очередной раз я поймал себя за поиском сигарет. Вот ведь странная привычка… и курить вроде не хочется, а такое чувство, будто постоянно чего-то не хватает. Семечек, что ли, купить? Всё чем-то руки заняты, да и рот тоже.

Молча кивнув самому себе, я прошёл через ближайший супермаркет, где купил сразу несколько пакетов. Один тут же пересыпал в карман, остальные бросил к шортам и, прежде чем занять тело новым ритуалом, глубоко вдохнул свежий морозный воздух.

Весело щёлкая, с приподнятым настроением я шагал на кладбище.

Кому-то это может показаться странным, но мне нравилось там жить. Меня всегда забавлял вопрос: «А ты покойников не боишься?» Странно… что их бояться? Ведь они уже всё… никого не предадут, в спину не ударят, даже независимо оттого, какими людьми были при жизни. Само слово «покойник» уже говорит за себя, и по соседству с ними я ощущал его в полной мере. В смысле — покой.

— Вот так номер, — усмехнулся я, увидев возле сторожки Надюху. — Ты чё здесь трёшься?

— К тебе пришла, — нагло заявила она. — Сам-то ведь никогда не решишься.

— Надь, ты, конечно, баба красивая и всё такое…

— Но? — с нескрываемой грустью спросила она.

— Но… мне сейчас не до этого.

— А я тебя под венец и не зову, — продолжила напирать она. — Ты ведь хочешь меня, я знаю.

— Так, стоп! — Я упёр кулак ей в грудь. — На вот, семян погрызи, успокойся. Ты бухая, что ли?

— Для храбрости, — ухмыльнулась Надюха и продемонстрировала мне початую бутылку коньяка. — Составишь компанию?

— Нет, Надь, — сухо, уже в который раз обрезал я её грязные домогательства. — Всё, иди домой. Мне ещё с твоим женихом разборок не хватало.

— Да нет у меня никого! — крикнула она. — Бросил он меня, даже вещи не забрал!

— Так, может, ещё вернётся? — предположил я. — В любом случае в таком состоянии тебе лучше не шляться.

— А то что? Выебут⁈ Так я, может, этого и добиваюсь.

— Так, всё, пойдём провожу. — Я попытался подхватить девушку под руку, но она её резко отдёрнула.

— Руки нахуй! Сразу не захотел, теперь не трогай меня, я передумала.

— Ну вот и славно. Может, тебе такси вызвать?

— Ха-ха-ха! — залилась звонким смехом она. — Куда? Чтоб через дорогу перевезли? Ты чё, Могила, шутишь?

— Всё, Надь, я устал, честное слово. Давай домой. Проспись, а завтра мы с тобой всё обсудим.

— Правильный стал⁈ — Её голос внезапно изменился, сделался сухим, ледяным. — Думаешь, это тебе поможет?

Она замерла и уставилась на меня немигающим взглядом, а в следующее мгновение её глаза почернели.

Выпад бутылкой в голову оказался столь молниеносным, что я едва успел отстраниться. Хотя по всем законам боевых искусств нужно срывать дистанцию. Вся сила удара в такие моменты находится на окончании рычага, ну или в моём случае — бутылки. А вот если поднырнуть под руку, то удар выйдет смазанным, слабым, а то и вообще получится заблокировать. Но я уже разорвал дистанцию, и теперь придётся действовать иначе.

Вот только я никак не ожидал, что продавщица районного магазина, хоть и весьма симпатичная, умеет двигаться с такой скоростью. Я едва успевал уворачиваться от нескончаемого града ударов. Некоторые приходилось блокировать, и, поймав один из боковых выпадов на предплечье, я с трудом смог сдержать стон. Показалось, будто мне по руке бейсбольной битой ударили. Однако передо мной с перекошенной от ярости рожей стояла хрупкая девушка лет двадцать шести. И откуда только в ней столько прыти и силищи?