Госпожа Шестого Дома (СИ) - Эуреон Серебряный

Так называемая комната для допросов располагалась на подземном этаже, и это, как оказалось, было единственным, что объединяло ее с пыточными, что были в Пятом Доме.

Зайдя в помещение, Сорнтран приготовился уже задержать дыхание и натянуть шарф на нос, но ожидаемой вони, к своему удивлению, не почувствовал. Не увидел и пятен крови разных размеров и разной свежести. Ржавых инструментов для пыток, разбросанных повсюду, тоже не было, как, впрочем, и специальных столов и других приспособлений. Комната была средних размеров, с полированными каменными стенами и безупречно чистым полом. Шары, висящие под потолком, заливали помещение мягким голубоватым светом. Пахло какими-то пряными травами.

Недалеко от входа было кресло из гладкого черного камня — единственный предмет мебели в помещении. Маг-полукровка стоял в центре почти круглой комнаты, шагах в десяти от кресла, и его руки были прикованы цепями к огромным металлическим петлям на потолке. На его обнаженном торсе Сорнтран не увидел свежих следов пыток. Лишь на спине, скорее всего, все еще красовалась рана от его луча.

Четверо воинов, все в доспехах и при оружии, стояли под стенами, пятый стоял недалеко от пленника с булавой в руке. Увидев Сорнтрана, молча кивнул и указал в сторону одной из стен. Кивнув в ответ, Сорнтран встал под указанной стеной и скрестил руки на груди. Напротив него стоял Тар, остальных же воинов он не знал.

— Итак, что делать будем? — пленник заговорил на нижнеобщем, как-то показательно усмехнувшись.

Ответа не последовало. Разговаривать с пленными без необходимости было не принято — и в Пятом Доме, и, похоже, здесь.

— Какие вы все… серьезные, — пробормотал полукровка.

Как он ни пытался скрыть страх, тело выдавало его сполна: лицо блестело от пота, дыхание было шумное и учащенное, руки слегка дрожали — и наверняка затекли. Глаза бегали по помещению, пытаясь поймать взгляды присутствующих.

Сорнтран усмехнулся про себя. Этот гибридный что, ищет сострадания? Здесь он такое вряд ли найдет.

Хотя нет, может, и найдет… Сорнтран заметил, что Тар смущенно отвел взгляд, стоило ему посмотреть на пленника. И осанка сразу как-то изменилась, поникла, плечи ссутулились.

— С такими же серьезными лицами будете меня пытать и что-то там спрашивать? Или будете смотреть, как это будут делать эти ваши су… жрицы? Такие здесь у вас представления о чести и достоинстве воина? Пытать безоружного, связанного, слабого — нормально?

Если у него есть информация, необходимая Дому, или от него самого что-то нужно, то, да, с ним могут сделать все, что потребуется. Что в этом ненормального? Тем более, что повержен и схвачен он был вполне честно, подумал Сорнтран.

— Хотя, почему я удивляюсь? Папаша мой вон тоже был из ваших. Понятия о чести у него были, похоже, весьма своеобразные, и…

Пленник вдруг замолчал. Посмотрев вправо, в сторону основного входа в помещение, Сорнтран понял, почему.

Первыми порог переступили клерик и жрица в откровенных платьях и с серебристыми украшениями в распущенных волосах. Первая была вооружена шипастой булавой, вторая — змееголовой плетью. Глаза пленника расширились, колени предательски задрожали. Женщины остановились в шаге от порога, и вслед за ними зашла матрона. Воины низко поклонились, тот, что стоял рядом с пленником с булавой в руке, отступил к стене. Ровной, уверенной походкой матрона прошла вперед и уселась в кресле, и лишь тогда жрица и клерик прошли в центр комнаты.

Блестящее темно-серое платье, украшения в виде паутин на груди и в распущенных волосах — в ее внешности и наряде не было ничего, что указывало бы на то, кто она такая. Но что-то в ней самой было такое, что, несмотря на более низкий рост и менее эффектное телосложение, сразу же давало понять, что она не просто жрица, а обладательница самого высокого статуса в этом Доме. С ее приходом атмосфера в помещении сразу изменилась, и Сорнтран чуть ли не кожей почувствовал это. Оружия при ней не было, но одного ее присутствия было достаточно, чтобы воины инстинктивно выпрямились, расправили плечи, затаили дыхание.

