Я больше не люблю ромашки… - Асель Кубанычбековна Аильчинова

все хорошо.

– Эмилия, понимаешь, – рыдая, продолжала я. – Было бы не так больно, если бы он чувствовал хотя бы самую малость из того, что чувствую я. Но нет, он был в отличном состоянии, и я… Эм, посмотри на меня, я стала слишком убогой, да? – я уже почти кричала.

– Тсс, Сара, все в порядке, не кричи, – как можно мягче сказала она, когда вся кофейня обратила внимание в нашу сторону. – Что было дальше? Он поздоровался с тобой? Подходил к тебе?

– Нет, не подходил. Но когда увидел меня, взгляды наши встретились. Я так растерялась, увидев его, что разбила стакан, и облила Таира водой. Это было ужасно! Я хотела провалиться сквозь землю, – сказала я, и слезы снова хлынули по лицу.

– Хэй, подруга! – успокаивала меня Эмилия. Но мне нужно было выговориться, мне нужно было, чтобы меня кто-то понял.

– Эмилия, прошло уже несколько месяцев, а все так же болит. Когда это пройдет? Почему, когда я думаю, что все уже прошло, и я снова могу жить, жизнь закручивает все снова? Неужели мне всегда будет так больно?

– У вас все в порядке? – оставляя наш заказ, спросил официант.

– Да, все хорошо! – с улыбкой на лице ответила Эмилия, пока я рыдала у нее на плече. – Принесите нам два шота текилы, пожалуйста.

В тот вечер мои рыдания и душевную боль помогла заглушить ее величество текила. Не помню, сколько мы выпили, и сколько я рыдала, но проснулась я утром с жуткой головной болью. Мой желудок тоже быстро дал о себе знать, когда меня затошнило. Голова все еще кружилась, мне казалось, что если встать, то я упаду. Поэтому я закрыла глаза посильнее и попыталась уснуть. Все что могло меня спасти сейчас – это только крепкий кофе и крепкий сон.

– Сара, просыпайся. Тебе нужно протрезветь и поскорее, – сквозь сон до меня доносились голоса.

– Сейчас! Еще пару минуточек. И, пожалуйста, не кричите, – укутавшись в одеяло, я отвернулась.

– Окей, только недолго. Уже семь сорок пять. Твоя смена через пятнадцать минут.

О нет. Неужели я дома у Таира? Только этого мне не хватало. Но со мной точно сейчас говорит Таир, ну, или это я с ним говорю. Нет, это сон. Я дома, скоро надо вставать. Открываю глаза. Это не моя комната, это номер отеля. «Какого черта?» – произносится в моей голове. В ужасе переворачиваюсь и вижу Таира перед собой. От страха все похмелье уносится со скоростью света.

– Таир? Что ты здесь делаешь? Где я? Что произошло?

– Ты ничего не помнишь? Это даже обидно!

– Что значит обидно? – вытягиваю каждое слово по слогам. – Что… Что произошло?

– Нууу… Сначала мы были в клубе, потом ты сказала, что хочешь повеселиться, но уже в более тихом месте и только со мной. И вот… Мы тут, – размахивая руками, он стал показывать номер отеля.

– Но, почему ты? Я же была в кофейне с Эмилией, – точно. Где Эмилия? Голова становится просто ватной, мозг все еще спит. В голове ничего не клеится, последнее, что я помнила, что я была в кофейне с Эмилией. И почти в истерике продолжаю: «Где? Где Эмилия?». Из ванной выходит Эмилия, и идет к нам.

– Ребята, моя голова сейчас просто взорвется, – как ни в чем не бывало говорит Эмилия. – О, кофе! Таир, ты просто волшебник. Тебе это уже говорили? – Она снова встала, пошла к столику, где Таир принес нам завтрак: два капучино, два стакана апельсинового сока и оладьи со сметаной.

Таир улыбнулся, посмотрел на меня и прочитал ужас в моих глазах:

– Сара, поешь, пожалуйста. Я сказал Артуру, что ты будешь в девять. Он не возражал, поэтому приведи себя в порядок и спускайся. Вы в четыреста третьем, горничные придут на уборку примерно через сорок минут.

Таир ушел, оставив нас с Эмилией наедине. Она мирно заканчивала свой завтрак.

– Сара, тебе тоже нужен кофе. После такой-то ночки, – с набитым ртом сказала подруга. – А потом душ. Придешь в себя.

– Эмилия, какого черта тут происходит? Что вчера было? Я ничего не помню.

– Ну тогда лучше тебе и не вспоминать, – она рассмеялась своим самым заразительным смехом. – Сара, мы просто потусили вчера, потом нас забрал Таир. Я позвонила твоим родителям и сказала, что ты остаешься у меня, так что не переживай. Мне пора бежать, такси приехало. У меня нет такого Таира, который всегда выручает. Позже напишу.

С этими словами Эмилия выбежала с номера. Времени оставалось только на принятие душа, что я и сделала. Через двадцать минут я была уже готова спускаться на смену, чтобы заменить Таира и начать свой рабочий день. У лифта я снова встретилась с гостем из четыреста шестого номера. Все еще пытаясь восстановить события вчерашнего вечера, с первого раза я даже не услышала нашего гостя.

– …Вы мне поможете? – продолжил гость на английском.

– Извините, Сэр, не расслышала вас? – я совсем не понимала, что хочет гость.

– Я хотел прогуляться по городу, но так как не знаю языка, далеко уйти не могу. Можете мне помочь?

– О, да, конечно, – вернувшись из своих мыслей, ответила я. – Я отведу вас к коллегам с отдела внутреннего туризма. Мы быстро найдем вам гида, Сэр.

Лифт остановился на втором этаже, вошла молодая мамочка с младенцем на руках. Мне стало еще хуже. В голове был кошмар, еще гость со своим сити туром, а тут еще и молодая мамочка. Замечательно, так мне и надо. Когда мы доехали до первого этажа, я сообщила Таиру, что мне нужно проводить гостя до отдела внутреннего туризма, но до пункта назначения мы не дошли.

– Простите, Сара, – обратился гость ко мне, читая мое имя на бэйджике, – вас ведь так зовут? Вы не так поняли меня, мне не нужен гид, мне нужна вы. Я хочу, чтобы ВЫ побыли моим гидом, – сказал гость, и глаза его заблестели.

Я стояла в полном недоумении. Последние слова эхом отражались в моей голове. Я? Я и гид? Чепуха какая-то.

– Пр… Простите, Сэр, – заикаясь, ответила я. – Если вам не нужен гид, то мне нужно идти на смену. Я развернулась и поспешила уйти.

По дороге на ресепшн я остановилась у большого зеркала в холле. Какая я стала? Почему взгляд этого гостя меня так напугал? В зеркале стояла маленькая, худая, серая девушка. Форма, сшитая по размерам, теперь висела, словно на вешалке. В глазах не было никакого огня, словно в них был включен режим энергосбережения, и трата лишнего блеска и энергии была запрещена. Лицо искажено