— Сама матрона-мать сюда пожаловала. Охренеть, какая честь, — пробормотал пленник. Руки дрожали еще сильнее, чем несколько мгновений назад, а пот тек по лицу уже ручьями. И все же этот мальчишка, — а Сорнтран был уверен, что полукровка едва достиг совершеннолетия, — пытался вести себя вызывающе. И храбро — в своем представлении.

Его поведение, однако, не вызвало ни удивления, ни уважения, ни какой-либо другой реакции у присутствующих. Жрица, молча подойдя, как-то по-обыденному хлестнула его своей змееголовой плетью. Шипящие головы впились в кожу парня, и он всхлипнул, стиснув зубы.

По спине Сорнтрана пробежали мурашки. Лишь однажды его кожи касалась такая плеть, и запомнилось это ощущение на всю жизнь.

— Будешь говорить, когда тебя спросят, — сказала жрица.

На груди и животе полукровки осталось несколько кровоточащих ран и красных полос.

— И это все, на что вы способны, жрицы проклятой Богини? — парень усмехнулся.

Сорнтрану было очевидно, что пленник действительно боялся. Так почему же он напрашивался и провоцировал? Неужели он был настолько глуп? Или… пацан делал это специально? Надеялся, что его быстро убьют?

Следующий удар плети прилетел в спину пленника — прямо по ране от луча Сорнтрана. Парень ожидаемо заорал и обмяк, повис на сковывающих запястья цепях.

Прищурившись, клерик прошептала заклинание и, коснувшись пальцами головы пленника, слегка подлечила его. Тот вздрогнул, застонал. Попытался подняться, но снова повис на цепях.

— Не знаю, повезло тебе или нет, но я магов не убиваю, — сказала матрона безэмоционально. — Поэтому хочу, чтобы ты сразу понял: ты здесь надолго. И чем неразумнее ты себя будешь вести, тем неприятнее пребывание здесь будет для тебя — и приятнее для моих жриц и воинов. Поэтому даже не надейся на то, что можешь сделать какие-нибудь глупости, разозлить нас, и тогда тебя случайно убьют, и боль прекратится. Этого не будет.

— Да делайте, что хотите, от меня вы ничего не получите!

Жрица снова ударила плетью по спине пленника. Тот закричал, потом жалобно заскулил. Клерик тут же подлечила его. Совсем немного — чтобы не умер и сознание не потерял.

Парень попытался подтянуться, выпрямиться, но ноги вдруг свело в спазме. Левая рука, кажется, тоже перестала слушаться — он пытался ею двигать, но получались явно не те движения, которых он ожидал.

— Это яд змей Богини. Чувствуешь, как он уже разливается по твоему телу? Но не надейся, от него ты тоже не умрешь. Как я уже говорила, ты здесь надолго.

На лице парня была уже вполне очевидная паника. Он то смотрел на свои руки и ноги, то на матрону, то на остальных присутствующих. На что надеялся и почему давно еще не выложил все, что от него хотели услышать, Сорнтран не понимал. И не мог представить себе тайн, ради которых был смысл страдать и терпеть пытки.

— Я скоро уйду по своим делам, однако мои воины и жрицы могут развлекаться с тобой часами, днями, месяцами. Каждый из присутствующих, особенно Кивара, знает множество способов заставить тебя кричать и умолять о смерти. А у прекрасной Нэлисс в запасе много заклинаний, которые умереть тебе точно не позволят. Даже когда они закончатся, ее сменит другая клерик, а вместо уставших воинов придут другие. Хотя вряд ли они быстро устанут, выносливость и выдержка у моих воинов — что надо.

Воины заулыбались, бросив на побледневшего пленника хищные взгляды, лишь Тар немного изменился в лице и поежился: происходящее явно доставляло ему немалый дискомфорт. Сорнтран вздохнул про себя. Хотелось надеяться, что этот глупец не сделает ничего неправильного и не будет позорить себя и Дом перед каким-то оборванцем. Правда, был риск, что он мог подумать что-то лишнее. И матрона бы это услышала.

Однако взгляд матроны был прикован к пленнику, на Тара же она внимания не обращала. Закинув ногу на ногу, она откинулась на спинку кресла.